Книга Главные слова - Рут Валентайн

Но уверенность Маргарет и чувство собственного достоинства придали Трейси мужества. Она собралась с духом и решила, что никуда не уйдет, пока не признается Эдварду в своих чувствах.

— Проходи, — пригласил он наконец, открывая дверь нараспашку.

Трейси вошла в просторный холл, расценив приглашение Эдварда как добрый знак.

— Крис дал мне твой адрес и рассказал, как доехать, — объяснила она свое появление, остановив на Эдварде взгляд.

— Мне все равно, как ты меня нашла, — отозвался он несколько резковато, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Но я рад тебя видеть.

Рад… — отметила Трейси, но не счастлив.

— Проходи, — повторил Эдвард снова и, притворив входную дверь, направился в гостиную.

Комната оказалась большой и светлой, обставленной современной модной мебелью.

— Располагайся, где тебе удобнее, — сказал Эдвард, указав поочередно на диван и кресло. — Хочешь что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Он обращался с ней, как с обычным гостем. Но имела ли Трейси право винить его в этом? Их расставание оставляло желать лучшего.

И вот теперь она сама пришла к Эдварду. Пришла, чтобы помириться, и надеялась, что не опоздала. Она молила Бога, что сумеет вернуть его веру. Его любовь. На всю жизнь.

Эдвард устроился в кресле, и взгляд Трейси невольно задержался на его широких плечах. Кроме шортов, на Эдварде ничего не было, и Трейси едва не забыла о цели своего визита. В ее крови медленно разливался огонь желания, пробуждая к жизни страсть — живую, подлинную, не вызванную воздействием стимуляторов.

Это было восхитительное чувство!

— Трейси? — окликнул ее Эдвард. — Ты не собираешься объяснить мне цель своего прихода?

У нее их было много. Ей было, что ему сказать, было чем поделиться. Но в первую очередь Трейси хотела открыть ему свою душу.

— Я хочу извиниться за конфеты, — начала Трейси, продолжая стоять. Ее распирало от избытка чувств, и она знала, что не усидит на месте. — Я не должна была давать их тебе, как не должна была использовать тебя в качестве подопытной свинки, не спросив разрешения.

Эдвард пожал плечами и закинул руки за голову.

— Конфеты в любом случае на меня не повлияли.

— Да, но это не оправдывает моего поведения. Я поступила некрасиво.

Он не попытался убедить ее в обратном. Трейси качнулась на каблуках и продолжила:

— Ты знаешь о моем прошлом и о моих комплексах. Это из-за них я решилась проверить на тебе действие конфет. Чтобы в случае чего списать на них неудачу с тобой. Я не ожидала каких-либо чувств с твоей стороны, поскольку считала, что они будут искусственными.

Эдвард хотел что-то возразить, но смолчал, предоставляя ей возможность высказаться до конца.

Трейси сделала несколько шагов к дивану, словно это могло помочь ей снять нервное напряжение. Но это не помогло, ведь она не знала, чем этот разговор для нее закончится.

— Я сразу себе сказала, что твоя страсть ненастоящая, что она спровоцирована стимуляторами. Зная это, я надеялась, что смогу избежать душевной травмы, когда наши отношения подойдут к концу, потому что мое сердце останется бесстрастным. Но каждый раз, когда мы были вместе, я хотела, чтобы все наши переживания были подлинными. Все, что происходило между нами, казалось мне настоящим, и это меня пугало, потому что я чувствовала, что влюбляюсь в тебя. Тогда я начала задаваться вопросом, были ли твои чувства ко мне истинными или искусственно вызванными. — Она смотрела на Эдварда, кусая губы, — Еще меня грызло сомнение, что такой мужчина, как ты, мог всерьез увлечься такой нескладехой, как я. Эдвард встал с кресла и подошел к Трейси. Он остановился перед ней и взял ее лицо в ладони. Проникновенный взгляд его глаз намертво приковал ее внимание.

— Трейси, ты разожгла во мне желание еще при первой встрече, когда обслуживала прием у мэра. Твоя улыбка, твои глаза, твой смех, твои формы… Меня привлекло в тебе все. По том, когда мы познакомились поближе, и я узнал тебя как человека, то не мог остаться к тебе равнодушным.

Трейси готова была до скончания веков слушать эти простые слова. От нахлынувших эмоций она едва не разрыдалась.

Настало время и ей раскрыть Эдварду свое сердце.

— Я тоже люблю тебя, Эдвард, — промолвила она, и на ее губах затрепетала робкая улыбка.

— Слава Богу!

Он заключил ее в свои объятия и прижал к себе. Все страхи Трейси канули в прошлое. Впереди ее ждало счастливое будущее. Будущее с Эдвардом. Рядом с ним не было места страхам и сомнениям. Трейси чувствовала себя любимой. Обожаемой. Желанной.

Но, чтобы покончить с прошлым, ей осталось сделать еще один маленький шаг.

Раздеться перед мужчиной, с которым она хотела провести всю оставшуюся жизнь.

— Отведи меня в свою спальню, Эд, — прошептала она ему на ухо.

— Как, на этот раз ты не собираешься угощать меня своими магическими конфетами?! — пошутил он, и его губы тронула ироническая улыбка.

— Нет, — прозвучал решительный ответ. Трейси слишком долго носилась с этими конфетами, но теперь ей в голову пришел совершенно иной план. — Боюсь, что мне придется распрощаться с идеей возбуждающих сластей, хотя от конфет я не отказываюсь. Я буду продавать их в кондитерской, только без стимулирующих добавок. Думаю, одного их вида достаточно, чтобы вызвать эротические фантазии.

— Отличная мысль!

— Отныне между нами все будет по-настоящему. Настоящее желание. Настоящая страсть. Эдвард тихо рассмеялся.

— Мне нравится твое предложение. Он взял ее за руку и отвел на второй этаж в спальню. Вечерело, и в комнате было сумрачно, но включать свет Эдвард не стал. Тогда Трейси сделала это за него. Он ничего не сказал, но на его лице отразилось неописуемое удивление. Подобной храбрости он от Трейси не ожидал. Его горящий взгляд придал ей еще больше смелости. Трейси чувствовала себя настоящей женщиной. Раскованной и соблазнительной. В теле, которое она ненавидела из-за издевательств и насмешек матери и Чака, Эдвард пробудил чувственность. Он сделал ее свободной, и эта свобода пьянила Трейси.

— Я хочу, чтобы ты увидел меня настоящую, — сказала Трейси громко и толкнула Эдварда на кровать. — Меня всю.

Встав от него на расстоянии вытянутой руки, чтобы при желании он мог до нее дотянуться, она медленно расстегнула блузку и сбросила ее одним небрежным движением плеч, затем с победоносным выражением на лице расстегнула «молнию» на юбке. Легкая ткань упала к ее ногам, и Трейси осталась в красном кружевном белье.

На минуту она застыла, как чудесное изваяние, давая Эдварду возможность насладиться ее красотой. Он жадно пожирал ее глазами, опаляя взглядом.

— Сними бюстгальтер, дорогая, — попросил он, задыхаясь, к Трейси тотчас исполнила его просьбу. — Ты так прекрасна, — прошептал Эдвард. — Подойди поближе.