Книга Чертовы котята - Леена Лехтолайнен

В районе Руохолахти я поняла, что стакан водки сделал-таки свое дело и мой спутник совершенно пьян. По прибытии на улицу Бульвар я вытащила пистолет из бардачка и отвела Юрия к лифту.

— Сейчас приду. Попроси Ханну, чтобы покормила тебя, — сказала я ему и отправилась в сторону берега немного прогуляться.

Мне тоже хотелось есть, но еще сильнее хотелось свежего воздуха. Нужно было привести в порядок мысли и чувства, в очередной раз понять, кто я и чего хочу. Я брела в сторону Руохолахти. Ресторан «Санс Ном» уже закрылся, но было лишь начало двенадцатого, и я не сомневалась, что там еще полно народу. Если Йоуни сегодня работает, он быстро соорудит мне яичницу с беконом или жаркое из лосятины с сыром. По пути до заднего крыльца ресторана я совершенно промокла. Улыбнулась в камеру наблюдения, которую сама же когда-то смонтировала, и постучала в окошко. Никакого ответа.

Тогда я заглянула внутрь и увидела два прильнувших друг к другу силуэта. Там был лысый мужчина в поварском переднике и с таким количеством татуировок, что его нельзя было выпускать в зал, иначе посетители отказались бы есть пищу, приготовленную этим человеком. Он держал в объятиях тонкую светловолосую женщину, в которой я узнала Монику.

Я постучала в окно. Хорошего тут мало: у Йоуни есть постоянная подруга, и Моника прекрасно об этом знает. Но это не мое дело, к тому же я давно усвоила, что никто никому не принадлежит навечно. Мне хотелось есть, а в «Санс Ном» была еда. Моника отстранилась от мужчины и пошла открывать.

— Хилья! Что ты здесь делаешь? — удивилась она, и в голосе ее слышалось неудовольствие.

— Пытаюсь найти что-нибудь поесть. Как дела?

— Ты всегда появляешься кстати, — ухмыльнулся позади Моники Йоуни и, встав возле нее, по-хозяйски положил ей руку на плечо. — У нас сильно подгорело жаркое, и Моника как раз собралась его выбрасывать.

— Замолчи, поганец! — Мы с ним нередко пикировались, но это не мешало нашей доброй дружбе. — Я хочу есть. Дайте мне что-нибудь жирное и калорийное!

— Свиное жаркое, приготовленное в маринаде по-восточному? — спросила Моника.

В итоге мы дружно уселись за стол, я съела две порции жаркого, запила его двумя бутылками светлого пива и в очередной раз задала себе вопрос, зачем ушла отсюда.

Когда спустя полчаса я отправилась через снежный город домой, ко мне пришел ответ. Я просто не могла остаться. Я всегда искала опасности, покой не для меня.

13

Лайтио ответил на мое сообщение только пару дней спустя. «Я в больнице. Потерял сознание, и жена вызвала „скорую“. Послезавтра выписывают. Приходи как можно быстрее».

Я почистила и смазала револьвер и снова зарядила его двумя пулями, полученными от Макконена. Больше Лайтио не понадобится. Я ответила, что приду, как только он выпишется. Значит, мне снова придется заглянуть к бабушке Вуотилайнен и поменять образ.

Выходные прошли в бесконечной беготне по магазинам. Папарацци следовали за Юлией по пятам в тщетной надежде взять интервью, фотографы прятались под кустами возле дома, надеясь заснять ее многочисленные сумки и пакеты. Люди не могут жить спокойно, если им некому завидовать. И хотя Юлия тратила средства, доставшиеся ей от первого мужа, а не деньги налогоплательщиков, все жаждали узнать, что покупает невеста Сюрьянена. Еще в начале моей службы у Юлии папарацци пытались то подкупить, то запугать меня; в газетах появилась информация, что богатая невеста Сюрьянена выходит на улицу только в сопровождении личного телохранителя. Майк Вирту предупреждал нас об опасности такого рода известности. Многие из выпускников академии были наняты известными людьми, а один даже как-то предстал перед судом за грубое обращение с фотографом, заслужившим «Оскара».

В общем-то, мне удалось справиться с папарацци, за исключением одной особо назойливой журналистки. Она снова и снова поджидала нас возле квартиры на Бульваре, и я стала склоняться к мысли, что применение насилия неизбежно. Это была хрупкая невысокая женщина; казалось, она едва тащит свои многочисленные камеры. Если возникнет конфликт, меня, разумеется, могут привлечь к ответственности, а иметь дело с полицией мне совершенно не хотелось. Конечно, любой может фотографировать, что ему вздумается, на улице, но частная территория — это уже другое дело.

— Только маленькая улыбка, Юлия, — по-фински выкрикнула она, чуть не попав вместе с камерой под трамвай.

Наконец она исчезла за дверью кафе. Наверное, решила, что на сегодня достаточно.

Юлия изъявила желание прогуляться по улице Эспланада и зайти в магазин «Луи Виттон» взглянуть на новую коллекцию сумок. Видимо, купленная в Женеве ей уже надоела. В дверях стоял охранник. Интересно, как он определяет, кого пропустить? Наверное, за версту чувствует запах денег. Маленькая журналистка попыталась пройти за нами в магазин, но охранник преградил ей дорогу, и напрасно она старалась убедить его, что магазин — это общественное место, куда любой имеет право зайти.

— Магазин вправе выбирать покупателей, — ответил охранник.

Когда я перевела Юлии его слова, она повернулась, внимательно взглянула на охранника и подарила ему одну из своих редких искренних улыбок. Журналистка осталась ждать за дверью; через стекло витрины я видела, что она говорит по мобильному. Юлия перебирала сумки, разглядывая их оформление и фирменные надписи. Магазин дизайнерских сумок был своеобразным женским клубом, куда пускали только богатых клиенток, хорошо разбирающихся в моде. Люди всегда стремятся создавать закрытые сообщества, где спокойно и без посторонних могут собираться единомышленники. Мужчины в клубах курят сигары и обсуждают дорогие машины, женщины встречаются за чашкой чая и делятся рецептами. Мужчина имеет право создавать дорогие сумки, охранять их и в редких случаях, если у него есть деньги, может быть допущен в магазин в качестве покупателя. Но лишь женщины сходят по сумкам с ума и готовы потратить на них столько же денег, сколько Макконен потратил на «ягуар», который у него увел Транков.

Разумеется, мы могли обратиться в полицию и рассказать о незаконной деятельности торговца оружием, но это было не в моих правилах. Каждый должен заниматься своим делом. К тому же чем меньше я буду светиться, тем мне же лучше.

Ни одной сумки Юлия не купила, зато приобрела светлые перчатки из дорогой мягкой кожи за сумму, на которую семья из четырех человек могла бы прожить пару недель. Когда Юлия расплачивалась на кассе, я заметила, что журналистка ушла. Наверное, начальник разрешил ей покинуть пост. И все же, когда мы вышли из магазина, я внимательно огляделась по сторонам.

Затем мы отправились за обувью в «Галерею Кемп». Юлия примерила несколько пар сапог, но ничего не купила.

— В будущем месяце мы едем в Нью-Йорк. Там лучше выбор.

— В Нью-Йорк?

— Да. Отъезд в день моих финских именин. Уско сделал мне такой подарок. Я планирую купить там свадебное платье, подгонять по фигуре буду в Финляндии. Я и тебе заказала билет в бизнес-класс, так что сможешь отдохнуть в дороге.