Книга Коллекционер ночных бабочек - Влада Ольховская

С другой стороны, все равно не факт, что Самарин причастен к этому. Мало ли что он постороннему человеку сказал! Он не обязан откровенничать перед кем попало. Марк ко всему этому легко относится, ему-то все равно: чуть что – уедет в свою Германию, и конец! А если кто-то узнает, что она воспользовалась служебным положением ради помощи этому парню в его развлечениях… лучше и не думать!

Так что для начала Рина решила «прощупать почву» сама. Договариваться о встрече заранее не пришлось, да она и не хотела, чтобы к ее приходу готовились. Удостоверения оказалось достаточно, чтобы перед ней открылись двери дорогого офиса.

Вышколенный секретарь проводил ее в приемную, заглянул в кабинет шефа.

– Федор Михайлович разговаривает по телефону, но как только закончит, сразу примет вас, – отрапортовал мужчина.

– Ничего, я подожду.

– Может, вам что-то принести?

– Нет, спасибо. Не думаю, что мой визит продлится долго, и ожидание не хотелось бы затягивать!

– Я вас понял.

Рина устроилась на кожаном диванчике, установленном в приемной. Секретарь куда-то удалился с папкой документов, и женщина была даже рада этому. Потому что он не заметил, что дверь в кабинет Самарина осталась приоткрытой. Теперь Рина могла слышать тот самый телефонный разговор – хоть в этом секретарь не соврал!

А беседа у Самарина была не из приятных, вопил он так, что, пожалуй, и закрытая дверь не помешала бы его услышать.

– Да пошел ты к черту! После того, что ты натворил, ты еще смеешь мне звонить? Упрекать в чем-то? Ты первым переступил черту! Ты соображал, что делаешь?

Была пауза, в ходе которой собеседник, очевидно, попытался объясниться. Но Самарина это не впечатлило:

– Можешь пасть закрыть прямо сейчас и больше не открывать, выродок! Время разговоров закончилось, все уже! Теперь будем разбирался по-другому!

Последовала череда ругательств, не имевших особой смысловой нагрузки. И это человек, которого Марк назвал безразличным? Да уж, как и следовало ожидать, немец в людях совершенно не разбирается!

Наконец Самарин выглянул из кабинета. Он был абсолютно спокоен, даже вежлив. На то, что совсем недавно вопил так, что чуть стены не обвалились, не было и намека.

– Здравствуйте, Олег сказал, что вы ко мне.

– Майор Лазарева. – Рина привычным жестом открыла и закрыла удостоверение. Люди уровня Самарина все равно никогда не вчитывались, они знали, что за них это уже сделали охранники и секретари. – Я бы хотела обсудить с вами обстоятельства смерти вашей дочери.

– Опять? Со мной уже разговаривали ваши коллеги!

– Мне необходимо кое-что уточнить.

Самарин всем своим видом показывал, что беседовать на эту тему с ней или кем бы то ни было еще он не имеет ни малейшего желания. Тем не менее он не решился отказать.

– Заходите. Как, простите, вас по имени-отчеству?

– Агриппина Сергеевна, – неохотно назвала полное имя Рина.

– Федор Михайлович, можно Федор. Итак, что вас интересует?

Она примерно представляла, о чем могли спрашивать его другие следователи. Повторяться Рина не хотела, это могло бы насторожить Самарина. Поэтому она вспомнила подробности своего разговора с Марком.

– Мне сообщили, что накануне своего исчезновения Карина поссорилась с вами. Это правда?

– Кто вам такое сообщил? – помрачнел Самарин.

– Человек из ее окружения. Так правда это или нет?

– Правда. Но в какой семье не случаются ссоры? Я дал Карине достаточно свободы, она жила отдельно от меня и моего сына. У нее была собственная квартира. Я считал, что девушке это необходимо, чтобы научиться самостоятельности. Но постепенно она захотела большего. Она хотела отправиться в путешествие по Европе на несколько месяцев – и это еще до поступления в институт! Естественно, я запретил. Карина стала настаивать, но со мной это бесполезно. Она ушла, контакт оборвала уже на следующий день.

– Вы не были испуганы этим?

– Испуган?… Нет, ни в коей мере. Я принял это за проявление юношеского максимализма. Мол, я покажу тебе, какая я самостоятельная, даже если ты это не признаешь! Я не стал ее искать на первый день, решил дать ей время. Но на второй день я уже насторожился. Ее не было дома, она там даже не ночевала. Я поручил Артуру опросить всех ее подруг, но и они не знали, где Карина. Я все еще верил, что это демонстрация с ее стороны, но сразу начал поиски…

– Эти поиски были умеренными, – отметила Рина. – Ни в коем случае не хочу вас оскорбить, но даже рекламные кампании вашей фирмы привлекают больше внимания, чем поиски вашей дочери…

– У меня были на то причины. Я предполагал, что Карина может заняться чем-то таким, что опозорит ее лично и всю нашу семью. Поэтому я не хотел привлекать слишком много внимания. Но я не знал, к чему это приведет… Простите, Агриппина Сергеевна, но такие вопросы я обсуждать не намерен. Это касается исключительно моей семьи.

А жаль, что не намерен! Еще чуть-чуть, и он упомянул бы о том, о чем уже говорил Марку – про «дурную генетику» матери.

– Я вас поняла. Подозреваемых у нас на примете по-прежнему нет?

– Подозреваемых в чем? Мне сказали, что ее смерть была самоубийством.

– Да, но не всякое самоубийство является исключительно личным решением человека. Возможно, кто-то подтолкнул ее к такому шагу. Я говорю об этом.

– Даже если так, я понятия не имею, кто это был, – ответил Самарин, глядя в глаза следователю. – Но я не уверен, что кто-то ее подталкивал. Карина была капризна и эмоционально нестабильна. Сначала она сделала ошибку, поддавшись гневу, а потом решила исправить ее таким вот радикальным способом. Это случается. Ее смерть – мое горе, однако иллюзий я не питаю.

– Это ваше право. Спасибо, что уделили мне время. Если что-то станет известно, я сразу же вам сообщу.

Досадно это признавать, но немец, скорее всего, снова оказался прав. Мать Карины все-таки придется найти. Возможно, хоть она будет заинтересована в полноценном расследовании! Потому что папаше, судя по всему, плевать.

* * *

На этот раз Артур Самарин явился без солнцезащитных очков. Теперь можно было без труда убедиться, что темные глаза лишь добавляют ему сходства с отцом.

– Похож на Карину? – тихо поинтересовался Марк, наблюдая, как Артур пересекает зал ресторана, направляясь к их столику.

– Абсолютно нет. Никогда бы не догадался, что эти двое из одной семьи.

На скорбящего родственника Самарин-младший не тянул. Он был вежлив и приветлив, выглядел отдохнувшим. Как будто ничего не случилось! Правда, когда они сели за стол, он словно опомнился и нацепил скорбную мину.

– Спасибо, что приняли мое предложение, Марк. А вы, должно быть?..