Книга Безумие! Не тех лечим. Занимательная книга о психотерапии - Манфред Лютц

Уже при следующем посещении она сообщила мне о хорошем действии препарата. Рассказала, что стала лучше спать, а голос Бога, который в течение долгого времени давал ей указания и комментировал ее поведение, пропал. Правда, она все еще убеждена, что является пророком Ильей. И, конечно, преподавание закона божьего очень затруднительно. Однако, она не хотела бы получить освобождение по болезни, чтобы это не бросилось в глаза, и, кроме того, она ведь и не больна. Лечение проходило успешно, побочные действия препарата были в норме, у пациентки появились сомнения и, она начала освобождаться от своего бреда. Наконец, в какой-то момент он прошел полностью. Она вообще не могла понять, как пришла к этой бессмысленной идее. Но, слава Богу, все закончилось. Мы провели еще несколько встреч, чтобы убедиться в этом наверняка. Больные мысли более не возвращалась. Годы спустя я узнал, что пациентка и далее ведет успешную жизнь.

Имеются различные формы шизофрении. Наиболее распространенной является параноидно-галлюцинаторная форма, которой страдала эта преподавательница. В острых фазах у пациента бред, у него акустические галлюцинации, он слышит голоса. Эта форма хорошо лечится нейролептиками. Гебефреническая форма (с греческого ἥβη – юность, φρενός – ум, разум) в большинстве случаев начинается в очень ранней молодости, имеет затяжной характер, и слабо поддается лечению. Молодой пациент напыщенно разглагольствует о чем-то непонятном, логики нет ни в его монологах, ни в его жизни. Нет ясных указаний на галлюцинации или бред, но возбудимость и мир чувств затронуты. Как и при всех формах шизофрении, настроение и выражение лица пациента необязательно соответствуют тому, что он говорит. Проявленность эмоций в его разговорах незначительна.

Близкой является Schizophrenia Simplex, простой тип шизофрении. При ней обнаруживается только так называемый «излом в линии жизни», общее сокращение динамики, пациент как-то сникает. У него проявляются не «положительные симптомы», как галлюцинации и бред, а «отрицательные симптомы», как сглаживание реакций, ослабление жизненного стимула, нарушение концентрации и внимания. У шизофреников могут также участиться формальные умственные нарушения, которые сказываются, например, в затруднении правильно понимать пословицы. Если он должен объяснить, что означает выражение «Кто другому яму копает, сам в нее попадет», вероятно, он укажет на то, что имеются множественные случаи нападения, аварии, вторжения и т. д. Также и замечания с юмором могут иногда – далеко не всегда! – трактоваться им ошибочно. В дальнейшем нередко появляется выраженная нерешительность. В крайних психотических состояниях ход мысли пациента, страдающего шизофренией, может обрываться, рассеиваться или становиться, как говорится, абсолютной неразберихой. Тогда пациенты бессвязно скачут в мыслях от одной темы к другой: «Трижды три четверг, новый год падает на первый…», говаривал иногда наш не шизофреник преподаватель английского языка, демонстрируя тем самым классическую неразбериху. Иногда пациент выдумывает новые причудливые слова, однако, порой из речи получается просто словарный винегрет. Формальные умственные нарушения могут оказаться более или менее выраженными при всех формах шизофрении. При простом типе шизофрении они, во всяком случае, намечаются, и картину определяют «отрицательные симптомы», как при хроническом остаточном состоянии шизофрении. Старые нейролептики вряд ли могли бы тут чем-либо помочь, в то время как более новое поколение этих препаратов оказывает определенное воздействие.

Последнюю форму, кататоническую шизофрению, психиатры часто диагностировали еще 100 лет назад. Пациенты напряжены и часто часами стоят в помещении в неестественных позах. Сегодня едва ли встречается что-то в этом роде.

Хорошая новость – зловещая болезнь не так страшна

Одна треть шизофреников полностью выздоравливает. У одной трети упомянутых лиц сохраняются небольшие последствия, которые, однако, не мешают им заниматься профессиональной деятельностью. И еще одна треть остается больной хронически, причем одна треть этой группы позже испытывает так называемый «второй положительный излом». Чем острее начало такого психоза, тем лучше прогноз. Такие знания для родственников, сидящих в полном отчаянии рядом с полностью сумасшедшим, очень важны. Если же психотическое развитие наступает ползуче, без галлюцинаций и явного бреда, то его ход зачастую значительно тяжелее. Для хронического шизофреника сегодня существует настолько хорошая помощь, что он со своим заболеванием может вести чрезвычайно счастливый образ жизни. Часто такие люди мудрее, чем их «нормальные» друзья, поскольку они успешно преодолели тяжелые жизненные ситуации и получили в прямом смысле фантастический опыт, который был нередко мучительным, но, с другой стороны, придал жизни неповторимую окраску. Таким образом, слово «шизофрения» сегодня, к сожалению, понимается неправильно, поскольку все те картины ужаса, которые раньше связывались с ним, давно лишены всякой основы.

«Нормальные» используют слово «шизофрения» самым бессмысленным образом. Они злоупотребляют им как бранным словом и охотно называют «нормального» соперника шизофреником, если хотят сказать, что его поведение противоречиво или абсолютно бессмысленно. Но именно нормальные люди нередко ведут себя по малоприятным причинам противоречиво и абсолютно бессмысленно. Напротив, у настоящих шизофреников необычное поведение не связано с наличием злых намерений. Они абсолютно последовательны в своем бреде, и здание их бреда организовано максимально рационально и логично. Только сами бредовые основы ошибочны. По интеллекту и способности к стратегическому мышлению шизофреник, страдающий манией преследования, сравнится с любым офицером генерального штаба, правда, офицер генерального штаба, по меньшей мере, со своим непосредственным командиром сходится во мнении, что враг действительно существует. Убеждения шизофреника, напротив, не разделяет никто. Все же, бывают случаи, когда шизофренику удается убедить другого человека, например, супругу, если она обладает определенными личностными особенностями, в собственной иллюзии, так что психиатр сталкивается с так называемым случаем «Folie à deux» (помешательство вдвоем). Тогда оба супруга, например, усердно собирают фольгу для защиты от лазерных лучей, и сооружают из нее защиту вокруг своей двуспальной кровати. Жена пишет возмущенные письма во все возможные органы власти и отказывается пускать в квартиру господ из отдела здравоохранения, которые только хотят прислать человека для общения. В таких случаях несколько сбитый с толку отдел здравоохранения стоит у дверей квартиры. После того, как всем в какой-то степени удается договориться, остается разобраться, кто же здесь действительно «сумасшедший».

Впрочем, когда убеждения больного разделяют несколько человек, а психиатр твердо уверен, что пациент болен, проблема возникает уже у последнего, и он нуждается в дружелюбии коллег, которые профессионально и участливо ему помогут. Поэтому целесообразно при убедительных контраргументах решать проблему заранее. Однажды в нашу клинику поступил пациент, который с уверенностью утверждал, что в его палисаднике ночью выступал португальский ансамбль и нарушил его ночной покой. Так как речь шла об отдаленной деревне, мы обдумывали самые различные диагностические гипотезы. Когда же для постановки окончательного диагноза мы позвонили домашним, то к нашему удивлению выяснилось, что в этой заброшенной деревне недавно действительно выступал португальский ансамбль. Психиатры тоже могут ошибаться, и чем быстрее они это заметят, тем лучше для пациентов, – но также и для психиатров, ибо, как говорится, иначе за дело возьмутся те самые полные понимания коллеги…