Книга Мяч, пробитый им, и теперь летит над землей. Древо памяти Валентина Бубукина - Гагик Карапетян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом куча мокрых и грязных тел так вдавила меня в траву, что сохранность моих ребер гарантировать не мог бы никто. И единственный раз за матч, кажется, появился повод быть признательным судье Эллису, которому удалось сравнительно быстро разобрать этот завал в югославской штрафной, торопя нас продолжить игру.
– Как вели себя соперники в оставшиеся 7–8 минут игры, которая началась в воскресенье, а заканчивалась Понедельником?
– Они были убиты горем. Рыдали, как дети. Уговорить их закончить игру судье, по-моему, стоило больших усилий, чем уговорить нас.
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
Из интервью В. Бубукина:
«…Какие ощущения возникли после финального свистка: радость, усталость, опустошение?
– Абсолютно никакой усталости. Круг почета с Кубком пробежали так, словно и не было за спиной 120 минут напряженнейшей борьбы. Югославы в это время лежали на траве и рыдали. Было отчего. Им за победу Тито обещал и кругленькие суммы, и земельные участки с домами. А мы их этого лишили…»
* * *
«…После свистка они лежали на траве и плакали. Кто-то из них потом сказал в ответ на вопрос, чем были вызваны слезы:
– Перед матчем Тито прислал телеграмму, в которой пообещал в случае победы каждому земельный участок в полное владение, чего хочешь строй. Хочешь – фабрику…
Заплачешь тут, когда такое богатство потерял…»
Из интервью с В. Бубукиным:
«…Когда прозвучал финальный свисток, многие югославы упали на мокрый газон и стали рыдать. Позже мы узнали, что в случае победы над сборной СССР Тито обещал выделить каждому игроку земельные участки и деньги на строительство вилл. Как тут не заплачешь, когда такое богатство потеряно?!»…»
* * *
«…Медали вручали на Эйфелевой башне. Загнали всю команду в большой лифт и подняли в ресторан, такой, как наше «Седьмое небо», правда, не вертится. Там присутствовало много известных людей. После церемонии к нам подошел Сантьяго Бернабеу, достал чековую книжку и, почему-то обращаясь к Яшину, сказал: «Пишите, сколько хотите, любую сумму, я возьму всю команду. Увезу в Испанию». Я Леве говорю: «Напиши 3 лимона долларов. Только не забудь 6 нолей поставить»… Лева карандашом написал, и еще для верности пересчитал: раз, два, три… Отдал Бернабеу. Тот посмотрел и говорит: «О'кей, нет проблем». Мы все одурели…»
Из интервью с В. Бубукиным:
«…Церемония награждения состоялась в ресторане на Эйфелевой башне. После получения золотых медалей к нам подошел хозяин «Реала» Сантьяго Бернабеу и сказал, что готов пригласить в Испанию всю сборную СССР. И подал чековую книжку Яшину со словами: «Пишите, сколько захотите, любую сумму. Я возьму всю команду». Я говорю Леве: «Напиши 3 лимона долларов. Посмотрим, какой он миллионер». А Бернабеу говорит Яшину: «О’кей, нет проблем». Пришлось после этого объяснять ему, что о предложении подумаем в Москве. Ясное дело, ответа хозяин «Реала» от нас так и не дождался…»
В. ПОНЕДЕЛЬНИК:
– Кубок команде СССР вручили на стадионе. А вот медали – на следующий день в ресторане на Эйфелевой башне. Еще одна легенда – по ходу церемонии награждения слово попросил Бернабеу, президент мадридского «Реала». Он начал речь со слов восхищения игрой советской сборной. Далее, не откладывая дело в долгий ящик, президент произнес фамилии футболистов, которых хотел бы видеть у себя в команде: Яшин, Иванов, Месхи, Метревели, Бубукин и Понедельник. Повисла пауза, потому что в 1960-м гораздо проще было представить себе советского человека на Луне, чем в форме «Реала». Спохватился один из руководителей делегации, человек из КГБ.
– У советских спортсменов длительные контракты с их клубами на родине, – велели ответить переводчице.
– Мы готовы ждать, пока контрактам советских спортсменов разрешат закончиться, – нашелся Бернабеу.
По его лицу было заметно, что испанец имел в виду. По возвращении в гостиницу спецслужбист сказал футболистам, чтобы эту историю по возвращении домой никому не рассказывали. Иначе можно получить «контракт» с другой организацией – и тоже длительный…
…Мы это слушали, еле сдерживая смех, но надо было сдерживаться, а рядом сидели югославы и чехи, которые заняли 3-е место, – они русский язык более или менее знают. Они стали улыбаться и между собой обсуждать. А после того, как вручили медали, Бубукин встал и сказал: «Все, братушки, давайте брататься!» И все: «Братушки, братушки!» Ну и стали к нам подходить, смотреть и щупать золотые медали, переходить от столика к столику.
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
Из интервью с В. Бубукиным:
«…По случаю такой победы Постников, руководитель делегации, разрешил нарушить режим: «Шибко, правда, не увлекайтесь, по фужерчику шампанского, и хватит!» Но, вернувшись в гостиницу, мы со Львом Ивановичем и Юрой Войновым не стали мелочиться и заказали пару трехлитровых бутылок вина. Сидели в номере у Л. И. Дверь ни на минуту не закрывалась: то один зайдет с поздравлениями, – мы ему – стаканчик, то другой… Так вот за час те бутылочки и уговорились…»
Из интервью с В. Бубукиным:
«…Как отмечали победу?
– Сначала был официальный банкет в ресторане Эйфелевой башни, а потом мы поехали к себе. Постников сказал, что разрешает выпить по бокалу шампанского.
– Ну а вы?
– А мы… Нетто, Иванов, Войнов и я сперва собрались в номере у Яшина. Лева нажал кнопку и заказал фрукты и вино – такую фирменную двухлитровую плетеную бутылочку. Потом Валя Иванов заказ сделал. В общем, до каждого очередь дошла. Так до утра и просидели.
– Пять «плетенок» – 10 литров. Ничего не скажешь – достойно чемпионов. Неужели Постников не заметил, что бокалы нестандартными оказались?
– Да мы как огурчики выглядели. Вино-то пили классное, натуральное…»
* * *
«…Еще в Париже начальник делегации Постников разрешил выпить по бокалу шампанского. В переводе на русский это означало, что руководство официально разрешает отметить победу, но так, чтобы без безобразий. И так стало приятно, что мы, не стыдясь, не тайком выпьем стакан-другой хорошего вина. Иванов, Войнов, Яшин, я и, по-моему, Нетто собрались у Левы в номере. Лев нажал на кнопку, и нам принесли соломенную бутыль, литра три французского вина. Он расплатился, потом Валентин нажимает, потом я. В общем, всю ночь нажимали. Утром встали к отъезду в аэропорт – и как стеклышки, не «брало» вино, потому что предельное состояние погасить невозможно. Такое впечатление, что лет десять скинули…»
