Книга Серебряный туман - Оливия Вильденштейн

было раскопать и прочитать заклинание. И я ни за что на свете не стала бы втыкать лопату в эту часть нашего заднего двора. Не то чтобы я стала бы копать в любом другом месте на нашем заднем дворе. Возможно, я и родилась у родителей, для которых смерть не была жуткой, но для меня смерть была пугающей.

Наша входная дверь распахнулась, вырвав меня из моих мрачных мыслей. Лили была одета в узкие джинсы, шелковистую белую рубашку и свои звёздные кроссовки. Я приподняла бровь. Она вытянула руки перед собой, затем, вытянув оба указательных пальца, согнула руки и указала на себя, затем на меня и, наконец, на мою машину.

— Тебя подвезти? — спросила я.

Она покачала головой. Не кивок, но и не «нет».

— Каджика обещал не причинять тебе вреда.

Она перевернула руку ладонью вниз к груди и нарисовала круг. Я не была уверена, что это значит. Она пошла ко мне, одновременно печатая. Когда она подошла, она положила свой телефон передо мной. Там было написано «пожалуйста».

Я расправила ладонь и описала круг.

— Это значит «пожалуйста»?

Она улыбнулась и кивнула, её золотистая прядь волос обвилась вокруг тонкой шеи. «А это значит, приходи». Она повторила свой предыдущий жест.

— Как ты говоришь «да»?

Она сжала кулак и дважды щелкнула запястьем.

Я повторила её жест, чем заслужила ещё одну улыбку.

Пока мы шли к «Хонде», она показала мне, как показать слово «автомобиль». Изучение того, что не имело ничего общего с фейри и охотниками, выбило часть страха из моих костей. Пока я работала в пекарне, Лили научила меня большему количеству слов. К концу дня я могла бы составить пару предложений.

Я была так горда, что продемонстрировала свой новый талант за ужином. Папа просиял, а затем настоял на том, чтобы его научили большему количеству фраз. Остаток трапезы мы провели, пытаясь составлять предложения, и смеялись, когда эти предложения шли наперекосяк.

Хотя в ту ночь я не хотела ложиться спать, в ту секунду, когда моя голова коснулась подушки, я провалилась в глубокий сон без сновидений.

Нет.

Это было ложью.

Мне действительно снился сон.

Мне снился Эйс.

Мне снилось, что он попросил меня выйти за него замуж.

Я проснулась, прежде чем дать ему ответ.

ГЛАВА 24. ДЬЯВОЛ ВО ПЛОТИ

Пока я работала над улучшением меткости, моё внимание привлекло движение. Я повернула лук и стрелы к месту, которое сдвинулось, обнаружив, что это был человек, а не дикая птица.

Я опустила лук.

— Лили?

Она провела пальцами по волосам, которые растрепались во время полёта. Через несколько секунд пряди были разделены и плавно легли на её раскрасневшиеся щеки.

Каджика встал передо мной.

— Что ты здесь делаешь, маленький паган?

Вывернув пальцы, она сложила ладони вместе, затем медленно вытянула руки. Я не знала этого жеста, поэтому была благодарна, когда Каджика сказал:

— Мир? — он выплюнул это слово. — Мне всё равно, если ты придёшь с миром. Тебя вообще не должно здесь быть.

— Каджика, всё в порядке. Нам нечего скрывать.

Его плечи напряглись.

— Ты будешь молчать?

Он издал звук, который прозвучал так дико, что Лили отступила назад, споткнувшись о старую банку из-под пива. Она упала, широко раскрыв глаза от удивления.

Я выскочила из-за спины Каджики и протянула руку. Как только она ухватилась за неё, я подняла её. Задняя часть её белых шорт была в коричневых пятнах.

Я не уверена, почему я рассмеялась — это было невероятно по-детски, но я ничего не могла с собой поделать. Щеки Лили вспыхнули, когда она взглянула на свои забрызганные грязью шорты.

— Мне жаль.

Я прижала запястье ко рту, чтобы подавить свое неконтролируемое хихиканье.

Голубое пламя охватило правую руку Лили.

Каджика, который, должно быть, подумал, что Лили собирается наброситься на меня за то, что я смеялась над ней, врезался в меня и оттащил назад. Уголки губ Лили опустились, когда она выпустила огонь на пятно. Через несколько секунд весь коричневый цвет исчез, но не её хмурый взгляд.

— Это ты так говоришь, — прошипел Каджика.

— Что она говорит? — я оттолкнула его от себя.

— Что она не собиралась сжигать тебя.

Я повернулась и уставилась на Каджику.

— Конечно, она не собиралась поджигать меня!

— Ты злишься на меня?

— Ты думаешь о людях самое худшее.

Его челюсть сжалась.

— Но спасибо тебе, — уступила я. — За то, что прикрываешь мою спину. Ты в порядке, Лили?

— Мы собираемся устроить чаепитие или будем работать над улучшением твоих навыков?

— Ты только что пошутил, Каджика? — ухмыльнулась я.

Охотник хмуро посмотрел на меня, а затем хмуро посмотрел на Лили. Я не уверена, что она сказала через их связь, чтобы заслужить её хмурый взгляд, но, учитывая, что она улыбнулась, должно быть, это было что-то, что укололо самолюбие Каджики.

— Катори, становись на позицию.

Всё ещё улыбаясь, я встряхнула двумя пальцами у лба.

— Да, сэр.

— Её цель — это дерево, — Каджика указал на это Лили.

Последние полчаса я, прищурившись, разглядывала приземистое цветущее дерево, которое с того места, где мы стояли, выглядело не больше фигурки розововолосого тролля. Это было до смешного далеко и вне моей досягаемости. Я наложила стрелу на тетиву, закрыла один глаз, затем подняла лук. Я позволила ей лететь в правильном направлении, но она упала далеко-далеко от своей цели. У меня не хватило сил сделать этот выстрел.

— В этом нет ничего невозможного, — проворчал Каджика.

— Ну, это нелегко.

— Я не с тобой разговаривал, Катори.

— Ой.

Я взглянула на Лили, которая скрестила руки на груди.

— Катори, дай мне свой лук.

Я протянула ему свой лук.

— Паган сомневается в моих способностях.

— Каджика действительно хорош, Лили.

Она пристально посмотрела на руки Каджики, которые накладывали оперённую стрелу на тетиву лука. Он отвёл правую руку назад, мускулы и сухожилия зашевелились под его загорелой кожей. Он закрыл один глаз, поднял руки. Его грудь медленно поднималась, опускалась ещё медленнее. Я затаила дыхание.

Он выпустил стрелу. Она разорвала голубой воздух, резкое белое пятно, которое уменьшалось до тех пор, пока не стало едва различимым. Белая точка на коричневой коре.

— Я же говорила тебе, — прошептала я Лили. Я не сомневалась, что он попадет в дерево, но это не уменьшило моего благоговения.

Каджика вложил лук обратно в мои руки, капля пота стекала по его самодовольному лицу.

Внезапно он поднял глаза на Лили, самодовольство исчезло.

— Да, это было статично, но мы не тренируемся на движущихся мишенях.

Прошло мгновение, в течение которого лоб Каджики, в свою очередь,