Книга Стальная принцесса - Рина Кент

именно собираюсь встретиться с ним у него дома. Я просто «случайно» пришла на час раньше.

Я должна расследовать историю Эйдена. Он не из тех людей, которые из кожи вон лезут, чтобы узнать побольше о других. А поскольку он так много знает об этих «друзьях», значит, хотя бы один из них имеет к нему отношение.

Он упомянул, что друзья превратились в соперников, их игры перешли все границы дозволенного и что их пари не должно было состояться.

Эйден не из тех, кто использует такие слова, как «предел» и «граница». Он не сковывает себя рамками. На самом деле, он считает их вызовом и ставит своей миссией уничтожить их.

Тот факт, что он употребил эти слова, означает, что эта история произошла, когда он был моложе.

До того, как он стал монстром без границ, Эйден был ребенком с границами.

Это всего лишь теория, но я думаю, что один из друзей – Джонатан. Прежде всего, он магнат, который не останавливается ни перед чем, чтобы получить то, что хочет. Он построил «Кинг Энтерпрайзес» не потому, что был хорошим человеком. Напротив, он взошел на трон, сокрушая всех на своем пути.

Почти как Эйден.

Вполне логично, что у Джонатана могло быть какое-то дурацкое соперничество с одним из друзей.

Лучший способ проверить историю Эйдена и мою теорию – это найти что-нибудь в особняке Кингов.

Я никогда раньше не шпионила за ним, но лишь потому, что Эйден всегда был рядом. Даже если я проснусь посреди ночи, он будет наблюдать за мной темными, преследующими глазами.

Вначале я думала, это потому, что он просто Эйден. Но с другой стороны, я никогда не видела, чтобы он смотрел на кого-нибудь так, как смотрит на меня.

Иногда его взгляд наполнен заботой. Но чаще в нем плещется чистая и ужасающая ненависть.

Теперь, когда я знаю, что у него бессонница, я даже представить не могу, как он проводит ночи в полном одиночестве в этом огромном месте.

Ты сможешь это сделать, Эльза.

Я нажимаю на звонок и бросаю взгляд на экран. В поле зрения появляется лицо дворецкого, и он одаривает меня вежливой улыбкой.

– Мисс Куин, мы не ожидали вас раньше шести.

Черт. Конечно, дворецкий Эйдена должен был ждать меня. Почему я раньше об этом не подумала?

Я одариваю его своей самой широкой улыбкой.

– Эйден задержался на тренировке и сказал мне подождать его здесь. Если это возможно, конечно.

Он молчит секунду, и я ожидаю, что он скажет «нет», поскольку Эйден ему не звонил. Однако входные ворота с жужжанием открываются.

– Входите, мисс Куин.

Фух.

Я одариваю его улыбкой, хватаюсь за лямку рюкзака и проскальзываю внутрь.

Чем дальше я иду по безмолвному саду, тем больше мурашек пробегает по моей коже. Дождь пропитывает деревья, траву и внушительное здание. Струйки воды стекают по щекам статуи ангела, и кажется, что она плачет.

Это совсем не жутко.

Я приходила сюда много раз раньше, но это было до того, как Джонатан красноречиво сказал Сильвер, что Эйден обратил на меня внимание лишь затем, чтобы отомстить.

Это было до того, как я узнала, что Эйден использовал меня.

Это до сих пор выводит меня из себя.

Если он ненавидит меня, если он связался со мной только ради мести, тогда почему он трахает меня так, будто умрет, если не сделает этого? Почему он успокаивает меня после ночных кошмаров, как будто ему не нравится видеть мою боль?

Если все это притворство, то он заслуживает «Оскар».

Марго ждет меня у парадной двери. Ее руки сложены на животе, когда она улыбается.

– Привет, Марго.

– Привет, Эльза. – Она отходит в сторону, освобождая мне место для прохода. – Заходи внутрь. Здесь холодно, давай я приготовлю тебе что-нибудь попить.

Она берет мой свитер, шарф и зонтик. Я пытаюсь помочь ей, но она отмахивается.

С Марго мне всегда тепло в этом холодном особняке.

Как будто она единственная, кто вдыхает сюда жизнь.

Эйден и его отец, конечно же, этого не делают. И я сомневаюсь, что это делал Леви, когда жил здесь.

Я следую за Марго на кухню, и она засыпает меня вопросами о моем здоровье и о том, правильно ли я питаюсь, пока готовит мне горячий шоколад.

Я стараюсь отвечать как можно подробнее.

В мгновение ока я уже сижу за кухонным столом, передо мной дымящийся напиток, а в воздухе витает аромат горячего шоколада.

Марго стоит за столешницей и возится с картошкой.

– Это для чипсов? – спрашиваю я.

– Эти парни устроят бунт, если у них не будет чипсов. – Она качает головой. – Особенно Ронан.

Я улыбаюсь этому. Он становится фанатиком, когда дело касается чипсов. Ты можешь взять его машину, но ты не станешь просить у него чипсы.

– Им повезло, что у них есть ты, – говорю я ей.

Легкие морщинки разглаживаются в уголках ее глаз.

– Мне повезло, что они у меня есть, особенно мой Эйден.

Я выпрямляюсь на своем стуле. Это мой шанс.

– Он через многое прошел, когда был ребенком. – Я делаю паузу, затем добавляю: – Леви говорил мне.

Печаль застилает ее черты, когда она перестает резать картофель.

– Он почти не разговаривал.

– Почему?

– Он был одиноким ребенком. Он проводил дни в библиотеке с Алисией. – Она усмехается. – Когда она не запиралась в своей комнате.

Я наклоняюсь ближе, сжимая горячую чашку холодными пальцами.

– Он был близок со своей матерью?

– К сожалению, да.

– Почему к сожалению?

– Потому что ее безумие передалось и ему. – Ее губы кривятся. – Он изменился с тех пор, как она стала запираться с ним в библиотеке, читая безумные книги о сумасшедших людях.

– Безумные книги?

Она вскидывает руку в воздух.

– Философию и психологию – чушь.

Я хмурюсь. Это не безумные книги, но я не поправляю ее. Я не могу вступать с ней в спор, если хочу, чтобы она продолжала говорить.

– Алисия все равно никогда не была нормальной. – Марго осматривается по сторонам, прежде чем наклониться и прошептать: – Я слышала от одной из ее подруг, что она страдала от депрессии после несчастного случая. Она проводила время со своими друзьями, и все они умерли, кроме нее. С тех пор она стала такой.

Вина выжившего.

Я слышала об этом. Черт, если мои кошмары о чем-то свидетельствуют, то, возможно, я сама страдаю от этого.

– Это было до того, как она вышла замуж? – спрашиваю я.

– Да.

И все же. Алисия вышла замуж и родила Эйдена, так что она не могла быть настолько плохой,