Книга Королевские клетки - Илья Ганин

Но, несмотря на все разумные доводы, путешествовать он слишком не любил. А уж это путешествие! Из-за своей приметной внешности, он был вынужден "путешествовать тайно". И просто мечтал о том, чтобы изобретатель этой тактичной формулировки посидел, как он, в бочке, часика три, пока шла проверка баржи таможенниками Ативерны.

Никакой романтики, никакой демонстрации. В обычной ситуации он бы просто приехал "инкогнито" — и его скромно приветствовал бы на самой границе скромный, малозаметный немолодой дворянин. "Некий дворянин из Брольи", как он любил представляться. Обязательно бы сам встретил. А если бы граф Латор, из Брольи, вздумал бы приехать в Уэльстер — он бы точно также приветствовал его на границе. Хотя бы затем, чтобы Его Сиятельство запомнили поменьше людей самого Лорта.

Он и сейчас не очень верил, что удастся надолго скрыться — но имел серьезные основания полагать, что его визит не сочтут слишком опасным. Вот если бы он вез с собой больше тысячи корон! Но он вез только старый портрет. Действительно старый, имеющий не очень много сходства с оригиналом, нарисованный когда-то юному принцу, чтобы отправить его — по традиции — юным принцессам. Принцессам это портрет даже не показывали.

— Я, Ваша Светлость, за некоторые аспекты возможной женитьбы принцессы отвечаю лично…

Поместье Ивельенов, знаменитый Зуб, со его двумя оборонительными кольцами, фортами, двумя барбаканами, высоким донжоном глубоким (и несколько воняющим) рвом, трудно было назвать светским местом. Младшие Ивельены не то чтобы старались там не бывать, но предпочитали жить в имении под столицей. Там замок был куда современнее и приятнее для жизни.

Старший же герцог этот замок любил. Да, сейчас, конечно, комендант Зуба уже не командовал "нормальным" гарнизоном в восемьсот человек, пустовали по большей части погреба — но пики и алебарды все еще стояли рядами в оружейной, всегда готовы были по три тетивы для крепостных арблетов… Прямо заметим также, из сотни лакеев при ближайшем рассмотрении правильно открыть дверь кареты могло человек пять. А в темноте было вообще нельзя различить кто перед тобой — лакей или один из разрешенных сорока стражников.

И все таки — Лоран Ивельен считал, что разница между Зубом и столичным летним замком — примерно как между пони и боевым конем. Оно конечно, пони поприятнее в общении будет — только сколько ж лет должно быть тому, кто так выберет себе коня?

— … поэтому, как Вы несомненно понимаете лучше меня, считаю необходимым убедиться, что интересы могущественнейших и благороднейших семейств будут надлежащим образом учтены в договорных документах.

После довольно длительного представления, расшаркивания, передачи всех свитков и писем от родственников и друзей герцога в Уэльстере и "легкой закуски" герцог отдал распоряжение об обеде и лично — лично! — вывез дорого гостя прогуляться.

— Кого сейчас в Ативерне это интересует, мой благородный кузен…

ПраБабушка Альтреса была двоюродной сестрой отца герцога. Почти родные люди, да и злые языки поговаривали, что встретившись впервые в возрасте пятнадцати и семнадцати лет соответственно, молодые люди питали друг к другу не совсем родственные чувства. Но граф Лорт не навязывался в родственники. Просто это выяснилось во время совместного изучения генеалогического древа.

— Мы, в Уэльстере, весьма старомодны, по меркам просвещенной Ативерны, и мой Венценосный Господин желал бы убедиться, что интересы учтены.

На самом деле, Гардвейг желал бы, о чем приватно не раз говорил, чтобы "знатнейшие семейства" настиг какой-нибудь мор. Он ему обычно возражал, что мор обязательно настигнет кучу и других людей, и за такое сборище уродов это было бы слишком дорого.

— О! "Просвещенная"! Вы знаете, какой проект недавно взялся рассматривать Его Величество?

— Откуда же? Я никак не могу соревноваться с Вами в осведомленности.

— Изменения в статут "О Замках". Не буду утомлять вас подробностями — мне полагалось бы сдать в аренду землю возле всех стен. А стены "рекомендовано" разобрать!

… а неисполнение рекомендаций означало отмену налоговой льготы. Этот проект Альтрес, разумеется, знал. Как и то, что Эдоард давно отправил его в корзину — ровно чтобы не раздражать знать. Но герцог, гордившийся своей хитростью, через "своего человека" знал только, что проект ушел к Королю — а об остальном ему никто не доложил.

— Мне трудно оценивать государя нашего великого соседа. Но, думаю, великие рода могли бы довести до его величества некую… несбалансированность подобного решения?

— Великие рода! Да сейчас для этого надобно быть купцом! Вы знаете, на ком Его Величество женил графа Иртона, брата моей снохи?

— Графа Иртона… некая баронетта Брокленд? Я, правда, не припомню ее рода…

Альтрес мог перечислить наизусть тоннаж выпущенных за последние два года верфями Августа кораблей, а уж Лилиан Элизабетт Мариэлла Иртон в последние полгода была для него куда интереснее любых двух герцогских семейств вместе взятых.

— Еще бы вы его вспомнили! Нет никакого рода!

Герцог шипел и плевался, как сырое полено. Альтрес слушал, ужасался и поддакивал.

— Нет, я вовсе не отрицаю, что на своем месте такие люди абсолютно необходимы. Ее доктор моей снохе буквально спас жизнь, но высшая знать?!

Альтрес кивал, выслушивая все эти излияния и развлечения ради подсчитывал количество стражников, которые слушали рассуждения герцога об их месте в этой жизни. Когда они достаточно отъехали, он решил, что хватит толочь воду в ступе.

— Так что Вы, любезный кузен, понимаете, сколь важно для моего сюзерена убедиться, что союз двух достойнейших имеет существенные основания не только лично для принца и принцессы, но и для сердца и головы Ативерны, ее владетельных родов. Столь многое зависит от этого! Торговля солью и серебром так важна для нашей бедной страны…

Герцог остро глянул на "любезного кузена". А кузен совершенно спокойно встретил его взгляд — да, он знал о "меновой" торговле, которую проворачивал герцог через свои земли. Знал и о том, что именно эта не совсем законная торговля и кормила весь немалый род. А еще он знал, что у герцога проблемы с добычей и он очень боится падения цен. Каковое, в случае передачи Бальи в приданое, неизбежно — а передача провинции это секрет из разряда "все уже молчат об этом".

— Не думаю, что возможно чинить какие-либо препятствия явлению власти рода в его землях, и в этом я к моему сожалению, расхожусь с Вашим Венценосным господином. Но есть надежда, что наследники его вернут дворянству былую власть и славу.

— Его наследник, принц Ричард, насколько мне известно полностью находится под влиянием отца. — осторожно заметил герцог.

— Вы не знаете?

— Что именно?

— Посольство не вернется из Ивернеи. Оно разгромлено. Принц Ричард пропал.

— Вы шутите?!