Книга Художница из Джайпура - Алка Джоши

Я подошла ближе.

Она указала на желтый цветок с зелеными полосками и длинными лепестками в черных точках.

– Это венерин башмачок. Но я зову его титли, потому что он похож на бабочку. А вон ту голубую ванду зовут Сита. – Она нежно погладила лепесток. Теплица для махарани была детским садом – в прямом смысле этого слова. – По легенде, в изгнании богиня Сита вплетала в волосы голубые орхидеи. Это очень редкий сорт.

Махарани Индира пересекла теплицу и погладила крохотные розовые цветки – всего их было штук двадцать, – распустившиеся на одном стебле.

– Этот мне подарила принцесса Таиланда. Я подумывала назвать его в честь покойного супруга, но потом принцесса призналась, что цветок капризный, совсем не стоит – не то что у моего мужа!

Она рассмеялась над сальной шуткой хриплым грудным смехом. Вдовствующая махарани явно нашла убежище в своем заточении. Не только бедняки – заложники своей касты.

– Я знаю, как сделать так, чтобы все росло и крепло. – Она плеснула в горшок с цветком немного коктейля, оглянулась на меня и заговорщицки улыбнулась. – Только чуп-чуп.

Я не удержалась от смеха.

Махарани отпила из стакана.

– Итак, миссис Шастри, когда же я смогу день-деньской заниматься только орхидеями?

Я уже думала об этом, пока была у молодой королевы.

– Видите ли, ваше высочество, мои усилия принесут плоды, когда махарани Латика привыкнет мне доверять. Если недели две-три я буду приходить к ней в одно и то же время, наверняка мне удастся добиться положительного результата.

– А сегодня тебе удалось добиться хоть какого-нибудь результата?

– Надеюсь, что да. Я подготовила ее к мехенди и каждый день буду дополнять узор. И когда я его закончу, уверена, махарани станет гораздо лучше.

Ее высочество кивнула, поджав губы.

– И сколько нам будет стоить ее возвращение к жизни?

– Сколько вы сами сочтете нужным, ваше высочество.

Старшая махарани окинула меня взглядом.

– Каждое утро, как только закончишь с ее высочеством, сразу ко мне на доклад. Будет результат – будем продолжать. Нет – попробуем что-то еще. Как будешь уходить, отдай казначею вот это. – Она протянула мне лист бумаги. – За каждый визит он заплатит тебе пятьсот рупий.

Я едва не лишилась чувств. Всего за час я заработала столько же, сколько за неделю беготни по клиенткам! За две недели во дворце я получу семь тысяч рупий! В теплице было так влажно и душно, что лоб у меня взмок от пота. Мне срочно нужно на свежий воздух.

– Благодарю, ваше высочество.

Она кивком разрешила мне удалиться, отвернулась и принялась рассматривать очередное растение. Уже в дверях я услышала ее слова:

– Опять вянешь, Уинстон? Мало я о тебе забочусь?

Малик ждал у ворот дворца. Завидев меня, подбежал и забрал судки.

– Вы улыбаетесь, тетя босс. Все хорошо?

– Можно и так сказать. А ты как? Накормил тебя дворцовый повар?

– Сказать по правде, тетя босс, я сладкое не очень, разве что тамариндовые конфеты. А вот Мадхо Сингх обожает сласти. Слопал почти весь мой рабри. Как бы не заболел. – Малик размахивал судками; мы шли на соседнюю улицу, чтобы взять рикшу. Я покачала головой. Предупреждала я его, и что толку?

– И чем ты занимался на кухне?

– А я и не сидел на кухне. Бегал по делам, забирал и разносил заказы.

Я остановилась.

– Малик! Ты ослушался приказа ее высочества?

Малик с улыбкой повернулся ко мне.

– Не волнуйтесь, тетя босс. Когда слуга сказал повару приготовить мне рабри, тот так на меня посмотрел, будто сейчас схватит нож и разрежет меня пополам. – Малик свистом подозвал рикшу. – Вот я и подумал: как бы ему угодить? Вам-то я умею угодить, тетя босс. – Я вскинула брови, и мальчишка рассмеялся. – Я спросил, сколько дворец платит за растительное масло. Он ответил, а я ему: «Баап ре баап! Грабеж среди бела дня!»

Я закрыла глаза. Что еще натворил Малик?

– Успокойтесь, тетя босс. – Он взмахнул рукой, точно ввинчивал лампочку в патрон. Дескать, ничего страшного не случилось. – Я достану повару масло намного дешевле, чем с них дерут эти жулики, а разницу он положит себе в карман. – Малик указал на сумку, которую нес в руке. – Он так обрадовался, что пообещал каждый день готовить мне что-нибудь вкусное, причем безо всяких просьб. Сегодня вот накормил меня пури и чоле. А завтра будут бхаджи! Вам с Радхой больше не придется готовить.

Малик помчался вперед, чтобы положить наши пожитки в коляску рикши, я же двинулась следом, дивясь смекалке моего юного друга.

Вести о том, что я хожу во дворец, распространились как масло ги по горячей чапати. Торговец манго заметил нас у дворцовых ворот, сказал жене, та соседке, соседка зятю, зять своему врачу, врач – портомойке, которая носит глаженое белье к одной из моих клиенток. Вскоре у меня появились новые клиенты, мои услуги были нарасхват на каждом празднестве и торжественной церемонии: помолвка, седьмой месяц беременности, рождение ребенка, первый прикорм, первая стрижка, совершеннолетие сына, новоселье, день рождения Ханумана[35], огненный ритуал в честь богини Дурги, великая ночь Шивы[36], продвижение по службе, поступление в университет, специальные обряды, чтобы путешествие прошло спокойно и путник прибыл благополучно. В Индии хватает обрядов и ритуалов, так что мы втроем трудились с утра до ночи. Радха делала пасту из хны, помогала мне готовить угощения. По утрам я ходила к махарани Латике, днем и вечером – к прочим клиенткам. Малик сновал по городу, разносил мои кремы, лосьоны, масла, продажи которых увеличились втрое. Славное было время, и я бы с радостью им наслаждалась, да никак не могла – во всяком случае, пока махарани Латика не вернется к своим королевским обязанностям.

Новые клиентки оказались охочи до сплетен.

Правда ли, что махарани Латика такая красавица, как говорят?

Расскажи о диванах, на которых поместится десять человек!

Правда ли, что во дворце стоят серебряные вазы в человеческий рост?

Едят ли они мясо?

Даже давние мои клиентки нет-нет да и любопытствовали:

Правда ли, что махарани все сари заказывает в Париже?

В каких узорах ее жоржет?

Моим любимым клиенткам – той же миссис Патель – не было дела до титулов и богатства, и они не спрашивали меня ни о чем. Тихой и спокойной миссис Патель шел седьмой десяток, она вела счетные книги гостиницы, которую держал ее муж. Лишь раз она сказала: «Лакшми, надеюсь, тебе удается отдохнуть. У тебя столько хлопот, что немудрено потерять покой», – и снова замолчала.