Книга Дети Антарктиды. На севере - Даниил Корнаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но вдруг Тень резко отвернулись в сторону, — ее будто бы что-то отвлекло, — поползла по стене бассейна и скрылась во мраке.
Лишь по истечении минуты, в течении которой Матвей приходил в себя, он осознал, что до сих пор крепко сжимает челюсть Домкрата. Он резко растопырил пальцы и убрал ладонь. Голова прогрессиста упала ему на плечо.
— Проклятье…
Матвей повернул Домкрата лицом к себе и повторил отчетливее:
— Проклятье…
Мертвые глаза прогрессиста смотрели на потолок, залитый кровью рот был открыт.
И Матвей вдруг осознал — из-за страха он задушил его, совершенно случайно, даже не осознавая это. Или, быть может, он все таки умер сам?
Тем не менее волна сожаления о содеянном пронеслась вихрем в сердце Матвея.
— Прости, прости меня… — прошептал Матвей и пальцами закрыл покойнику глаза.
Странно, он почти ничего не знал об этом человеке. Невозможность общения и скрытность самого Домкрата мешали познакомиться им получше. И все же, за время этой проклятой экспедиции этот не имеющий настоящего имени человек успел зарекомендовать себя как не только надежный водитель, но и спутник, всегда готовый протянуть руку помощи.
Оставив тело Домкрата, Матвей бросил взгляд на тушу медведя. Не переставая он задавал себе один единственный вопрос: какого черта эта тварь делала с ним?
Наверху послышалась возня и тяжелое дыхание.
— Лейгур! — тихим шепотом отозвался Матвей. — Лейгур, это ты?
У края бассейна появилась голова Юдичева.
— Это я, — прошептал он, не переставая оглядываться по сторонам. — Эта тварь ушла, да?
— Да, но чую, ненадолго. А где Лейгур?
— Не знаю.
— Ладно, помоги мне выбраться.
— Щас.
Юдичев сбросил разделитель.
— А этого немого что, брать не будешь?
— Он мертв.
На услышанное Юдичев лишь многозначительно качнул головой.
Матвей стал ступать по падали, но вдруг позади послышалось нечто странное.
— Мертв, говоришь? — Юдичев указывал ему за спину. — А чего он тогда шевелиться?
У собирателя холодок пробежал по спине. Шея вдруг сделалась страшно тяжелой и поворачивалась будто проржавевший механизм. Но он заставил себя обернутся и ахнул. Ноги и руки Домкрата вскидывались так, словно их дергали за невидимые ниточки, пока все остальное тело сводило судорогой. Внезапно живот его согнулся, выпятившись вверх, и с булькающим звуком разорвался на куски. Кровь брызнула во все стороны, а из нутра мертвеца, как из норы, стали вылезать паучки размером с ладонь.
— Будь я заживо приморожен к этому месту… — ошеломленно прошептал Юдичев.
Мелкие пауки издавали резкие, пищащие звуки, в которых лишь звучало нечто отдаленно похожее на шум помех, издаваемый Тенью.
Теперь то Матвею стало ясно, что именно вытворяла эта тварь с медведем, как и со всей другой здесь падалью.
— На твоем месте я бы выбирался оттуда как можно…
Лишний раз напоминать об этом Матвею не было нужды. Завидев, как паучки стали ползти в его сторону, он как можно скорее направился к тросу.
— Живее, живее! — шептал Юдичев, явно сдерживая себя от крика.
Мелкие твари проворно ползли по трупам и будь трос хоть на метр дальше от Матвея, они наверняка добрались бы до него. Но к счастью собиратель успел вовремя схватиться за спасительную сталь и принялся взбираться, в то время как Юдичев бросился его подтягивать.
Совместными усилиями Матвей вскоре выбрался из треклятого бассейна, и впервые за прошедшие минут десять, определенно самые долгие в его жизни, позволил себе вздохнуть полной грудью, не боясь втянуть трупную вонь.
— Спасибо, спасибо, — поблагодарил Юдичева Матвей, стоя на четвереньках из-за сковавшей его слабости.
— Ага, — бросил Юдичев, так же тяжело дыша.
Неожиданно ночную тишину прервала серия выстрелов и шум мерзляка, заставивший их двоих вскочить на ноги. Грохот знакомый, эту винтовку Матвей слышал уже не раз. И вдруг вспомнив, что именно такая была при Лейгуре, он посмотрел на одну из стен, где последний раз видел оружие исландца. Пусто. Ничего, кроме обломка плитки и трещины в стене.
— Лейгур… — тяжело произнес Матвей. — Лейгур в беде.
Но неприятности на этом не заканчивались. Выводок тени вылез из бассейна, заставив их обоих врасплох. Эти твари оказались в паре сантиметрах от Юдичева, пока тот не успел отскочить в сторону и выругаться.
— Ах вы ж твари поганые! — Он схватил обломок бетона и швырнул в одного из них. От удара маленький мерзляк превратился в черное пятно, размазанное по полу и издал звук, похожий на пронзительное шипение. И словно вторя этому предсмертному кличу, с улицы раздался нестерпимо громкий мерзлячий визг.
— Наверное, зря я это сделал… — беспомощно прошептал Юдичев, уже приготовивший другой обломок для броска в паучков.
Яростный визг матери слышался все отчетливее, он приближался.
— Уходим! — велел Матвей Юдичеву и побежал к выходу из логова.
— Ни минуты, блин, покоя, — проворчал Юдичев и выбросил обломок в сторону.
Они успели спрятаться за стеной аккурат, когда Тень оказалась почти у самого их носа и проскользнула в свое логово. Тварь не умолила визжала, словно по полу размазали ее, а не одну из наверняка тысячи ее детенышей.
— Сюда, — велел Матвей Юдичеву, когда убедился, что им ничего не угрожает.
За время проведенное в бассейне ночная тьма успела немного рассеется. Теперь обстановку вокруг, хоть и прищурившись, но разглядеть вполне было возможно. И первое, что бросилось в глаза Матвею — разрушенный до основания сруб, который прежде, собиратель хорошо это запомнил, еще пару часов назад стоял совсем целехонький.
Приблизившись, они заметили как между двух массивных бревен торчит рука, хватающая воздух.
— Там! — громко прошептал Матвей.
Собиратель бросился разбирать завал, под которым лежал громко дышащий Лейгур. Чертовски тяжелые бревна едва поддавались.
— Максим, помоги!
Но Юдичев помогать не спешил, то и дело поглядывая в сторону бассейна. Из-за мерзлячьего вопля, совсем не похожий на те шумные звуки, которая издавала Тень, чудилось, будто здание ожило и наблюдает за каждым их действием.
Матвей грубо хлопнул Юдичева по плечу и жестко произнес:
— Не стой столбом, помоги его вытащить!
Вдвоем они быстро высвободили исландца и помогли ему подняться. Лейгур едва стоял на ногах, держась за окровавленные волосы и крепко прижимая рану на лбу. Могучее тело покачивалось как маятник,
