Книга Телегония, или Эффект первого самца - Инна Балтийская

Внутри здания царила тишина. Пассажиров не было, лишь осторожно выглядывала из окошка перепуганная кассирша.

– Д-девушка, что там происходит? – дрожащим голосом спросила она. – Стреляют или мне показалось?

– Стреляют, – мрачно подтвердила я, нервно оглядываясь.

Где, черт возьми, Платон? Он должен меня защищать, но я стою тут одна, если не считать насмерть перепуганной тетки-кассирши. Кстати, на фоне ярко освещенного окна я служу превосходной мишенью. Может, мне лучше все-таки выйти на улицу? В темноте спрятаться легче. Или надо хотя бы прижаться к стенке между окон? Но страх парализовал движения, и я осталась стоять посреди домика.

Гудок поезда стих, и я словно оглохла от наступившей тишины. Затем раздался новый гудок, видимо, поезд отъехал от станции. Прошло еще несколько минут, и дверь здания быстро отворилась. Я заставила себя повернуться и посмотреть на вошедшего. Выглядел он вовсе не страшно – высокий молодой мужчина в темном костюме-тройке, с большим дорожным чемоданом.

– Девушка, это город С-к? – обратился он ко мне.

– Ка… кажется, – охрипшим голосом прокаркала я.

– А если перекреститься? – весело подмигнул мне вошедший. – С-к или нет?

– Да-да, это С-к, – вмешалась выглянувшая из окна кассирша. – А вы кто будете?

– Приехал по приглашению коллег, меня встречать должны были, и вот, – он с недоумением развел руками, – никого. Я уж было подумал, что проводница меня не на той станции высадила.

– На той. – Способность размышлять медленно возвращалась ко мне. – А кто вас послал в город? Случайно, не мсье Дрюон?

– Он самый. – Игривая улыбка исчезла с губ мужчины, и он стал серьезным. – А вас послали меня встретить?

– Нет, я сама приехала, – вздохнула я. – Но на меня, похоже, открыт сезон охоты.

– Это как? – еще больше посуровел он.

– А так, – кивнула я. – Тут недавно стреляли, подозреваю, что в меня. Вот ваши встречающие и умчались в погоню за злодеями.

– Немного неожиданно, но что ж поделаешь. Давайте знакомиться. Вы Вероника Нежданова, я не ошибся? Вадим Морозов, российское отделение Интерпола. – Он протянул мне какой-то документ, но я лишь слабо махнула рукой.

К сожалению, ответной любезности я оказать не могла – никаких документов у меня с собой не было.

Я уже немного успокоилась и теперь вполне могла вести светскую беседу. Слава богу, я теперь не одна, в случае штурма станции интерполовец сумеет меня защитить. Может быть. Он подошел поближе, и я невольно залюбовалась строгим, с чеканными чертами лицом. К тому же он был брюнетом с синими глазами. Ну прямо герой моего романа!

Но в тот же момент я забыла о красоте вновь прибывшего. Дверь распахнулась, и в здание влетел встрепанный, запыхавшийся Платон. Я пыталась было сказать ему о том, что гость уже тут, но он, не дослушав, махнул на меня рукой и достал из-за пояса переносную рацию:

– Евгений? Да я это, черт подери! Срочно объявляй операцию «Перехват!» Плевать, что начальства нет на месте! Плевать, объявляй немедленно, слышишь? На станции нас обстреляли. Мы преследовали нападавших, в перестрелке убили Толика!

Глава 21

– Идиот, это все из-за тебя! – кричал на Платона майор Федотов. – Из-за тебя Толю убили! Какого… ты поперся на вокзал? Тебе что велели? Ты должен был тетку охранять! Охранять, понял, урод? Это значит, по вечерам ее в погреб запирать надо было! На два амбарных замка… твою мать. А ты ночью потащил ее на вокзал. Вот и нарвался! Я тебя уволю, урод!

Мы с Вадимом сидели в коридоре, но майор кричал так, что можно было разобрать каждое слово.

– Мать Толяна – моя соседка. – Майор неожиданно всхлипнул. – Она меня за сына просила. Он только школу закончил… Как я ей теперь в глаза смотреть буду?

Голоса Платона я не слышала. Если он и отвечал что-то разъяренному майору, то очень тихо. Я тоже сидела, низко опустив голову, и каждое слово вонзалось в голову раскаленной иглой. Похоже, что действительно охотились на меня и я должна была сидеть тише воды ниже травы в запертом гостиничном номере под охраной Платона. А я подставила его… Из-за меня убили молодого мальчика, только закончившего школу.

Видимо, все мысли были написаны на моем лице, поскольку Вадим все понял.

– Вероника, не надо себя казнить, – тихо сказал он. – Вы никак не могли предвидеть, что именно в этот вечер вас попытаются убить.

– Не могла, – эхом откликнулась я. – Никак не могла.

– Не слушайте их, – настойчиво продолжал Вадим, – давайте лучше поговорим. Введите меня пока в курс дела, а то, боюсь, сегодня этого не сделает никто.

Голосом механического робота я доложила симпатичному интерполовцу про исчезновение самих наследниц, их соседей, а также про то, что в городе в течение трех лет интенсивно пропадают люди. Вадим внимательно выслушал меня и задал вопрос:

– Вероника, а вы не допускаете, что исчезновения Ромашовой и Котеночкиной не имеют отношения к делу о наследстве?

– А к чему имеют? – не поняла я.

– Смотрите, что получается, – терпеливо пояснил Вадим. – В городе три года постоянно пропадают люди. Похоже, кто-то их похищает, уж не знаю с какой целью – допустим, делают из них колбасу. С той же целью могли похитить и наших наследниц.

– Но разница все же есть, – я невольно заинтересовалась беседой. – До сих пор девушки пропадали поодиночке. А тут они исчезли вместе с детьми и соседями.

– Вы уверены, что раньше массовых исчезновений не было? Насколько я понял, в одном случае точно известно, что сначала пропал муж, а потом – жена? А сколько могло еще быть таких случаев?

– Нет, точно ничего не известно. – Я медленно покачала головой. – Это лишь мои предположения.

– Понял, – сказал Вадим, – так чего мы тут зря сидим? Давайте пойдем к дежурному следователю и попросим поднять архив за последние три года – все розыскные дела по без вести пропавшим.

Доступ к розыскным делам мы получили без проблем, и Вадим начал быстро их пролистывать.

– Пропала девушка, Анна Глушко, двадцать один год, особые приметы… Пропала женщина, Евдокия Терентьева, двадцать восемь лет, особые приметы… Пропал мужчина, Михаил Павловских, тридцать четыре года, особые приметы… Послушайте, да тут за три года набирается восемнадцать без вести пропавших!

– Это только в нашем отделении, – мрачно сказал вошедший Платон. Он выглядел усталым и каким-то поникшим. – В городе пять отделений, и таких вот дел, – он кивнул на папки, – у них навалом.

– Пропадают только молодые мужчины и женщины? – спросила я.

– Вроде да, – кивнул Платон. – Кстати, не только местные. Два года назад исчез московский актер, которого фиг знает зачем занесло в наш городок. Правда, он, может, и не у нас пропал, кто его знает. Но запрос из Москвы нам присылали.