Книга Защитник - Белла Мэттьюз

улыбается и целует меня в подбородок. — Полагаю, это означает, что мне нужно позвонить Максу, не так ли?

— Наверное, неплохой ход. Не то чтобы он был с нами все это время, но уверен, что Макс узнает, если ты появишься сегодня вечером, — провожу рукой по гладкой коже ее спины и обхватываю чертовски идеальную задницу. — Напиши мне позже и расскажи, как все пройдет.

Она скользит губами по моей челюсти, и член прижимается к молнии джинсов.

— Детка, если продолжишь это делать, твой брат надерет мне задницу, когда я сяду в автобус со стояком.

Она отстраняется с такими чертовски сексуально надутыми губами.

— Хорошо… Но знаешь, тебе не нужно позволять ему надирать тебе задницу. Ты больше, и я почти уверена, что сильнее Джейса.

— Ты просила не причинять ему вреда, поэтому я не делаю этого, — признаюсь. — Либо он справится с этим, либо нет. Но сейчас, по крайней мере, он не может жаловаться, что я причинил ему боль. Он твой брат. Как мы с ним справимся, зависит от тебя.

Ее лицо смягчается, и она хватает меня за рубашку.

— Черт, какой же ты сексуальный мужчина, Истон Хейс. У тебя есть весь этот безумно горячий баланс рычащего доминирования и поддерживающей силы, и я почти уверена, что никогда не видела ничего более соблазнительного в своей жизни.

— Не говори такие вещи, когда ты голая передо мной, детка. Мне пора на работу, — поднимаю ее за задницу и опускаю обратно на кровать, затем наклоняюсь над ней. — Мы уезжаем сегодня вечером прямо после игры, а завтра вечером проведем еще одну игру, прежде чем полетим домой. Женушка, ты будешь ждать, когда я вернусь в Кройдон-Хиллз?

— О, готова поспорить на свою сладкую задницу, муженек.

Я обхватываю ее волосы в кулак и притягиваю к себе.

— Увидимся ночью.

Линди стонет и прижимается губами к моим.

— Тебе лучше выиграть эту игру для меня сегодня вечером, мальчик-хоккеист.

Я заставляю себя сделать шаг назад.

— Я сделаю все возможное.

Я сижу на скамейке и зашнуровываю коньки перед тренировкой, когда Джейс выходит из-за угла и бьет меня по ботинку хоккейной клюшкой.

— Где, черт возьми, ты спал прошлой ночью, засранец?

— Серьезно, мужик. Хватит уже, — говорит ему Бун и пытается отодвинуть Джейса, но мой шурин слишком завелся для этого. Он жаждет драки, а мне так надоело это дерьмо.

Встаю в полный рост, который примерно на три дюйма и тридцать фунтов (примерно на 7 см и 13 кг) больше Джейса Кингстона, и скрещиваю руки на груди.

— В чем твоя чертова проблема, Кингстон?

— Ты моя чертова проблема, Хейс. Ты напоил Линди и воспользовался ею в Вегасе. Теперь вы женаты без брачного договора — чертовски удобно. Твоя первая чертова ошибка, что ты не спал в своей комнате прошлой ночью. И что, ты уже трахаешься с какой-то шлюхой?

Глаза застилает красная пелена и я замахиваюсь в челюсть Джейса, даже не осознавая, что делаю.

Почти уверен, что также слышу треск, когда он делает шаг назад, чтобы успокоиться, но я хватаю его за майку и дергаю к себе.

Бун хватает меня, а Малькольм хватает Джейса.

— Ты хочешь сделать это здесь, чувак? — протягиваю руку и отталкиваю его назад, пытаясь высвободиться из медвежьей хватки, в которую меня загнал Бун. — Хорошо. Давай сделаем это. Я женился на твоей сестре в Вегасе и сделал бы это снова. Мне плевать на брачный договор, потому что меня не волнуют ее деньги. Если бы она попросила подписать что-нибудь сегодня, я бы сделал это в мгновение ока. У меня уже есть больше денег, чем мне когда-либо понадобится.

Он отталкивает от себя Малькольма и снова бросается на меня.

— Где, черт возьми, ты спал прошлой ночью, Хейс?

— В постели с твоей сестрой. Она прилетела вчера. А теперь отвали от меня.

Тренер Фитц входит в комнату, и все делают шаг назад.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — Фитц хлопает, все вокруг замолкают и начинают двигаться. — Вы двое. За мной. Быстро.

Мы следуем за тренером в комнату, где сейчас работают Бринли и Мейсон, другой наш физиотерапевт.

— Ребята, вы можете освободить комнату, пожалуйста?

Фитц звучит спокойнее, чем, я думаю, он есть на самом деле.

Но все еще впереди.

Он ждет, пока дверь закроется, затем его лицо становится фиолетовым.

— Что, черт возьми, с вами двумя не так? Джейс. Ты капитан. Веди себя как капитан. Если вы хотите продолжать выигрывать матчи, нам нужен чертов вратарь. Предпочтительно тот, кто сможет остановить шайбу. Макс превратил дерьмо в золото и подарил мне одного из лучших вратарей во всей гребаной лиге. И ты не переставал с ним драться всю чертову неделю.

Джейс смотрит на меня, а затем снова на Фитца, от которого я ни разу не слышал ни одного ругательства за неделю, проведенную в команде.

— Что это за издевательство? Потому что ни одна моя команда никогда не издевается над новичками или чертовыми заменами. Даже если они пришли из команды-соперника.

— Это семейное дело, тренер, — отвечает ему Джейс, и я усмехаюсь.

— У тебя есть что добавить, Хейс? — Фитц требует нежели просит.

— Я не твоя семья, Кингстон. Я люблю свою жену, и она твоя сестра. Тебе следует попробовать поговорить с ней, вместо того чтобы делать из меня козла отпущения, — поворачиваюсь обратно к тренеру и маскирую гнев, который, кажется, не могу побороть. — Я здесь, чтобы побеждать, тренер.

— Не дай Бог это дерьмо выльется во время игры, я посажу вас обоих на скамейку запасных. Вы понимаете меня?

Мы оба отвечаем:

— Да, тренер.

— Хорошо. А теперь идите отсюда и разогревайтесь, прежде чем я решу посадить вас на скамью запасных, — потом он начинает бормотать о чертовски тупых игроках-засранцах, и я начинаю задаваться вопросом, а не сломали ли мы Фитца.

Мы с Джейсом убираемся из комнаты и позволяем двери захлопнуться за нами, прежде чем он останавливается передо мной.

— Я хочу сказать, чтобы ты держался от меня подальше, и на льду у нас все будет хорошо. Но ты там кое-что сказал, и я должен знать.

Я готовлюсь к любой ерунде, которую он собирается мне бросить.

— Ты ее любишь? Линди? Ты любишь мою сестру?

— Больше, чем собственную жизнь, засранец, — отвечаю и не жду, пока он скажет что-нибудь еще. Нужно подготовиться к игре, и я не хочу его больше видеть.

Линди

Сукин. Сын.

Не уверена, что смогу точно измерить, насколько сильно мне не хочется звонить Максу. Это единственная причина, которую могу придумать, чтобы подождать, пока