Книга Подвиг разведчика - Валерий Рощин

«Черт с ними!.. Не из таких передряг выпутывались, — выдохнул он, устав от гнетущих размышлений. Достав из ранца заветную фляжку с коньяком, взятого специально для встречи Нового Года, с надеждой подумал: — Надеюсь, среди малообразованных горцев не сыщется талант, способный заподозрить подвох и раскусить задумку генерала Серебрякова».

Костер разожгли скромный — на очищенной от снега земле, излучая жар и источая запах хвои, весело потрескивал всего один обломок толстого древесного сука. Рядом лежал пяток таких же обломков сухого кедра, загодя приготовленных старшиной. Сам Ниязов облюбовал местечко немного выше по склону лога и первым заступил на дежурство.

— И пистолет мой остался у чеченцев… — снова послышалось причитание Берга, — до сих пор не понимаю: как я там — под холмом, мог допустить такую непростительную беспечность, невнимательность…

— Выпейте, Артем Андреевич, — протянул инженеру кружку с колыхавшимся на дне коньяком офицер спецназа.

— Благодарю, — принял тот двумя руками емкость. — И вообще… Спасибо вам, мужики, за спасение. Вовек не забуду!..

— Будет об этом, — примирительно сказал майор, подавая на закуску кусочек шоколада. — Работать когда сможете?

— Я могу работать. Готов в любое время!

— Позже. Скоро двенадцать…

Инженер опрокинул в себя коньяк, а Костя плеснул спиртное в следующую емкость и вопросительно глянул на улема. Но старик улыбнулся и, отказываясь, отвесил благодарственный поклон.

— Ну, с наступающим вас, коллеги, — негромко поздравил подчиненных командир и проглотил свою порцию алкоголя.

Чиркейнов с осторожностью протянул руку и с благоговением погладил чехол с музыкальным инструментом…

— Костя-майор, — нерешительно прошептал он, — тут кто?.. Не дечиг ли, случайно?

— Дечиг.

— Ты долго несешь его, — задумчиво проговорил Ризван Халифович, — и относишься, как я заметил, очень бережно, точно к ребенку. Верно, любишь инструмент, и пользоваться умеешь, а?

— Музыкальные инструменты действительно люблю, — улыбнулся Яровой и не преминул воспользоваться выражением деда: — А на дечиг-пондаре играю самый мал-чуток.

Бесцветные глазки табарасана радостно вспыхнули.

— Сыграй, Костя-майор! Нас ведь здесь — в низине среди гор, никто не услышит.

Через минуту инструмент был расчехлен; офицер ласково провел ладонью по грифу и заиграл…

Сначала он исполнил кавказскую народную мелодию. На струны простенького инструмента та легла отменно — верно и создавалась под что-то похожее. Затем попробовал воспроизвести нечто другое — танго, на первый взгляд, казалось бы, совершенно к дечигу не подходящее. Однако и оно вышло завораживающе, пленяя слух хорошим ритмом и прекрасными созвучиями.

Улем с инженером, затаив дыхание, внимали мастерской игре, и даже Павел на какой-то миг забылся, отвлекся от сторожевых обязанностей, прислушиваясь к негромкой, льющейся снизу мелодии. А Константин, мутно взирая на пляшущие языки пламени, перебирал струны, и вспоминал… Вспоминал, как еще недавно в один из вечеров они сидели с Эвелиной в его служебной квартирке, и он впервые исполнил это произведение, написанное и посвященное ей. С замирающим от волнения сердцем вспоминал и первую с ней близость, произошедшую в ту же ночь…

Когда утих последний аккорд, все четверо долго сидели неподвижно, и каждый думал о чем-то своем…

* * *

Ранним утром первого января офицер встал со свернутого спального мешка, сидя на котором обозревал округу в качестве дозорного и направился будить Павла. Часа в три ночи, когда Ниязов ушел отдыхать, он разглядывал склон противоположной возвышенности в окуляр ночного прицела и вроде бы узрел малоприметное движение. Вначале майор хотел вернуть снайпера, да сходить туда — проведать обстановку, но повторное изучение склона с помощью оптики успокоило, навеяв мысль об ошибке.

И все ж утром какое-то смутное подозрение заставило действовать…

Старшина поднялся до «наблюдательного пункта», зачерпнул рукой горсть снега и растер ее по своему лицу.

— Все, Евгеньевич, я в полной форме — готов к труду и обороне, — кивнул он командиру, принимая обязанности дозорного.

Прихрамывая, тот медленно прошелся по дну овражка и стал постепенно забирать в гору, держа наготове бесшумный автомат. Вот кривая граница редколесья, шедшего узкой полосой поперек склона, осталась позади. Снег среди частокола кедровых стволов стал глубже, темнее — цвет его из ярко белого превратился в сизо-голубой. Вот и кустарник, за которым мелькали причудливые ночные тени. Яровой обогнул пучки торчащих из сугроба ветвей и вдруг замер… Снег за кустом был основательно вытоптан; множество следов оставили посреди ровной нетронутой глади несколько пар человеческих ног.

Внезапно Косте почудилось, будто в этот миг за фигурой его, одиноко стоявшей посреди кедрача, кто-то пристально наблюдает. И не просто наблюдает, а скользит по телу прорезью прицела, тщательно подбирая место, куда следует всадить пулю. Палец же стрелка неотвратимо давит на спусковой крючок…

Не меняя позы, сотрудник «Шторма» осторожно поднял взгляд и еще раз тщательно осмотрел пологий откос.

Вокруг не было ни души.

Чуткий слух также не улавливал ни единого звука в потрясающей тишине, окутавшей и гору, и ее подножие. Тогда спецназовец опустился на здоровое колено, изучив утрамбованный участок, обнаружил несколько окурков, а потом двинулся в том направлении, куда посреди ночи ушли неизвестные люди.

Прилично пропетляв между деревьев по глубоким сугробам, он утвердился во мнении: неизвестных гостей было минимум шестеро, и, по крайней мере, некоторые из них несли с собой оружие — отпечатки стоп частенько чередовались с овальными следами от ружейных прикладов. Но самое досадное открытие Константин сделал позже, когда обернулся к низине и припомнил, каким путем добиралась сюда его группа. Оказалось, что незнакомцы двигались чуть выше и параллельно. И вполне возможно — в то же самое время…

Из всего этого напрашивался скверный вывод о скрытой слежке за разведгруппой.

«Наверняка «пришельцы» видели огонь костра, слышали игру на дечиге… Но почему тогда, имея численный перевес и тактический выигрыш благодаря фактору внезапности, на нас не напали и не перестреляли ночью? — недоумевал командир отряда, возвращаясь к отдыхавшим товарищам. — Совпадение или кем-то задуманная тонкая игра?»

* * *

Позавтракав, все четверо готовились отбыть дальше на юг. Но едва Костя затушил сигарету и набрал в легкие воздуха, дабы поднять группу для следующего затяжного перехода, как с дозорной позиции раздался предупреждающий сигнал — тихий и отрывистый свист. Автомат тотчас оказался в руках майора; правая ладонь коротким движением освободила затвор от предохранителя, а взгляд уж пытал снайпера о причине внезапного беспокойства. Пашка повел «винторезом» на запад и поднял вверх три растопыренных пальца…