Книга Дети Антарктиды. На севере - Даниил Корнаков

приземление оказалось успешным, и через мгновение он, пытаясь удержаться равновесие, стоял на брюхе жестоко убитого зверя с разорванным брюхом. Дабы не упасть пришлось опуститься на четвереньки и начать ползти в сторону не прекращавшегося стона, становившегося все тише и тише.

Вонь резала глаза и проникала в глотку через ноздри, оставляя внутри мерзкое ощущение. Про себя Матвей обрадовался длившемуся уже почти неделю голоду, поскольку в противном случае непременно выблевал бы содержимое желудка.

Свет фонаря подсвечивал наполовину погребенного под трупами Домкрата. Странно, но он не пытался выбраться, даже пошевелить рукой. Одна только лысая голова, испачканная кровью, испуганно смотрела на него.

И он все мычал, ныл и издавал этот вроде бы человеческий, но в то же время какой-то потусторонний, тихий вопль, вызывающий мурашки по всему телу.

— Максим, посвети мне. — Матвей сперва даже не обратил внимание, как впервые обратился к Юдичеву по имени.

Тот выполнил просьбу. Свет упал на оскаленную пасть волка с пустыми глазницами, изрядно напугав собирателя. И здесь Матвей заметил, как чрево зверя было выверну навзничь, словно кто-то грубой рукой ковырялся в его потрохах.

Он выдохнул и продолжил ползти в самый центр бассейна, к Домкрату.

— Я иду, потерпи немного, — успокаивал его Матвей, прекрасно понимая, что тот его не слышал. Этими словами собиратель скорее пытался утешить себя, нежели оказавшегося в плену. — Еще чуть-чуть…

Ладонь коснулась чего-то мокрого и вязкого. Подняв ее к свету он увидел следы свежей крови. Он опустил голову и заметил под собой морду дохлого лося. Труп был определено свежим, что наводило на не самые приятные выводы…

Этот бассейн, это гигантская могила действительно была логовом Тени. Но зачем она складывает всю эту падаль здесь? Для чего…?

«Надеюсь, эта тварь сейчас не так близко, — утешал себя собиратель».

Сверху послышался звон, Лейгур готовился закрепить трос у основания трамплина. Фонарь Юдичева дрожал, бросаясь из стороны в сторону. Но теперь это было уже не слишком важно, поскольку ему удалось таки добраться до головы Домкрата.

— Я здесь, — он коснулся указательным пальцем своих губ, — тише, тише…

Перепуганный до смерти водитель «Титана» немного затих.

— Давай-ка вытащим тебя отсюда. — Матвей огляделся и заметил, как тело бедолаги сдавливала туша очередного оленя. Он попытался сдвинуть ее, но та оказалась неимоверно тяжелой.

— Ну же, ну! — Собиратель стиснул зубы, вложив все остатки сил.

Туша поддалась и упала в противоположную сторону. Каждая мышца в руках Матвея изнывала от тягучей боли. Выдохнув, он обратил свой взгляд на Домкрата и ужаснулся.

Согнутое чуть ли не пополам тело прогрессиста формой походило на лезвие серпа. Перекошенная грудь заметно впала, и выглядела так, словно по ней прокатились чем-то тяжелым, оставив одну только плоть со сломанными костями внутри.

Матвей осторожно взял Домкрата за руку и слегка ее сжал.

— Боже…

— Что? Что такое? — спросил Юдичев сверху.

— Его рука… — Матвей чувствовал, будто держит кусок мяса, наполненный лишь остатками крови. — Она вся раздроблена.

— Чего⁈

— Она с виду такая, будто ее пропустили через машину для дробления льда. — Потом он коснулся ноги. — Ноги тоже самое! Да все тело как через дробилку пропустили!

Ему ответило хрипящие дыхание Домкрата. Он смотрел прямо на него наполненными кровью глазами и словно бы что-то хотел сказать. Или предупредить…

— Как… как ты вообще до сих пор дышишь? — не нарочно вылетело изо рта Матвея.

— Это все она, та самая тварь, — отозвался Лейгур. — Вспомни, что она сделала с тем лосем. Выжила его как тряпку, переломав все кости.

— А я вам говорю! — подхватил Юдичев. — Нам убираться отсюда надо! Глухому мы уже не поможем, он без пяти секунд как…

К мычанию Домкрата добавился звук, тот самый, походивший на помехи рации. Готовивший бросить трос Лейгур застыл на месте, а Юдичев стал бешено озираться по сторонам.

— Все… вот и дождались, мать вашу… — прошептал он, пятясь назад.

Шум приближался.

— Матвей! — прошептал Лейгур, сбросив ему трос. — Выбирайся оттуда!

— Слишком поздно, — отозвался Юдичев, отдаляясь все дальше. — Оно уже здесь.

Максим не врал. Судя по раздавшемуся жуткому эху, Тень уже пожаловала внутрь.

— Прячься, — прошептал Лейгур и скрылся из виду.

— Стой, стой! Ты куда⁈ — Матвей почувствовал, как все тело налилось ужасом. Он едва себя сдерживал, чтобы не сорваться на крик.

Ответа не последовало.

А шум Тени уже касался его кожи.

Поняв, что помощи ждать неоткуда, Матвей накрыл себя и Домкрата курткой и глубже уплотнился между звериными тушами, в надежде спрятаться понадежнее. Сделав это, он выглянул наружу и между сломанной лапой очередного зверя и лисьей мордой в свете луны заметил, как у края бассейна взвился очередной труп…

На этот раз громадного медведя.

Темное облако держало в полупрозрачной пасти бурую тушу, словно то был плюшевый мишка, а не весивший полтонны зверь. Лапы мерзляка коснулись стен бассейна, и существо с проворностью паука спустилось на гнилые останки зверья.

Матвей услышал как изо рта Домкрата вырвался сопящий звук и быстро зажал ему рот, почувствовав как ладонь стала мокрой от слюней.

Внезапно существо застыло, и лишь за этот короткий миг полностью оправдала данное ей прозвище Шаманом, почти слившись с окружающими ее тенями. Издаваемый ей шум стих, а добытый медведь осторожно, даже, как показалось собирателю, с некоей заботой, был уложен на остальные трупы.

Матвей сильнее сжал ладонь, отчетливо ощущая пальцами челюсти Домкрата. Да, он знал, что делает несчастному больно, но страх перед причудливой инопланетной тварью заставлял его плотнее надавливать пальцами, лишь бы тот сохранял молчание. И даже вездесущий гнилой смрад стал привычен, а стесняющие по рукам и ногам падаль сделалась пускай и не надежным, но укрытием.

Так длилось не минуту, не две, а вечность, прежде чем Тень вновь ожила, видно приняв раздавшийся шум за нечто незначительное. Вскоре совсем другое заняло ее, нечто отвратительное, за чем Матвею, ввиду своего непростого положения, пришлось наблюдать.

Одна из паучьих конечностей пришельца вонзилась в медвежье брюхо. Раздался звук разрываемой плоти, и черная лапа мерзляка едва заметно дрогнула, походя на шланг, по которому перекачивают воду. Перебарывая отвращение, Матвей наблюдал за происходящим, пытаясь осознать, какого черта здесь происходит. Одно он понял наверняка: Тень наполняла тушу медведя какой-то жидкостью, о чем подсказывало непрерывно чавканье.

Длилась эта процедура не дольше минуты, пока пришелец резко не вынул