Книга Миссия: спасти шеф-повара - Каталина Канн

Предыдущий: Верховный коммандер Синайских Имперских Вооружённых сил (дезертир)

Воин Боевого подразделения Второго дивизиона синайских имперских вооружённых сил.

Военная разведка, отдел специальных операций.

Кадет-имперская программа переселения.

Владение языками: Айкун, синайский, универсальный, шелианский, Авейн, Слара, Локати, Ордун, Английский и русский.

Хобби и интересы: охота и рыбалка, рекреационные бои, уход за традиционным оружием и коллекционирование, земная музыка в формате “джаза”.

Я глубоко вздохнула. Земная музыка? Джаз? Это была какая-то дурацкая шутка? Я покачала головой. С этими синайцами никогда не знаешь наверняка.

Моя рука все ещё дрожала и грудь была напряжена и сжата, наполненная одновременно волнением и опасением. Так называемое резюме Тариуса было странным. Не было никаких дат, и все было коротко и просто, без прикрас. Я подозревала, что в его истории было гораздо больше, чем то, что он напечатал на бумаге. Я не все поняла из прочитанного, но было очевидно, что он был высокообразованным и, вероятно, занимает очень высокий пост в синайской иерархии. Он говорит на девяти языках?

И он был опасен. Самый элитный из элитных бойцов. Так же, как подсказывали мне инстинкты, когда я впервые увидела его.

Зачем он, вообще, дал это мне? В его истории были неприятные вещи —основы колонизации, специальные операции военной разведки. Что это было? Были и другие пугающие вещи.

Перевоспитание? Зачем? А потом, дезертирство? Кем он является сейчас?

В этот момент я уже должна была бежать далеко-далеко от него и от всех синайцев, но сейчас я не могла этого сделать. Я подозревала, что за этими простыми словами на бумаге скрывалась целая Вселенная боли.

Тариус не производил впечатления наивного или забывчивого мужчины. Для инопланетянина он, казался, очень увлечённым человеческими вещами, и, конечно, он бы знал, как я отреагирую на некоторые из этих деталей... Значит, он хотел, чтобы я всё это знала. Хорошее и плохое. Он так легко открылся мне вот так… Хотел ли он, чтобы я была впечатлена или напугана?

Я снова покачала головой и сложила листок бумаги, спрятав его в углу своей спальной капсулы. Было уже слишком поздно, и лучшим решением было лечь спать, но я не могла выбросить из головы образ лица Тариуса. Не могла забыть эти напряженные золотистые глаза, горящие на его лице. ... Глаза, которые предназначались только мне. И его тёплые губы, жадно прижимающиеся к моим губам.…

Этот поцелуй…

Я никогда раньше не чувствовала себя такой чувствительной. Все остальное стало незначительным, когда мысли об голубокожем пришельце затопили мой мозг. Что со мной не так?

А потом двери в комнату распахнулись.

Я замерла.

— Неужели вы, синайцы, не знаете, как стучать?

Мой посетитель стоял в дверном проёме; странный, чужой силуэт с длинными взъерошенными волосами.

Кто это?

Медик.

Неужели он не понимает, что такое конфиденциальность?

— Чем могу помочь?

Инопланетянин взглянул на меня и медленно покачал головой, не веря своим глазам.

— Прекрасно, — тихо сказал он, и выражение его лица стало загадочным. — Все это имеет смысл.

— Чего ты хочешь? — спросила я, внезапно почувствовав страх. Я была наедине с этим сумасшедшим учёным, который, казалось, относился к людям и синайцам, как к своим личным лабораторным крысам.

Медик улыбнулся в тени, сверкнув клыками.

— Не бойся, Антлия. Я никогда не причиню тебе вреда. Мне просто нужно оценить твой запах, вот и все.

Он что, с ума сошёл? Он что, какой-то странный извращенец?

— Не волнуйся так. На меня это никак не влияет. Генетика настроила твою биологическую сущность на его, — он двинулся вперёд, просунув руку между складками своей развевающейся темно-синей мантии.

Двери за ним плотно закрылись.

Я напряглась. Медик, возможно, и не был элитным воином, но он все ещё двигался в той странной текучей манере синайцев, и его янтарные глаза горели с маниакальной интенсивностью.

— Мне просто нужен небольшой образец, — сказал он, доставая крошечную черную ручку.

Он нажал кнопку на одном конце.

Щелчок.

Слабый жужжащий звук.

— Подожди, — сказала я. — Что ты делаешь? Ты не сказал мне, в чем дело. Для чего ты хочешь использовать мой запах?

Медик посмотрел на меня, и терпеливо начал, как будто объяснял ребёнку простую концепцию.

— Я собираюсь воспроизвести и размножить определенные соединения в твоём запахе и ввести их непосредственно в вены твоей пары в конце операции. Это ускорит его выздоровление. Прямо сейчас ты очень ценна для него, — он ухмыльнулся, выглядя чрезвычайно довольным собой. — Не будь так шокирована. По крайней мере, я могу дать тебе объяснения. В прошлом этого бы не случилось. Спасибо тебе, человек, за продвижение наших биологических исследований. Ты даже не представляешь, как ты сейчас важна для нас. И поверь мне, ты поблагодаришь меня позже.

Медик слегка поклонился мне и, убрав свой «образец запаха», повернулся, чтобы уйти, но, когда двери уже открылись, остановился и сказал что-то по-синайски тому, кто был снаружи.

— Похоже, у тебя ещё один посетитель, — озорно подмигнув, медик бросил мне круглый плоский диск, который приземлился в центре спальной капсулы, среди черных шёлковых простыней.

Когда тот исчез и двери-щупальца закрылись за ним, вспышка голубого света появилась прямо перед мной, материализовавшись из воздуха.

— Тариус! — выдохнула я.

— Антлия, — медленно произнёс он охрипшим от эмоций голосом.

— Это действительно ты? — инстинктивно я потянулась, чтобы прикоснуться к нему, но вместо того, чтобы схватить за руку, мои пальцы прошлись по воздуху.

Это всего лишь голограмма. Это была самая реалистичная голограмма, которую я когда-либо видела.

Тариус стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел прямо на меня. По сравнению с последним разом, когда я видела его, когда он был диким, безумным и голым, покрытым вязкой стазисной жидкостью — сейчас он выглядел более… спокойным. Его длинные волосы были аккуратно зачёсаны назад, подчёркивая резкие, но красивые черты лица. На нем была простая черная униформа безупречного покроя. Слева на груди, над его сердцем, поблёскивала эмблема в виде семиконечной звезды.

Внешне, я не заметила никаких признаков машин, которые поддерживали его жизнь, за исключением нескольких тонких черных сосудов, которые змеились по его шее и исчезали под черной курткой. Эта деталь подтвердила, что это действительно Тариус, а не какая-то фантазия, созданная искусственным интеллектом.