Книга Ведьма и ее питомцы - Анна Бруша

Тот не настаивал на немедленном заключении брака. Лишь плотоядно осклабился. Красивое лицо Мерлина исказилось до неузнаваемости. Изумрудные глаза потемнели.

— Это была ошибка, любовь моя, — сказал он.

Поднятием брови я выразила свое сомнение. Но, кроме шуток, где то особенное чувство, когда приворот начинает действовать и в крови бурлит страсть? Что-то я ничего не чувствую.

Я шагнула к нему навстречу.

— И в чем же я ошиблась? — промурлыкала я.

— Ты так разозлила его своей невинной шуткой, что он утратил всякий контроль. Как в прошлый раз… Теперь я ближе к своей цели. Я мог бы убить Мерлина, но пока мне хочется заняться другим. А к этому надоедливому типу вернусь позже.

Он бросился вперед, и я оказалась стиснута в крепких объятиях. Ого, да он опьянен любовью. Бабулин приворот, оказывается, настолько силен, что не поддается описанию. Еще немного — и Нилрема оторвет от земли, и он начнет левитировать от избытка чувств. Даже забыл о необходимости овладеть магией.

— Зря ты разделась, мне хотелось сорвать с тебя те тряпки, в которые ты прятала свою хорошенькую фигурку.

Я поморщилась, Нилрем не слишком искусен в комплиментах.

— А ты будешь так же долго болтать, как и Мерлин? — поинтересовалась я, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Нетерпеливая ведьма. — Нилрем стал ужасно похож на Ксенофонта, который отправляется в леса с целью приударить за рысью. — Очень плохая ведьмочка. Надо бы тебя связать в отместку. И отшлепать.

Он собрался немедленно исполнить обещание, устроив меня на коленях.

— Ты должна считать, — потребовал он и занес руку, чтобы обрушить ее на то самое место, где спина теряет свое гордое название.

Прошла одна секунда, затем другая, третья. Я осторожно повернула голову.

Рука мага застыла в воздухе, лицо налилось багрянцем, глаза были выпучены. В общем, он выглядел так, как будто кто-то схватил его за руку и крепко держит.

Я с научным интересом наблюдала за происходящим. Похоже, у двух личностей разные… вкусы…

— Матильда, я буду нежен с тобой.

— Хорошо, — кивнула я, продолжая лежать и покачивать ногами.

— Я заставлю тебя покричать, развратная ведьма.

— Договорились.

Магические символы на полу воспламенились, красные свечи оплавлялись от жара, и воск капал на пол. Надеюсь, когда он застынет, то его легко будет отковырять.

Я подождала еще немного и с тяжелым вздохом повернулась и посмотрела на Мерлина-Нилрема. На лице мага застыли два разных выражения: две улыбки тронули его губы. Две невидимые силы сдвинули его руку с мертвой точки, и я ощутила два прикосновения.

Меня бесстыдно обняли двое. И оба не обманули. Один был нежен, второй был дик и необуздан.

Я тонула в необычных ощущениях, но все равно поймала себя на тщеславной мысли: не каждая ведьма может похвастаться подобной ночью.

Определенно безумие мага с раздвоением личности имело свои преимущества. Я чувствовала, что эти двое соревновались, каждый хотел показаться мне лучшим любовником.

Но удовольствие — лишь побочный эффект. Соединение, соединение и еще раз соединение.

Нилрем и Мерлин утратили контроль. А вот я нет — наоборот. Мое сознание было острым и ясным, оно устремилось вперед, сметая границы, и переплелось с мыслями обеих личностей.

Погружение в чужой разум — занятие малоприятное в принципе, а погружение в разум, расщепленный на несколько частей, и вовсе — мучительное. Я нырнула в огненный водоворот, который временами обжигал леденящим холодом. Ощущения в такой среде буксуют и бывают особенно причудливыми. Иногда мне казалось, что я плаваю в фиолетовых вспышках, которые осыпаются мелкими камешками. Острая логика неприятно царапала. Я на секунду ощутила острый перечный вкус — кажется, страсть, но я не уверена. Потому что вкус немедленно сменялся перинной мягкостью — это был кусочек доброты.

В глубинах противоречий я искала частицы своей магии, золотое и в тоже время багрово-красное, яркое и такое общее чувство — любовь.

И мне удалось. Удалось нащупать, поймать, ухватиться… за ускользающее, почти неосязаемое, вызванное колдовством. Любовь была похожа на длинную красную нить.

Понятия "похожа на нить", "взять", "накинуть", "связать одну личность с другой" — это все очень приблизительно отражает тот пласт реальности, в котором я пребывала сейчас. Но грубо говоря, я взяла любовь и связала ей Нилрема и Мерлина. Накрепко. Примотала одну личность к другой. После чего выпрыгнула обратно.

Незаметно для Мерлина и Нилрема черты обоих начали перетекать от одной личности к другой. Они не сопротивлялись, потому что привороты не давали анализировать, подчиняя их помыслы страсти. Оба плавились от наслаждения, и при этом сплавлялись характеры.

— Матильда… — жаркий шепот двух голосов.

Но постепенно остался только один.

Глава 16. Знакомство

Я вглядывалась в лицо спящего мага. Будить не спешила, хотя и было интересно узнать, что же получилось из нашего большого ритуала. Не то чтобы я не была уверена в успехе. Колдовство я провернула просто фантастическое… я подавила зевок и потянулась… но меня все же терзали смутные сомнения. И дело было в Мерлине. Вот он откроет глаза, и кто будет на меня смотреть?

Я полностью осознавала, что получится незнакомец, отличающийся от Мерлина и Нилрема. Вот только в какую сторону он будет отличаться? Какие черты вылезут на передний план — неясно.

Но пока он спит — выглядит просто прекрасно. Такой спокойный и умиротворенный. Не нудный.

Мирную тишину за окном разорвал дикий, нечеловеческий вой. Такой, рядом с которым ногти по стеклу, скрежет вилки по тарелке, скрип ржавых цепей — просто симфония в исполнении виртуозов. От этого воя мышцы наливались металлом, по спине бежал холодок, чесались барабанные перепонки и подгибались пальцы на ногах. Волна отвращения свела челюсть.

Конечно же, Мерлин проснулся.

— Что? Где?

На кончиках его пальцев закрутилось боевое заклинание. Но меня это ни капли не испугало. Я не думала о том, что Мерлин захочет со мной разделаться, потому что личность получилась воплощенным злом. Нет, я сразу же предположила худшее: матушка и бабушка нашли обходной путь и проникли сквозь любовно воздвигаемые мной магические завесы.

Вой повторился. На этот раз он приобрел еще более омерзительное звучание, хотя дальше некуда.

— Проклятые отступники. — Мерлин бросился к окну, я за ним.

Мы распахнули ставни и перевесились через подоконник.

Оба оказались одинаково неправы. Ни отступников, ни ведьм не наблюдалось. Зато перед домом расхаживал распушившийся Ксенофонт, орал совершенно отвратительным тембром, и ему вторила… кошачья голова химеры.