Книга Ночь девы - Юлия Бабчинская

дух, я семеню к боковому входу во дворец. Я устала, измотана, мне не помешало бы помыться, но ноги сами ведут меня в противоположную от моей спальни сторону. К тайнику. Но я ведь не собиралась туда прямо сейчас. Ладно, я еще раз взгляну на портрет – может, тогда все встанет на места. Может быть, я что-то… вспомню.

Я уже прекрасно ориентируюсь по мозаике на полу и довольно быстро нахожу коридор, по которому меня вел Бено. Когда проходят несколько слуг, спешащих по делам, я по привычке опускаю голову и быстрым шагом проскакиваю мимо. Тихие утренние голоса и грохот посуды с кухонь остаются позади, а я ищу отметины на сером камне стен. Достаю из накладного кармашка на брюках предмет, который подарил мне Призрак. Фонарик. Это тонкая медная трубка с прозрачным кристаллом. Призрак сказал, что этот камень не имеет мощи силоцвета. Не все драгоценности обладают магией, а лишь те, которые хранят внутри себя символ. Символ, который под силу разбудить лишь силоманту.

Фонарик же очень практичная вещь. Стоит только провернуть наконечник, и кристалл загорается фиолетовым огоньком. Этого достаточно, чтобы проследить, куда ведут отметины и где находится потайная дверь. Оглядываюсь по сторонам, никого нет. Когда дверь отодвигается, я не сразу решаюсь шагнуть в темноту. Мне не по себе. Словно за мной кто-то следит, но кругом ни души. Может, стоило взять с собой Призрака? Могу ли я доверять ему до конца?

В голову вихрем врываются слова бабушки Лирии. Мама что-то украла, и за этим придут. Как мне понять, кто друг, а кто враг? Призрак мог запросто наврать мне, а я даже и не пойму. Он и так уже несколько раз обвел меня вокруг пальца. Во дворце происходят странные вещи, и лучше, если я разберусь во всем сама. Разве я когда-либо полагалась на кого-то?

Если честно, я и себе-то не доверяю.

Внутри сокровищницы все как в прошлый раз. Я немедленно достаю картину, спрятанную за другими, кладу ее на стол и рассматриваю как следует. В прошлый раз я была слишком потрясена. Теперь я понимаю, что поразило меня в портрете больше всего. Не мой облагороженный вид – я здесь в кружевном белом платье, оголяющем плечи. Черные волосы забраны наверх и украшены цепочками, совсем как у принцессы Витриции, а шея кажется еще длиннее. И все во мне – утонченное и изящное, как и ярко-голубой камень на подвеске. Но самое главное, самое странное – я улыбаюсь. Искренняя, неподдельная улыбка, идущая от самого сердца. Так может улыбаться лишь счастливый человек. Не знаю, как художнику удалось передать это, но мои глаза тоже искрятся, напоминая черный камень, заточенный в моей руке.

Я переворачиваю картину в поисках какой-нибудь зацепки, ключа. Неспроста же я нарисована тут. Я должна была оказаться здесь…

Эта мысль пронзает все мое тело. Предназначение. Неужели оно опять настигло меня?

Значит ли это, что мое место в замке? Или за этим скрывается нечто большее? Мои вопросы впору записывать в дневниках, ухмыляюсь я. Но вспоминаю про предостережение Бено и то, как послушницы прочли мои записи в «Истине». Нет, я ни с кем не стану делиться своими мыслями и подозрениями.

На картине я так и не нашла ничего интересного и отставила ее в сторону. Но вот на столе замечаю бархатный мешочек, который так ловко припрятал в прошлый раз Бено. Что там?

Беру его в руку – довольно увесистый. А когда я высыпаю содержимое на стол, мне хочется вскрикнуть от страха и восторга. Передо мной камни, множество сверкающих камней разных размеров и расцветок. Розовые, как бутоны, желтые, словно глаза у кошки, круглые и мутные бусины с пестрыми полосами, но мое внимание привлекает кольцо. Оно буквально пылает средь других. Кладу фонарик на стол и провожу рукой над камнями, ощущая тепло. Да, оно идет именно от этого прекрасного огненного камня. Но вот я что-то вижу внутри, совсем как тогда в пустоте, в Сфере, когда стояла над телами погибших. Символы. Они складываются в слово.

«Терма», – мысленно произношу я, понимая, что этого достаточно. Камень отзывается. Откуда-то я знаю, что это значит «тепло», но язык остается мне неведом. Надеваю кольцо на палец, и в моей ладони вспыхивает маленький огонек, мгновенно согревающий меня.

«Привет», – посылаю я ему мысль, и он отвечает теплой волной, как живое существо. Моя рука вздрагивает, внутри зарождается пульсация, будто мой безымянный камушек ворчит против соседа. Только сейчас понимаю, что его сила пришла ко мне без символа. Как такое могло быть? Возможно, я что-то узнаю в справочнике по камням.

Я так увлеклась, что не сразу замечаю вошедшего человека.

– Бено? – выдыхаю я.

Он неожиданно опускается передо мной на колени.

– Помоги мне, – сдавленно говорит он.

Я замолкаю, когда вижу его руки. Кожа вспучилась – совсем как у магистри Хелени, когда она однажды пролила горячий воск на ладонь. Я пытаюсь снять кольцо, но ничего не выходит.

– Найди мой камень, – говорит Бено. – Я умираю, эта сила убьет меня, Ирис. Прошу, найди силоцвет.

Советник короля подается вперед, и я боюсь, что он упадет и умрет прямо у меня под ногами.

Глава 10. Скелеты в шкафу

…дальше – только тьма…

Ирис

Бено немного приходит в себя, дышит тяжело, но дышит – а это уже хороший признак. Я подхожу к нему, тянусь к руке, чтобы помочь встать, но он огрызается.

– Камень! Ирис, камень! – рычит он.

Лихорадочно перебираю камни, похожие на разноцветные леденцы. Они кажутся пустышками.

– Я не знаю! Ничего не получается! – раздраженно восклицаю я. – Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты помогла мне, – выдыхает он тихо и обреченно. – Ты ведь знаешь, что нужно делать?

Я лишь молчу, глядя на свое новообретенное кольцо. Его огонь не обжигает, а согревает меня. Хотела бы я знать, но пока я могу полагаться только на то, что рассказал мне Призрак.

– Мне нужна моя книга, – говорю я, хватаясь за возможность ускользнуть и обдумать все. – Я должна съездить за ней и тогда… Мы что-нибудь придумаем.

Мог ли Бено быть силомантом? Но где тогда его камень? Призрак говорил, что силомант сам раскрывает сущность силоцвета. А может, с Бено все по-другому? Или он… совсем другой. Как, впрочем, и я.

Наконец советник решает отпустить меня, но сперва я провожаю его до кабинета – он еще слишком слаб, что бы ни разрывало его изнутри. Он ведет меня безлюдными коридорами