Книга Мой бывший бывший - Джина Шэй

Бывший муж — человек похуже бывшей тещи, коллектора и черного кота вместе взятых. Встречается в самый неподходящий момент, портит настроение, приносит несчастье и… разоблачает тайны. Те самые тайны, которые лично я предпочла бы с ним не делить…

Впрочем, меня — еще не разоблачили, погодите! Сейчас я просто стою и пытаюсь ровно дышать. И не показывать даже виду, насколько глубоко у меня сейчас рвануло давно забытой, и я надеялась, что к черту сгнившей, бомбой.

Боже, восемь лет прошло… Я его уже давно не люблю. Ненавижу — это да. Вот, Вика, помни про это, и выдыхай. Выдыхай!

Никто не говорит, слава богу. Яр молчит, разглядывая меня, я — выдыхаю из себя горький табачный дым и смотрю на него. Увы, мне есть на что попялиться. На его фоне ужасно легко ощутить собственную ущербность, ведь там, где у него плюс — у меня минус.

Я стою перед дверью, за которой грохочет свадьба. Не моя свадьба. Какая жалость, что не моя…

Он — на последних ступеньках лестницы, и там за его спиной, в люксовом ресторане этажом выше бушует какой-то корпоратив.

Рестораны рядом друг с другом, буквально стенка к стенке, но наш — отстаёт на класс. Ровно на одну мишленовскую звездочку.

Первый гол…

У Ветрова — стильная стрижка, идеально выровненные виски.

У меня — абсолютно никакой укладки, просто распущенные волосы, секущиеся концы которых я чуть-чуть подвила на плойку, но они уже распустились. А потому что… Вы видели вообще цены на укладки? Нет, у меня, конечно, будет зарплатка за два месяца, и деньги типа есть, но ключевое слово тут “зарплатка”. Тратиться на парикмахера — задавила жаба. А самой — было некогда возиться с укладкой: Маруське нужно было погладить блузку для школы с утра. Ну и сама, дура, виновата, что теперь стою тут лохудрой. Надо было гладить вечером.

Ах, да, я отвлеклась, мы же не закончили наш сеанс зрительного садо-мазо…

От меня несет сигаретами и пробником, которым я побрызгалась в Летуале, чтобы идти на свадьбу к Алине хотя бы с каким-то парфюмом. И надо хотя бы выкинуть сигарету, шевелится такое интуитивное желание, я же помню, как Яр воевал с этой моей привычкой. Даже сейчас, глядя на меня, он молчит и укоризненно хмурится. Но сейчас меня меньше всего волнует его мнение, поэтому я только демонстративно затягиваюсь и продолжаю свой мазохистский безмолвный анализ.

От него за два шага пахнет элитным Хьюго Босс. Запах потрясающий настолько, что вдохнешь один раз — и можно ненароком получить оргазм.

У него — восхитительная небритость, плюс сто очков к мужественности.

У меня — самолично сделанный мейк, минус сто очков к естественности. И вообще не важно, что я, совершенно случайно, визажистом подрабатываю. Вы же знаете эту поговорку, про сапожника без сапог? Так вот, с макияжем то же самое. Можно творить на лицах клиенток чертову магию, быть мастером своего дела, но иметь проблемы с тем, как ровно себе нарисовать стрелки.

К нему подходит симпатичная блондинка, в облегающем атласном красном платье с прекрасным видом на третий размер груди. Мисс Горячая Цыпочка— на её ленте написано что-то иное, что-то там про лучшего кадровика года, но я читаю именно так.

А от меня пару минут назад сбежал мой “плюс один” — соблазнился глубоким декольте Алинкиной свидетельницы. Мне сказано — “один танец”. Но мы же взрослые люди, все понимаем. Сейчас — один танец, а потом эти двое вырулят из туалета, растрепанные и отводящие друг от дружки глаза, типа они не знакомы. Нет, я не параною, я видела, как именно Руслан лапал ту девицу. И в какую сторону они рулили — я тоже видела.

На мне — синее прошлогоднее платье подруги, которое застегивать пришлось на выдохе и с маминой помощью.

На нем — идеальный, черный как ночь костюмчик, на котором муха не сидела, белоснежная рубашечка, шелковый узкий галстучек и, боже, кажется — платиновые запонки. Господи, вот за что прям так-то со мной?

Запонки — это же как последний гвоздь в крышку моего гроба.

Потому что у меня даже серьги — дешевые, серебряные, хотя я презрительно морщу нос и говорю, что золото, платина, изумруды, там, всякое — это вот мещанство. Хорошая мина при плохой игре? Да — это мое любимое, как вы угадали?

Итак, подведем итог: Ярослав Ветров — сто баллов из ста. Виктория Титова…. Эх! Больше и не скажешь!

Разница сквозит во всем, абсолютно каждая деталь работает на то, чтобы подчеркнуть разницу между нами. Золушка и принц, только фея-крестная на мой вызов не ответила.

Ну, что я могу сказать. Про себя. Только про себя.

Зато, у меня есть Маруська! А у Ветрова… А у Ветрова деньги, да!

И все-таки, я сюда вышла покурить и дождаться такси, которое увезет меня куда-нибудь подальше, лишь бы не натыкаться взглядом на Руслана, “танцующего” раскрасневшуюся свидетельницу и лапающую её гораздо ниже зоны приличия.

А Яр — спустился сверху, из ресторана со второго этажа, где празднует победу в каком-то деле какая-то фирма. И его блондиночка, прижимаясь к нему, выдыхает: “Милый, куда ты ушел? Там сейчас тебя награждать будут”.

Селяви.

Награждать, да? Меня сократили, а его награждают. Его, когда-то изгадившего мне адвокатскую карьеру. Его, мудака, из-за которого я, с красным дипломом юрфака, перебиваюсь на зарплату занюханной переводчицы в музее, а по выходным крашу девочек на свадьбы и выпускные.

Вы еще сомневались в том, что жизнь — несправедливая стерва?

— Я через пять минут буду, — бросает Яр блондинке. — Возвращайся наверх, Кристина.

О, да, властный господин всех моих кошмаров — тон у Яра такой повелительный, что Мисс Горячая Цыпочка испаряется во мгновение ока. Чует кошка, что если не сгинет — останется сегодня без горяченького.

— Послушная она у тебя, — не удерживаюсь я, ухмыляясь уголком губ, — сахарок не зажимай ей вечером.

Ну не могу я заткнуться, вот правда. Еще чуть-чуть, и я захлебнусь собственным ядом. Это слишком драматичная судьба, даже для меня.

Он шлепает ладонями по карманам, вытаскивает из кармана смятую пачку сигарет — блин, она же стоит столько, сколько я денег за день трачу на еду…

Вика, прекрати уже анализировать! Тебе это все не важно! Ты не завидуешь! Вообще! У него деньги есть. А у тебя… У тебя — Маруська. Все? Отлегло?

Ну, почти!

— Огонька не дашь? — лениво уточняет Яр, обращаясь ко мне. Ну вот, всю картину мира мне порушил. А я думала, что сейчас сам директор Газпрома этому властелину мира прикуривать придет.

— Не дам, — фыркаю я ядовито, — я не подкуриваю невоспитанным мужчинкам.

Да-да, мужчинка. Пусть у него покерфейс на лице, я знаю, что внутренне его корежит. Он терпеть не может все эти “уменьшительно-ласкательные”. Слишком оскорбительно для его заоблачного эго.