Книга Роковой поцелуй - Лара Темпл

Получится ли у него?

Лукас огляделся по сторонам. Прошло не одно десятилетие с тех пор, когда здесь последний раз развлекались – если можно назвать развлечениями непристойные оргии, которые устраивали его дед и дядя. При их жизни в особняк никогда не приглашали приличных людей. Планировка первого этажа также была необычной. Самое большое пространство занимала бальная зала слева от лестницы. Справа находилось еще одно помещение, почти такое же огромное. Его называли «Большим залом». Там его дед любил фехтовать. Мальчиком Лукас проводил в Большом зале много часов; фехтованию его обучал наставник-итальянец. Однако вот уже больше двадцати лет он ни разу не входил туда.

В огромном помещении оказалось на удивление чисто – надо отдать должное миссис Таббс. Дорожку для фехтования убрали, но у противоположной стены по-прежнему находилась накрытая холстом стойка с рапирами.

Он глубоко вздохнул – и сразу на него нахлынули запахи и звуки того ужасного дня, когда дядя вернулся домой пьяный и набросился на мать. Все сбежались в Большой зал на крики Тессы… Он запомнил, как яростно сражались его отец и дядя. Он снова слышал лязг металла, ощущал запах пота и крови. Тогда он подхватил Сэм на руки и, подталкивая Чеза, вывел всех на улицу. С тех пор он больше не входил в Большой зал…

– Значит, ты наконец решился войти в ужасный Большой зал. Я и забыл, какой он огромный!

Лукас с облегчением повернулся.

– Чез! Ты здесь… А мне показалось, что он меньше. Самое главное – перспектива, верно?

– Совершенно верно. Как по-твоему, здесь те же самые рапиры, на которых в тот день дрались отец и дядя Джон? – Брат подошел к Лукасу.

– Возможно. Они оба ублюдки. Без них мир стал лучше. Характерно, что оба погибли пьяные во время пожара. Достойная репетиция ада.

Лукас вынул из гнезда рапиру, подбросил ее в руке. Со временем клинки потускнели, но качество оставалось превосходным. Пожалуй, гарды тяжеловаты…

Чуть погодя Чез подал голос:

– На Пикадилли я наткнулся на Олвенли.

– И что?

– Он интересуется, неужели ты наконец-то решил найти себе жену. Говорит, что у него племянница на выданье, за которой дают неплохое приданое. Раз уж ты решил покончить с холостяцкой жизнью…

– Как любезно с его стороны!

– Так я ему и сказал. Естественно, мне стало любопытно, что вызвало такой прилив великодушия, и он просветил меня – сказал, что ты начал посещать званые вечера и вальсировать с богатыми наследницами. Точнее, с одной богатой наследницей. И хотя обычно на сведения Олвенли можно положиться, я, естественно, отнесся к его словам скептически. Но он назвал даже имя девушки – некая мисс Силвердейл. Лукас, что происходит?

Лукас выбрал рапиру и проверил баланс. Надо отдать должное деду: когда речь заходила об оружии, он всегда выбирал самое лучшее.

– Чез, ты прекрасно знаешь, что происходит. Я обо всем тебе рассказал еще до того, как ты отправился навестить Сэм.

– И тем не менее я не могу понять, почему ты общаешься с ней на людях и почему два представителя клана Таббсов отправлены к ней домой. Мне в голову пришли три возможных варианта ответа, но ни один из них меня не устраивает.

Лукас поднял рапиру.

– Просвети меня.

– Что ж, изволь. Первый вариант: тебя волнует, как бы она не раскопала лишнего, и потому предпочитаешь не спускать с нее глаз. Второй вариант: она что-то раскопала и шантажом заставляет тебя ей помогать. И третий вариант: ты намерен отклонить угрозу, соблазнив ее.

– Характерно, что версию Олвенли ты не считаешь достойной доверия.

– В отличие от Олвенли и остального мира я прекрасно осведомлен о состоянии твоих финансов. Тебе вовсе не нужно жениться на богатой наследнице.

– У меня могут быть и другие причины для того, чтобы задуматься о браке.

– Ты серьезно?! Нет, ты меня разыгрываешь! Я знаю, что у тебя не больше, чем у меня, желания населять землю новыми Синклерами. Значит, напрашивается еще одно объяснение.

– Оно может быть любопытным. Просвети меня!

– Неужели девчонка заманила тебя в ловушку? Мне казалось, что ни одна женщина не способна одержать над тобой верх. Должно быть, красотка из Йоркшира великолепна в постели.

Лукас крепче сжал рапиру, с трудом удержавшись от выпада. Он отвернулся и нарочито медленно поставил рапиру на место, стараясь избавиться от гнева.

– Будь я проклят! – воскликнул изумленный Чез. – Прости, Люк. Я неудачно выразился.

– Нет. – Лукас пожал плечами. – Ты говорил, исходя из опыта. Но больше так не делай. Она не моя любовница, она не шантажирует меня и пока не нашла ничего уличающего – надеюсь, что и не найдет. Если повезет, наша с ней сегодняшняя встреча положит конец ее расследованию.

– Почему?

– Если ее дела не связаны с именем Синклеров, какое нам дело?

Может быть, он не выказал достаточного равнодушия. Чувствуя на себе пристальный взгляд Чеза, он выбрал еще одну рапиру – просто чтобы чем-то себя занять. Неожиданно Лукасу захотелось поделиться с Чезом своим замешательством, своими чувствами. Но он не решился.

– Скоро все закончится, – сказал он вслух. По крайней мере, сейчас он говорил правду. Так или иначе скоро все закончится, потому что его терпение небезгранично. Лучше всего между ним и Оливией создать дистанцию. Тогда он подумает, что делать. Хладнокровно и спокойно.

Лукас поставил рапиру на место.

– Чез, я должен уехать на несколько часов.

– Снова мисс Силвердейл?

Он не удостоил брата ответом.

Глава 16

Экипаж замедлил ход, но не успел он остановиться, как дверца распахнулась и Лукас запрыгнул внутрь. Он бросил шляпу на сиденье и сложил вместе руки, не снимая перчаток. Лицо у него раскраснелось от мороза; на миг Оливия увидела в нем мальчика, о котором его мать писала в письмах. Он прибегал домой после прогулок в лесу; он и его брат и сестра были замерзшими, грязными и совершенно счастливыми.

– Так не пойдет, мисс Силвердейл, – сказал он через какое-то время. – Вы приехали на пять минут раньше. Вы должны научиться опаздывать – так принято в светском обществе.

Губы ее сами собой раздвинулись в улыбке.

– Я сбежала пораньше. Леди Фелпс очень сердится на меня за то, что я улизнула от нее в музее… А вечером нас пригласили в оперу.

– Ага! Значит, вы рано приехали не из опасений, что я отморожу себе… что замерзну, а потому, что вам было холодно на Брук-стрит! Простите, что вам приходится страдать за мои грехи. Мне не следовало ехать в музей.

– Чушь! Я виновата не меньше. И потом, не понимаю, чем наша… встреча в музее отличается от танца в бальной зале?

– Правда не понимаете? Для такой умной девушки, Оливия, вы иногда демонстрируете поразительную глупость. А может быть, вы нарочно? Пусть я повеса, у меня есть брат и сестра, и я не желаю портить им будущее больше необходимого.