Книга Танцы на осколках - Дарья Вознесенская

— И правда хватит, — смягчил ситуацию первый советник, — Мы решим чуть позже, как поступить. Возможно, нам придется обратиться за разъяснением к вашему отцу… Если он действительно ваш отец.

Кивнула головой.

Что и следовало предполагать. А затем, логичнее всего, что меня вышлют прочь. Независимо от того, кто я на самом деле. А что уж меня ждет в Эроиме…

— Тэни Домини…

— Да? — вскинулась инстинктивно. И тут же получила слабую усмешку от да Феррейра-Ильяву.

Неужто проверял?

— Вас проводят в покои… которые вам нельзя будет покидать.

— Благодарю, — снова кивнула и встала.

Неожиданностью стало то, что покои, где мне предстояло находиться под своеобразным арестом, были роскошные. С собственной гостиной и ванной комнатой, к тому же, мне предоставили наряды и служанку…

Ну и внимание Мигеля. Это, правда, он обеспечил сам, отказавшись покидать комнату, пока не поговорим. Вот только разговора не случилось.

Я слишком устала от борьбы, в том числе внутренней. Он слишком злился.

— Объяснишься? — посмотрел на меня исподлобья, когда мы остались наедине.

— Решил выведать то, что не удалось твоему отцу?

— Ах ты…. - он сцепил зубы и руки, явно чтобы не запустить в меня какой-то гадостью. Но я уже давно приняла решение — пусть лучше ругается. Ненавидит. Считает последней дрянью, которая его использовала. Так я смогу защитить его… как он защищал меня.

И от одивеларцев, что могли надумать причастность Мигеля к моим действиям.

И от эроимцев, что могли использовать тот факт, что он мне не безразличен.

Не безразличен?

Я поймала за птичий хвост эту мысль и тут же спрятала в самую глубину своего сердца.

— Неужели все, что ты делала или говорила — неправда? — не отступался парень.

— Почему же «всё», — я на него не смотрела больше, — магии у меня действительно нет. И нет уже давно. Что касается остального, то я предоставлю советникам возможность самим решать, как это на самом деле. Как и тебе.

Мы какое-то время помолчали, а потом Мигель… развернулся и ушел.

Решил.

Больше я его не видела. В последующие три дня меня вообще никто не беспокоил — ни одивеларцы, ни те, кто мог приехать из Эроима. Я была предоставлена сама себе: могла читать принесенные книги, есть, переодеваться, спать, прогуливаться по гостиной.

И сходить с ума от неизвестности и сотни разных предположений. Что там колодки по сравнению с этой пыткой?

На четвертый день, после довольно плотного обеда, я сидела в кресле, пытаясь вникнуть в выданный среди прочих приключенческий роман — и кто решил, что у меня к подобным книгам тяга? целая стопка возвышалась на этажерке — когда ко мне постучался совсем неожиданный гость.

Гостья.

— Эва-Каталина? — я была поражена.

— Привет, — улыбнулась мне дочь первого советника, — Можно?

— К-конечно…

Я порывисто встала с кресла, затянула её в комнату и предложила присесть. А потом позвала служанок, чтобы те принесли нам напитки.

Все то время, пока они хлопотали, она молчала и с любопытством осматривалась, будто нет ничего такого в том, чтобы зайти в гости к заключенной и нет ничего более интересного, чем гобелены гостевых покоев. И только когда служанки удалились тщательно настроила грани вокруг, чтобы никто не мог подслушать, а потом посмотрела на меня совершенно открыто:

— Как ты?

Я нахмурилась:

— Советники решили, что тебе будет легче разговорить меня?

Странно, но она не начала отрицать очевидное или обижаться — рассмеялась легко и весело, а потом мгновенно посерьезнела:

— Удивительно, что в тебе сразу не распознали представителя высокопоставленного рода… В целом да, отец просил поговорить с тобой. И нет, я здесь не в попытке уличить тебя в чем-то. Скорее по собственной инициативе, которую первый советник не стал игнорировать.

— Зачем это ему?

— Видишь ли, у него свое мнение о сложившейся ситуации, и оно не совсем совпадает с остальными… — подмигнула.

Понятно, кто подразумевался под остальными, но его мнение… оно вовсе не означало, что он на моей стороне. Каждый все еще был на своей собственной.

Тогда чего он добивается? Или его дочь?

— Я не враг тебе, — мягко сказала девушка, верно поняв мое молчание, — Я пришла потому, что очень хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Может именно потому и отец поддался моим уговорам — он все еще испытывает вину за произошедшее со мной и моей семьей. Уверена, ты знаешь что несколько оборотов назад я, фактически, осталась одна, потому что моих близких арестовали. А те, кто казался мне близкими, отвернулся, выбрав спокойствие и жизнь. Я чувствовала в тот момент, что лечу в пропасть. И этот полет был бесконечным, пока я не обнаружила, что мне есть за что зацепиться… За саму себя.

— Только ведь у меня не забирал никто и ничего. Я сама это сделала… — сказала с неожиданной горечью.

— Значит твой полет был вполне осознанным — и тебе легче будет расправить крылья, — Эва-Каталина подмигнула, — И ты тоже не одна.

— Да?

Иронию я не могла скрыть.

— Может никто не знает правду — даже ты сама — но каждый, кто успел познакомиться с тобой уверен, что ты не держала за спиной острия грани, — уверено ответила девушка.

Моргнула. Она имеет в виду…

— Мигель совсем забросил учебу — он пропадает в библиотеке и у магов, и несколько раз приходил ко мне, чтобы во всех подробностях расспросить о ритуалах и книгах, которые мы нашли, и о том, как проходил наш разговор. Отец тоже спрашивал, и, мне кажется, остался доволен моим рассказом, поскольку это говорит в твою пользу. Твоя пятерка осаждает ректора, магистров и забрасывает письмами канцелярию короля. Эроимцы, что появились в академии, так же быстро и неожиданно исчезли, приглашенные во дворец моим отцом. Даже Хайме-Андрес… — она остановилась и посмотрела на меня с сомнением, — Скажи, у вас было что-то? Я не из ревности и любопытства, но…

— У нас? — замялась тоже. Говорить об этом было неловко, — Могло бы быть.

— Тогда совсем понятно, — усмехнулась Эва-Каталина, — так вот, он подрался с Мигелем.

— П-почему? — я вскинула на нее изумленный взгляд.

— Потому что ты не вернулась после бала, на котором была в компании двоих да Коста-Мело, а Мигель отказался объяснять, куда ты делась.

— Ух…

— Вот именно. Талис, я пришла не для того, чтобы требовать от тебя откровенности, на самом деле я пришла сказать, что есть много людей, которым ты совсем не безразлична. Ты не одна.

Ее рука накрыла о мою, а я… я не могла оторвать взгляда от тонких пальцев.