Книга Правда о Салли Джонс - Якоб Вегелиус

Высокий господин, директор Турсгуд, с мистером Уилкинсом и таможенниками прошли на капитанский мостик, чтобы уладить бумажные дела. Когда они закончили, второй штурман подал знак матросам начинать погрузку. Клетку медленно подняли с пристани. Директор Турсгуд и мистер Уилкинс наблюдали с палубы. Они нервничали. Особенно мистер Уилкинс. Он то и дело промокал лоб платком.

Из клетки время от времени доносилось то странное, печальное мычание, то приглушенный грозный рев. Матросы на палубе испуганно переглядывались. Кто же там скрывается за фанерными стенками?

Как только груз опустили в трюм, матросы собрались у открытого люка и заглянули внутрь. Дно клетки было устлано сеном. На сене лежал верблюд и жевал жвачку. На секунду он перестал жевать и низко, утробно зарычал.

Увидев верблюда, я сразу подумала, что с ним что-то не так. Хотя что именно, я понять не могла. Пока Джеофф не воскликнул, смеясь:

– Вот это да! Видали? Да у него одним горбом больше!

И правда. У верблюда был не один и не два, а целых три горба! А я ведь и не знала даже, что бывают трехгорбые верблюды.

Клетку прикрепили по-походному, фанеру сняли. В трюме подвесили электрическую лампу, чтобы верблюду не пришлось путешествовать в темноте. Убедившись, что животное чувствует себя хорошо, директор Турсгуд, который, по всей видимости, был его хозяином, сошел на берег и укатил прочь на своем черном даймлере. Мистер Уилкинс остался на борту. Ему предстояло заботиться о верблюде по дороге в Индию.

Прежде чем директор Турсгуд уехал, я слышала, как он сказал мистеру Уилкинсу:

– Теперь все зависит от тебя, Уилкинс. Мой верблюд должен добраться до Бомбея целым и невредимым. Мы слишком многое поставили на кон. Помни об этом.

– Конечно, директор, – отвечал Уилкинс.

~

Восемнадцатого декабря «Сонг оф Лимерик» вышла из александрийского порта. Курс лежал на восток по гладкому и блестящему, как оливковое масло, морю, которое плавно вздымалось длинными пологими волнами. На следующее утро возле Порт-Саида мы взяли на борт лоцмана и получили добро на прохождение Суэцкого канала. Канал мы проходили конвоем – всего порядка десяти судов. По обе стороны медленно проплывали пустынные и безжизненные берега. Унылый однообразный пейзаж лишь кое-где нарушали стоянки бедуинов.

Примерно через сутки мы ссадили лоцмана в Порт-Тауфике и вышли в Красное море. Вода здесь была зеленая и сверкающая, а небо – ярко-голубое от горизонта до горизонта. Погода выдалась прекрасная, и штурманы разрешили открыть грузовой отсек с верблюдом, чтобы впустить немного света и свежего воздуха. Тот лежал в своей клетке и довольно жевал сено. Иногда он вставал, немного прохаживался, задирал морду к солнцу и беззаботно опорожнял свой кишечник.

Второму нашему пассажиру, мистеру Уилкинсу, не так нравилась походная жизнь на борту. Он был вечно чем-то озабочен, и со лба его не сходила глубокая тревожная складка. Он извел экипаж своими жалобами и расспросами. То он переживал, что клетка недостаточно крепко привязана. То пресная вода, которую давали пить верблюду, казалась ему испорченной. Или же он удивлялся, почему на борту нет спасательных жилетов такого размера, который подошел бы верблюду. И все в том же духе.

Прошло дня два, и мистер Уилкинс успокоился. А все благодаря Джеоффу. Он не ленился отвечать на все вопросы мистера Уилкинса и спокойно, без спешки объяснял ему, как что устроено на корабле. Только тогда мистер Уилкинс успокоился и поверил, что верблюду ничего не грозит.

Такой уж был Джеофф. Он старался подружиться с каждым, с кем ему доводилось познакомиться.

Мистер Уилкинс стал играть с нами в шахматы. Он оказался неплохим шахматистом и играл не хуже нас. За игрой он рассказал нам, как так вышло, что он отправился в Индию с трехгорбым верблюдом.

– Довольно странная, если подумать, история, – начал мистер Уилкинс. – Год назад мне бы и в самых безумных фантазиях такое не привиделось. Я жил тогда в Лондоне и работал зоологом в Академии наук, в Королевском обществе. Занимался классификацией редких и вымерших видов. Это была тихая работа, которую я выполнял много лет подряд. Но вдруг однажды я получил письмо из компании «Горнодобытчики Турсгуд и Турсгуд». Директор компании, некий Чарльз Аллен Турсгуд, просил меня зайти к нему в контору.

– Турсгуд? – переспросил Джеофф. – То есть тот самый человек, который привез вместе с тобой верблюда?

Мистер Уилкинс кивнул и продолжил:

– Должно быть, произошло какое-то недоразумение, подумал я. Иначе зачем директору горнодобывающей компании встречаться со мной, зоологом? И все же из любопытства я решил сходить. Директор Турсгуд угостил меня грогом и был чрезвычайно любезен. Он спросил, какое жалованье мне платят в Королевском обществе. Когда я рассказал ему, сколько получаю, он сочувственно посмотрел на меня. Мол, я заслуживаю гораздо более высокой зарплаты, ведь я все-таки лучший специалист Великобритании по редким и вымершим животным. Тут я, конечно, не мог с ним не согласиться. Слово за слово, директор Турсгуд добрался до сути: он предлагал мне новую работу. Я должен раздобыть ему редкого живого зверя. Под словом «редкий» директор Турсгуд подразумевал «уникальный». Он хотел стать хозяином животного, которое существует в мире в единственном экземпляре. Если я найду ему такое животное, получу неслыханные деньги.

Мистер Уилкинс, как рассказывал он нам, не сразу принял предложение директора Турсгуда. Но и не отказался. Он просил дать ему немного подумать. Через три дня он все решил. При мысли о «неслыханных деньгах» его работа в Королевском обществе стала казаться ему пустой и никчемной.

– Так что я согласился, – заключил мистер Уилкинс свой рассказ.

– Я бы на твоем месте тоже согласился! – засмеялся Джеофф. – Но зачем этому директору понадобилось редкое животное? Он тебе не сказал?

– Сказал. В подарок. Индийскому махарадже.

– Махарадже? Зачем?

– Я тоже задал этот вопрос, – ответил мистер Уилкинс. – И тогда директор Турсгуд рассказал, что его компания занимается добычей алмазов. Недавно его геологи обнаружили месторождение этих драгоценных камней в небольшом индийском княжестве под названием Бхапур. Месторождение представляется им очень многообещающим, но чтобы начать разработку, компании нужно получить согласие махараджи, единовластного властителя Бхапура.

Махараджа Бхапура, как объяснил директор Турсгуд мистеру Уилкинсу, несметно богат и привык жить на широкую ногу. Кроме того, он своенравен и капризен. Директора Турсгуда тревожило, что будущее его рудника зависит от такого непредсказуемого человека. Поэтому он задумал сам отправиться в Индию и изложить свой план махарадже. Встречу с ним он продумал до мельчайших деталей. В его планах должен ощущаться размах, поэтому известные геологи прочтут убедительные научные доклады, а счетоводы представят соблазнительные цифры – сколько заработает на этом предприятии сам махараджа.

Но кроме этого, требуется подарок. Подарок, пожалуй, важнее всего. Директор Турсгуд должен привезти что-то по-настоящему удивительное и вручить это махарадже, прежде чем речь зайдет о добыче алмазов.