Книга В кольце твоих рук - Анна Дубчак

Наташа машинально поправила волосы.

— Войдите! Не заперто.

Володя. Топчется на пороге, смущенно теребя усики. И куда только подевались его легкие, непринужденные манеры.

— Привет, Вовик! Заходи, не стой так.

Он опустился на стул.

— Я тебе кое-что принес. Возвращался из Лагоса и по дороге вспомнил о твоем новом задании.

Он вытащил из кармана листок с цифрами.

— Ставки «Комацу» по аренде бульдозеров. Пригодятся?

— Еще как. Спасибо. А я уж думала в понедельник просить у Первенцева машину, чтобы туда съездить.

— Получается что-нибудь?

— Похоже на то. С экскаваторами вчерне разобралась. Думаю, выйдет процентов тридцать экономии.

— Даже так.

— Угу. Осталось выяснить у Бамиделе возможные расходы на рекламу.

— Где думаешь рекламировать?

Наташа пожала плечами.

— Пока не знаю. В какой-нибудь местной газете, наверное. Бамиделе подскажет.

— Да, мужик деловой. Знает здесь все ходы-выходы. Я как вспомню, как права получал, в дрожь бросает. Год назад это было, он еще у нас не работал. Мурыжили меня, как котенка. Раз десять в полицию ездил. То одного нет, то другого, то ответственный инспектор на похоронах бабушки, то бланков нет. С ног сбился, пока понял, что именно от меня требуется.

— Деньги? — догадалась Наташа.

— Точно. — Володя состроил хитрую гримасу. — Видишь, какая ты сообразительная. Почти ползарплаты отдал, правда, компенсировали потом. Я же не столько для себя, сколько для дела. Водителей тогда не хватало. А теперь — живи и радуйся. Один раз съездил, откатал, а на следующий день тебе Бамиделе уже корочки привозит.

— Что, просто так, без взятки?

— Э-э нет. Здесь без взятки не бывает. Но, заметь, — он поднял вверх указательный палец. — Почти в два раза дешевле, да срочность, да сервис. Прямая выгода. Тут и заплатить не жаль.

— У нас в институте были курсы вождения, — сказала Наташа. — Бесплатные. До сих пор не могу себе простить, что проморгала.

— Тебе бы пошло водить, — заметил Володя.

— Может быть, но голова была другим занята.

— Чем, если не секрет? Мальчиками?

— Не попал. Языки учила, а еще мы устраивали классные вечера.

— Вот-вот. Значит, все-таки попал.

— Не совсем то, что ты думаешь. Капустники, сценки, один раз даже пьесу на английском написали. Я там пела.

— Да ну! Значит, мы одного поля ягоды. Я тоже, когда учился в «керосинке», в рок-группе на гитаре играл. Вся кодла на ушах стояла, когда мы выдавали «Сетисфекшн».

— Здорово! А гитара у тебя есть?

— Здесь? Нет. В Москве оставил. Думал, брат без меня научится, но он по другой части. Свихнут на физике, да и медведь на ухо наступил.

— Жаль, а то бы спели вместе.

— Не проблема. Всегда можно у ребят взять. Давай завтра, после пляжа.

«Стоянка. 9.30». Наташа украдкой взглянула на часы.

— Я не поеду.

— Что так?

— Отсыпаться буду. Мне сегодня еще работать. Срочный перевод нарисовался.

— Давай я тебе помогу. Вдвоем быстрее выйдет.

— Нет, спасибо, — быстро ответила Наташа. — Я люблю работать одна.

Володя сразу сник.

— Как хочешь, а то я с удовольствием.

— Нет, нет, я правда сама. — Глядя на его понурое лицо, она почувствовала что-то вроде угрызений совести. — Знаешь, что я подумала. На Восьмое марта наверняка будут устраивать что-нибудь вроде концерта. Давай подготовим песню и споем под гитару.

Володя оживился. Даже глаза заблестели.

— Шикарная мысль. Что бы такое выбрать?

— Подумаем. Время еще есть. Ой, — она посмотрела на часы, на этот раз не таясь. — Десятый час. Бега, кино началось.

— А ты? Может, ну его, этот твой перевод?

— Нет, труба зовет. Пока.

— Пока.

Оставшись одна, Наташа улыбнулась своим мыслям. Труба зовет. Еще как зовет. Майкл, наверное, уже там. Ждет ее.

Вот будет номер, если Володя вдруг вздумает прийти в офис и проведать ее. От этой мысли у нее похолодели ладони. Нет, нет, ведь у пьяных и влюбленных есть свой ангел-хранитель. Кто-то очень наблюдательный давным-давно подметил это.

Володя с трудом разыскал свободное место и плюхнулся на скамью рядом с Лолой.

— Полегче, медведь, — прошептала она. — Все ноги отдавил.

— Извини, я хоть и медведь, а в темноте не вижу. Давно началось?

— Минут двадцать. Слушай, ты к Наташе не заходил? Мы с ней разминулись.

— Заходил. Она не придет. Переводит что-то срочное.

— Надо же, совсем заработалась девушка. Надо будет к ней заглянуть после кино, узнать, будить ее завтра на пляж или как.

— Или как. Я спрашивал, сказала, не поедет.

— Все равно надо ее проведать, в качестве товарищеской заботы.

— Тише вы, — раздраженно прошипели сзади. — Не наговорились, что ли, за день? Смотреть мешаете.

Машина стремительно неслась в сторону Лагоса. Наташа поудобнее устроилась на сиденье и, включив радио, завертела ручку настройки. Выезд с площадки прошел без сучка, без задоринки, и она постепенно начала успокаиваться. Мысль о Володе отползла куда-то в дальние закоулки сознания и на время затихла. Сейчас весь ее мир был надежно заключен в покачивающемся корпусе машины. Только она и Майкл, одни на целом свете. Все прочее осталось в темноте позади, куда уносятся сверкающие вывески бензоколонок и ночных супермаркетов, отблески костров на обочине и ломаные силуэты пальм.

Из динамика неслись обрывки мелодий, отточенные голоса дикторов, зазывные рекламные песенки.

— Драйв ё мото джа-джа, ога драйва! Текси-драйва, мейк ю ноу килл ёселф![12] — пропел густой баритон. — Ога-о! Драйв ё мото…

Майкл рассмеялся и сделал погромче.

— Знаешь, о чем он?

— Примерно догадываюсь, хотя до конца понять трудно.

— Великолепный образец местного пиджин-инглиш[13]. В каждой англоговорящей стране он свой. Наверное, ни один язык в мире не претерпел столько искажений, как английский.

— Мне нравится, как вы, англичане, относитесь к этому, — сказала Наташа.