Книга Последний воздушный пират - Крис Риддел

Плут не ожидал, что они так разгонятся. Его отбросило назад с такой силой, что у него дыхание спёрло, и от испуга он крепко зажмурился.

— Гей-гей! У-лю-лю! Гей-гей! — радостно завопил душегубец. Плут нахмурился, не понимая, что происходит. Как душегубец мог ликовать, попав в такую передрягу: может, юный пилот спятил со страху?

Плут рискнул бросить взгляд через плечо. Они неслись вперёд на сумасшедшей скорости, под невероятно крутым углом, но душегубец, казалось, полностью владеет ситуацией. Привстав на стременах, он по одному натягивал канаты, чтобы уменьшить кривизну раздутых парусов и одновременно удержать в равновесии свой хрупкий небоход.

— Гей-гей! Улю-лю! Гей-гей! — снова закричал пилот.

Прямо перед собой Плут увидел высокую башню: грубо отёсанный кусок дерева, который торчал посреди пастбищ, как необъятных размеров стрела. Ниже шпиля в разные стороны торчали сколоченные на скорую руку взлётнопосадочные площадки и примитивные лестничные переходы, обрамлённые рядом фонарей: их свет был хорошо виден, даже несмотря на сияние Серебряных Пастбищ.

— Ну же, моя старушка, моя красавица, я знал, что ты выдержишь! — пробормотал себе под нос душегубец. — Мы почти долетели!

Он натянул плетёный чёрный канат, и парус по левую сторону от Плута поднялся. Результат сказался немедленно: посудина, замедлив ход, начала по спирали кружение вниз, как слетает с дерева кленовый лист. Они сделали оборот вокруг высокой башни, похожей на стрелу, и спустились, прицельно сев на грубые доски взлётно-посадочной площадки.

Плут скатился на настил в полном изнеможении, но душа его ликовала. Душегубец снял защитные очки и соскочил с седла. Лицо его было озарено радостью.

— Ура! — засмеялся он, поглаживая резную фигуру на носу деревянного небохода. — Я знал, что старушка меня не подведёт! — Он внезапно посерьёзнел. — Что знает об этом профессор Тьмы? «Нельзя вдвоём летать на небоходе, это невозможно». Ну что? Мы доказали, что это возможно! Так, моя старушка, моя маленькая «Пчёлка?» — Он ласково погладил резную голову своего кораблика.

Плут похлопал душегубца по плечу:

— Меня зовут Плут Кородер, и я от всей души хочу тебя поблагодарить. — Он помолчал немного. — Мне показалось, что ты упомянул профессора Тьмы? Ты тоже подмастерье?

Душегубец, опустив глаза, рассмеялся.

— Я, Кастет, подмастерье? Нет, я — простой пастух. Профессор — мой знакомый. — Он посмотрел Плуту прямо в глаза, как будто увидел его в первый раз.

— Но ты так хорошо умеешь летать, — заметил Плут. — Кто же научил тебя, если не мастера с Озёрного Острова?

— Я сам научился, — ответил Кастет. Он любовно похлопал свой небоход. — Построил его из обрезков. Конечно, это не самый красивый кораблик в мире, но знаешь, какое замечательное создание моя «Пчёлка?» Послушная, чуткая, отзывчивая.

Плут был заинтригован.

— Ты говоришь о своей «Пчёлке» так, словно это — живое существо, — сказал он.

— Короче говоря, в каждом небоходе есть секрет, — серьёзно отвечал Кастет. — Относись к своей небесной посудине как к женщине — люби её, будь с ней ласков, уважай её, и она вернёт твою любовь стократ. Когда я увидел, что ты попал в беду, она первой бросилась спасать тебя от Чурбака. «Мы поможем ему! — сказала мне „Пчёлка“. — Мы сделаем это вместе». И она была права.

— Благодарение Земле и Небесам, — тихо промолвил Плут. — Без вас я бы погиб.

Внезапно раздались чьи-то голоса. Плут огляделся и увидел с полдюжины небоходов, кружащих над ними. Каждым управлял один пилот. Как и Кастет, все они были из племени душегубцев: у них были огненно-рыжие волосы, и одеты они были в лётную кожаную форму. Душегубцы радостно махали им сверху.

— Это потрясающе, Кастет! — кричал один.

— Таких невероятных полётов я ещё не видел! — удивлялся другой.

— С пассажиром на борту! — восторгался третий. — Если бы я не видел этого собственными глазами, я бы сказал, что это невозможно!

Один за другим все небоходы приземлились на деревянные мостки ниже ярусом, и по шатким лестницам пилоты поднялись к герою. Кастет низко опустил голову, склонясь перед товарищами.

— Пустяки, — сказал он скромно, и на лице его появилась застенчивая улыбка. — Это всё сделала моя «Пчёлка», моя красавица.

— Ты — отличный лётчик, — вмешался Плут. Он повернулся к остальным: — Видели бы вы, как он камнем упал вниз и буквально выхватил меня из пасти огромного червя! А как он выбирался из воздушных ям! И как справлялся со штормовыми ветрами! — Он в восхищении покачал головой. — Видели бы вы это все! — Он снова посмотрел на юного душегубца: — Кастет, ты был просто великолепен! Ты спас мою жизнь!

— А ты кто такой? — спросил низкорослый крепыш, делая шаг вперёд.

— Похож, на купца, — раздался чей-то голос.

— Может, из подмастерьев. — послышался другой.

— Он и есть подмастерье, — ответил за него Кастет. — Его зовут Плут Кородёр.

Плут кивнул.

— Я путешествовал с двумя другими подмастерьями, — сказал он. — Нас вёл шрайк, проводник, на Вольную Пустошь. Вы не видели их? Вы не знаете, у них все в порядке?

— Шрайк? — переспросил Кастет, брезгливо сморщив нос.

Остальные тоже что-то пробормотали с недовольным видом. Явно шрайки были не в чести у душегубцев.

— Этот не такой, как остальные, — пытался разубедить их Плут. — Он добрый, заботливый.

— Ну-ну, если он добряк, тогда я — тильдячья сосиска! — громко пошутил кто-то, и все рассмеялись.

— Ну, летаешь ты точно как сосиска, — послышалось в ответ, и все покатились от хохота.

Кастет повернулся к Библиотечному Рыцарю.

— Пошли, — позвал он, беря мальчика за руку. — С западной площадки открывается чудесный вид. Может, оттуда ты увидишь своих друзей.

Плут почувствовал, что душа у него замирает, когда они в надвигающихся сумерках вышли на западную взлётно-посадочную площадку. С такой высоты стада ежеобразов и тильдеров, мирно пасшихся внизу, казались не больше муравьёв. Мальчик судорожно вцепился в балюстраду.

— Мы так высоко! — дрожа, пробормотал он.

— Иначе не было бы смысла забираться сюда! — сказал Кастет.

— Я понимаю, — ответил Плут. — Но почему площадка качается?

— Поднялся ветер, — объяснил Кастет, глядя на небо. — Скоро, похоже, будет гроза.

Плут нахмурился. Повернувшись к Кастету, он спросил:

— Гроза? С дождём, молнией и громом?