Книга Царица царей - Мария Хэдли

— Тише, — сказал он, любуясь черными бусинками глаз на переливчатых клиновидных головках. — Спите, мои хорошие.

Усем успел нанести на лицо походную раскраску. Эбеновую кожу покрывали разводы красноватого пигмента и драгоценных фиолетовых чернил. Он водрузил на голову церемониальный убор, повесил на шею украшения из коралла. Скрываться от римлян бесполезно. Они регулярно нанимали кочевников для того, чтобы умело убрать очередного противника или, наоборот, исцелить отравленного. Самого Усема всего три месяца назад приглашали в Александрию помочь Клеопатре. Он пытался высосать яд из раны, положив пальцы ей на сердце, но вернуть царицу к жизни не получилось.

Тогда он понял, что не змея убила Клеопатру. Но так и не смог определить причину смерти. Прекрасная и блистательная, она будто спокойно спала в роскошных покоях. Раньше он никогда не сталкивался с чем-то подобным.

Усем захотел втолковать это человеку, который теперь стал императором. А римлянин отмахнулся от него. В конце концов псил сдался, забрал плату и покинул дворец.

Вернувшись из Александрии, Усем обратился за советом к ветру. Тот странствовал повсюду и все видел. И он получил ответ. В мир явилась темная богиня, одна из древних. Клеопатра превратилась в ее земной сосуд.

Силы Хаоса пробудились.

Змеи выползали из гнезд, а львы устраивали набеги на селения. Охваченные паникой слоны не разбирали дороги. Однажды один из соплеменников Усема наблюдал за царицей, идущей по пыльной дороге на юге Египта. «Воздух содрогался от ее мощи», — сообщил он. Перед тем как двинуться дальше, она убила нескольких жителей деревни. Кочевники обнаружили их тела на обочине — бледные и сморщенные, обескровленные.

Пару дней назад знаки прекратились. Усем был не настолько глуп. Он знал, что затишье предвещало новую битву. Даже если царица покинула Африку, ничего не будет прежним. Мир безвозвратно изменялся, ее деяния нарушали равновесие. Появление богини не сулило ничего хорошего.

Море бушевало. Яростные валы обрушивались на стены Александрии, выбрасывая на берег невиданных доселе зверей.

Перерожденную Клеопатру разгневали римляне, но ее месть распространится по всей земле. Однако Усем не испытывал страха. Он происходил из племени воинов. А награда в сражении была велика. И речь шла не о золоте, хотя обычно за услуги с псилами расплачивались именно звонкой монетой. На кону стоял вопрос жизни и смерти. Усем рассчитывал обернуть новый расклад себе на пользу. Римляне в отчаянии. Он воспользуется их беспомощностью, чтобы торговаться. Если они хотят заручиться поддержкой псилов, пусть выкажут щедрость.

Он знал истинную цену.

Усем бросил взгляд на бескрайнюю пустыню, верблюдов и собственный дом. Его дети, три дочери и трое сыновей, сгрудились в шатре вокруг бабки. Та раскинула руки, обнимая всех внучат сразу.

Солдаты уже скакали к стойбищу. Усем накинул на плечи шкуру леопарда, которая олицетворяла собой ночное небо и служила облачением для жрецов. Если они желают прибегнуть к дару псила, то должны и сами кое в чем разбираться.

— Я готов отправиться вместе с вами, — отчеканил он их предводителю.

— У тебя нет выбора, — усмехнулся дюжий центурион. Они прибыли на лошадях, а значит, дело было крайне спешное. В противном случае явились бы своим ходом. — Император повелевает тебе явиться.

Псил разразился сухим дробным смехом, от которого задребезжали украшения у него на шее. Песок вокруг взвился небольшим вихрем. Он отлично ладил с ветром, вот и сейчас призвал его на помощь.

Небо вдоль линии горизонта сильно посерело, в поднявшейся пыли стали различимы очертания грозных рогатых тварей. Они двинулись на незваных гостей, из красных глаз полетели молнии.

Солдаты попятились прочь, стуча зубами от страха и потрясенно переглядываясь. Именно подобного эффекта Усем и добивался.

— Выбор есть всегда, — произнес псил, вскакивая в седло и наподдавая босыми пятками по бокам лошади. — Я свой сделал. Мы едем на войну.

4

Крик повторился — пронзительный, отчаянный и истошный. Следом прозвучал низкий раскатистый рык. Николай вздрогнул. По палубе с бранью заметались охваченные паникой матросы.

— Если львы вырвутся на свободу, — заявил один, — я заберусь на мачту.

— Они же умеют лазать, — заметил второй. — Ты что, ни разу не видел льва, растянувшегося на суку? Лучше прыгать в воду.

Оба как по команде выглянули за борт. Зловещая тень все так же преследовала «Персефону». Только теперь она была не одна: корабль сопровождала целая туча морских хищников. Капитан, просоленный морской волк с татуированными руками, посмотрел на акул и сплюнул. Вытащил меч и решительно призвал команду к порядку.

— Львов мы перебьем или загоним обратно в клетки, — произнес он. — Нечего бояться, ребята.

Опять послышался рев, а через секунду — крик.

И еще раз.

А потом настала тишина. Она затянулась слишком надолго.

Ласточки, сидевшие на реях, дружно взвились в воздух. Луна прокатилась по небосклону, а из-за горизонта выглянуло солнце. Светило будто ухватилось за край моря пламенеющими пальцами. Но никто из команды не сдвинулся с места.

Желающих отправиться на разведку в трюм не находилось.

— Звери спят, — произнес капитан без особой уверенности в голосе. От воя у него до сих пор сосало под ложечкой. — Наелись и успокоились.

Матросы молчали. Рабы-гладиаторы, помимо прочего, были дорогим товаром. Спускаться вниз, чтобы обнаружить их останки, не хотелось никому. Кроме того, оголодавшие твари, растерзавшие людей, до сих пор бродили на свободе.

— Пойду посмотрю, — сообщил одинокий пассажир.

Моряки изумленно уставились на него.

Этот малый определенно спятил. Ночью он метался в гамаке и бормотал что-то на совершенно незнакомых языках.

Но он не являлся членом команды, поэтому они позволили чудаку отправиться на верную смерть.

— Сколько там львов? — осведомился Николай, остановившись перед запертым люком.

— Шесть, — ответил капитан.

— Если на свободе один, то и остальные тоже?

— Именно.

Капитан вооружился стрелами с наконечниками, смазанными аконитом.[24]Он передал Николаю щит и меч. Моряки выстроились в ряд в ожидании, когда хищников выгонят на палубу.

Николай начал спускаться по трапу в трюм, каждую секунду ожидая ощутить на спине горячее дыхание. Фонарь, который он захватил, не мог разогнать тьму. За пределами узкого кольца света таилось нечто чудовищное.

О чем он думал, когда вызывался пойти на разведку?

Хотя он почти покойник. Бывший наставник детей Клеопатры в розыске, его везут в Рим.