Книга Свет во тьме - Элен Фишер

Она едва могла поверить этому. Мать же печально поникла головой, слезы ручьями текли по ее щекам. Наверное, это правда. До этого мать никогда не плакала.

Новая волна страха окатила ее.

— А ты тоже больна?

Мать отрицательно покачала головой.

— Нет, дорогая, — тихо ответила она. — Вы все заболели, а я… Лихорадка не коснулась меня.

В голосе матери чувствовалась горечь. Дженни было всего девять лет, и она не могла взять в толк, почему мать чувствует себя виноватой. Может быть, оставаясь совершенно здоровой и видя, как страдают и умирают на ее глазах дорогие ей люди, она просто возненавидела себя?

— Дорогая, — наконец нарушила молчание мать. — Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала. Если… если со мной что-нибудь случится, обещай, что ты сразу же пойдешь к дяде. Он тебя примет.

Дженни наморщила маленький носик. Она нечасто встречалась с дядей, и он ей не очень-то нравился. Страшно представить, как она будет жить у него.

— Ты же сказала, что не была больна, — сказала она. — Что же с тобой может случиться?

— Обещай же мне, — вместо ответа произнесла мать строго. Она уже потеряла мужа и сына. Если и ей придется умереть, то пусть хоть дочь выживет. — Должен же о тебе кто-то позаботиться, если со мной что-то случится.

— Я обещаю, — грустно кивнула Дженни.

Мать ласково погладила ее по голове.

— Какая же ты хорошая дочь, — ласково сказала она, потом выпрямилась и поспешно добавила: — Вот тебе и лучше, дорогая. Теперь я прилягу, а когда встану, то пойду посмотреть табак.

Дженни была озадачена.

— Но мы прежде никогда не сеяли табак, мама.

Мать закусила губу.

— Отец нас оставил, милая, и теперь нам дорога каждая пара рабочих рук. Чтобы нам было что есть, мне приходится работать в поле наравне с рабами.

Табак был единственным источником их дохода, и, как большинство мелких плантаторов, они с трудом сводили концы с концами. Табак — прихотливая культура, которая требует ухода круглый год, и тот небольшой участок земли, которым они владели, может быстро истощиться. Она не имела представления, как со всем этим управиться, но надеялась все же найти выход.

— Может, я чем-то помогу? — Лицо Дженни просветлило, ибо ей хотелось быть полезной.

Она бы все сделала, лишь бы у мамы не было такого жалкого и безнадежного выражения лица.

— Тише, дорогая. Тебе надо отдохнуть.

Прошла неделя, и Дженни поняла: болезнь так измотала ее, что она не может работать в поле, тем более при отсутствии опыта. Пришлось ей долгие часы просиживать за прялкой, несмотря на ужасную слабость после болезни.

Мать вместе с двумя их рабами работала каждый день на табачной плантации и страшно уставала. Лето было самым напряженным временем года для табачного плантатора. В июне надо было высаживать рассаду на поля, в июле — обрезать лишние листья, чтобы оставшиеся выросли более крупными. А теперь вот, в августе, пора убирать нижние листья. В сентябре придется срезать листья и развешивать их в сарае для просушки, а потом упаковывать их в большие тюки и отправлять на баржах на главный общественный склад. Это был изнурительный труд для троих, одним из которых была женщина, никогда до этого не работавшая в поле.

Как-то вечером мать пришла домой взбешенная и испуганная одновременно. Дженни сразу же вскочила на ноги.

— Мама, что с тобой? Что случилось?

— Буря, — грустно ответила мать. — Надвигается буря. Такая вот беда.

Дженни подскочила к окну и выглянула на улицу. По небу мчались черные страшные тучи, и деревья уже гнулись от сильного ветра. Без сомнения, надвигался ураган. Дженни уже понимала, чем это может грозить для табачной плантации. Скорее всего, она будет полностью уничтожена.

Какой ужасный удар судьбы! А ведь через три недели табачные листья уже можно было развешивать в сарае для просушки.

Тьма все сгущалась. Девочка села на кровать, вслушиваясь в жуткие завывания ветра. Капли дождя с силой застучали по окнам.

— Мама, — тихо прошептала она в поисках спасения. Но мать будто оцепенела, уставившись в пространство невидящим взглядом. Наконец она повернулась, и девочка испугалась, увидев ее пустые глаза.

— Все хорошо, любовь моя, — сказала вдруг она. — Лезь в камин, быстро! — Дженни, ничего не понимая, взглянула в холодный зев камина. — Камин — это единственное безопасное место во всем доме, — объяснила ей мать. — Крыша может не выстоять под напором урагана.

Завернув Дженни в одеяла, она усадила ее в камин, благодаря Бога за то, что муж построил его из настоящих кирпичей, а не из дерева, обмазанного внутри глиной, как поступали большинство бедных плантаторов. Камин наверняка выдержит натиск бури, даже если крыша будет сорвана, и ее маленькая девочка спасется.

— Ты должна оставаться здесь, — выпрямившись, строго сказала она. — Что бы ни случилось, не вылезай отсюда. А утром иди к дяде. Он тебя не оставит. — Она придвинула тяжелый дубовый стол к камину, чтобы дочь и не думала выбираться оттуда.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Дженни испуганно смотрела в щелку, как ее мать направилась к двери. И тут она все поняла.

— Мама, не надо! Мама!

Мать с трудом открыла дверь, прижатую порывом ветра, и ушла в бурю.

Несмотря на наказ матери, Дженни отодвинула стол, побежала к двери и закричала. Прислонившись к косяку, она схватилась за ручку двери, чтобы ее не вынесло ураганным ветром из относительно безопасного дома.

— Мама, вернись! — кричала она, но ветер относил ее слова в сторону.

Вряд ли мать услышит ее в этой буре, впрочем, она вряд ли вообще хотела ее услышать. По-видимому, она уже все решила. Дженни с ужасом увидела, как огромная ветка дерева грохнулась о землю прямо рядом с матерью.

А та все шла и шла, наперекор страшному ветру, прямо к небольшой речушке, которая уже вышла из берегов из-за сильного дождя и бешеного напора воды. Дженни знала, что мать не умеет плавать; правда, и опытный пловец не смог бы удержаться на поверхности в таком стремительном потоке. Доковыляв до бурлящей воды, мать упала и исчезла из вида.

Истерически рыдая, Дженни ухитрилась захлопнуть дверь и, спотыкаясь, прошла через комнату. Подвинула стол, натянула на голову одеяло и свернулась в большом камине, стараясь не слышать ужасающих завываний ветра и забыть страшную картину самоубийства матери. Она пыталась заснуть, но в редкие минуты затишья ей казалось, что ее преследуют злые волки или темные воды реки набегают на их домик. Всю ночь завывала буря, только к рассвету ветер утих, и Дженни забылась в тревожном сне.

Проснувшись, она увидела яркое солнце, что светило через огромную дыру в крыше. Выбравшись из дома, девочка пошла на поиски рабов. Они исчезли, скорее всего, воспользовались ситуацией и сбежали.