Книга Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец

– ЧТО? – разом спросили Даф и Улита.

– Подробности позднее! Тем… хм… что выживут послетренировки! Начинай, Дафна!

Даф направила флейту на Мефодия и неохотно выдохнула изфлейты слабенькую маголодию. Она изо всех сил старалась не переборщить, но всеравно ноги Буслаева оторвались от пола, и он перелетел через стол, точно отмощного удара в грудь.

Улита сочувственно поморщилась и, сунув в рот еще однуконфету, облизала шоколадные пальцы.

– Ты, однако, садистка, подруга! Сразу видно человека,который долго зверел в музыкальной школе, – сказала она, обращаясь к Даф.

Дафна подбежала к Мефодию.

– Прости… Я нечаянно. Я тебе ребра не сломала?

– И ребра тоже, – сипло ответили из-под стола.

Арей щелкнул крепким желтоватым ногтем по столешнице.

– Эй, вылезай! Хватит себя жалеть! Что ты почувствовал?

– А что, есть какие-то сомнения, что я что-то почувствовал?Мне почудилось, что меня лягнула лошадь. И голова болит, – раздраженно заверилего Мефодий.

– Плевать, кто тебя лягнул и что у тебя болит! Мне важнопонять другое: ощутил ты что-нибудь на магическом уровне? – рявкнул мечникмрака.

Потирая грудь, Мефодий выбрался из-под стола. Ему былобольно, но он понимал, что жалость – не то чувство, на которое стоит теперьрассчитывать. В этом мире никому никого не жалко. И вообще жалко только упчелки. Это он усвоил давно и надежно. Еще в школе, когда его били. Одного –втроем.

– Опиши ощущения! – настойчиво потребовал Арей.

Мефодий закрыл глаза, вспоминая.

– Светлый луч… Прямой, четкий. Он шел не от флейты, аоткуда-то из другого места. И ударил по темному началу во мне, что ли… Сложнообъяснить. Особенно если учесть, что в следующий миг я был в воздухе, – сказалМефодий.

Арей положил ему на плечо руку. Тупая боль в груди сразустала меньше.

– Сосредоточься!.. Через минуту все пройдет… Ты много понялверно: ошибкой было бы думать, что магия света скрывается в самом инструменте.Магия идет из внешнего источника. Флейта лишь привлекает ее, притягивает. Тыпытался отразить луч?

– Нет. Все произошло слишком быстро.

– Жаль. Теперь будет не так быстро! Даф, вставляй новуюобойму в свою шарманку!

– Может, не надо? – усомнилась Дафна.

Однако Арей считал, что надо.

– ДАФ! – повторил он.

Дафна пожала плечами, демонстрируя Мефодию, что она тут нипри чем, и вновь поднесла флейту к губам. На этот раз она была еще осторожнее ивыдохнула маголодию совсем слабо. Увидев устремившийся к нему луч света,Мефодий внутренне сжался и попытался мысленно парировать его. Отклонить волейтак, как своим мечом отводишь клинок вражеского меча. В этот волевой удар онвложил много, очень много сил. Однако луч света встретил его инстинктивнуюмагию без какого-либо сопротивления. Клинок воли Мефодия разрубил пустоту, а вследующий миг Буслаев осел на пол, потирая грудь, в которую пришелся новыймощный удар.

Даф виновато опустила флейту.

– Эти маголодии создавались для стражей мрака. Они пробиваютлюбые доспехи тьмы, кроме тех, что являются артефактами. Я сомневаюсь, что ихвообще можно парировать, – сказала она мягко.

Даф обращалась не столько к Мефодию, сколько убеждала Арея.Ей казалось, что тот требует от Мефодия невозможного. Нельзя блокировать то,чего блокировать нельзя.

Арей насмешливо посмотрел на нее. Даф сразу стало неуютно.Голос Арея разросся, занял всю огромную гулкую комнату, дрожал в стеклах. Словаповисали огненными знаками, отпечатывались в стенах. Но и здесь этому голосубыло тесно, и он разлетался по всем лестницам резиденции мрака на БольшойДмитровке, 13.

– Запомни, под этой луной возможно все, что угодно. Нужнотолько захотеть! Мефодий, собери весь мрак, всю тьму внутри. Представь, чтоспасения для тебя нет. Презирай жалкий свет, но презирай и мрак! Пусть тебестанет безразлично, что с тобой было, есть и будет. Есть лишь ты один – твоетвердое внутреннее Я, которое выше света и выше мрака. Только Ты реальносуществуешь. Остальной мир лишь дробится в твоих зрачках нелепыми вздорнымитенями… Закрой глаза – и мир исчезнет. Останешься только ты. Насмехайся,издевайся внутри над всем, что может с тобой произойти. Ничего не бойся, ни начто не надейся, ничего не желай! Соберись!.. А ты, девчонка, давай еще! Нецеремонься с синьором помидором! Чем дольше ты с ним будешь церемониться, темдольше он ничего не поймет! НУ ЖЕ!

Зашелестели пергаменты. Звонко, как капель, забились вдархах Улиты и Арея эйдосы. Закачался парадный портрет горбуна Лигула.Зазвенела в пространстве повисшая над миром ржавая и беспощадная коса АидыМамзелькиной.

Мефодию стало жутко. Он понял вдруг, что чего-чего, асочувствия он от Арея не получит никогда. Либо же сочувствие это не будет иметьничего общего с человеческим миром и человеческим сочувствием. У мечника мракасвоя дорога в этом мире. Путь же, петляющий между светом и тьмой, всегда ведетв Тартар. А Мефодий – по тому лишь одному, что даже комиссионеры ужасно боялисьнадолго там очутиться, – ощущал, что это неприятное и скверное место.

– Даф! В полную силу! Не щади его! – крикнул Арей.

Дафна виновато посмотрела на Мефодия, поднесла флейту кгубам и выдохнула боевую маголодию. Хотя она вновь попыталась тайком смягчитьее разрушительную мощь, маголодия прозвучала с неожиданной для нее силой. Даф стревогой оглянулась на Арея и увидела, что тот ухмыляется и многозначительнокрутит на цепочке свой дарх. Даф догадалась, что барон мрака усилил еемаголодию, использовав силу эйдосов.

«Стражи Тартара не могут производить собственных маголодий.Это удел света. Но усилить чужую – почему бы и нет? Никто не может помешатьлупе усилить луч солнца. Порой они делают это, стремясь довести действия светадо абсурда и хоть так, но повредить ему», – прозвучал у нее в памяти голосЭльзы Керкинитиды Флоры Цахес.

Мефодий увидел, как стену резиденции пронизал ослепительно яркийлуч, несущий кинжальную силу и энергию света. Блокировать его, сгущая внутримрак и ненавидя всех и вся, как подсказывал ему Арей, было поздно. К тому жеМефодий ощущал, что это бесполезно в его варианте. Не задумываясь – ибо одномгновение слишком короткий срок для оформленной и четкой мысли, – он шагнулвперед, навстречу лучу. Шагнул, глубоко и жадно вдохнул воздух, выдохнул,готовясь принять удар, и… понял, что удара не будет.