Книга Шестеро смелых и сокровища пиратов - Анна Устинова

Он не сомневался, что уже следующим утром Данила соберет экстренный совет, и они снова будут вместе! Обсуждать невероятное ночное происшествие. Строить новые планы расследования и… Дальше Клим пока не заглядывал.

Экспедицию он наметил в ночь с субботы на воскресенье, логично рассудив, что въехавшая к ним в пятницу тетя Лида к этому времени окончательно обустроится, попривыкнет и гарантированно крепко заснет.

Клим тщательно проследил, как тетя пила на ночь свои лекарства. Даже полюбопытствовал, есть ли среди них снотворное. Тетя Лида, не ощутив подвоха, подтвердила, и только после этого он успокоился.

Легли они не слишком поздно. В одиннадцать. Он выждал еще час. Спать хотелось ужасно, просто глаза слипались, но Клим мужественно сидел на постели и щипал себя за руки.

В двенадцать настала пора изучить сложившуюся обстановку. Он на цыпочках прокрался к дверям комнаты для гостей. Оттуда доносился громкий храп. Тетя спала. Клим для проверки несколько раз хлопнул в ладоши. Храп даже не прервался. Ситуация складывалась идеально.

Клим вернулся к себе, натянул приготовленную одежду, в которой ощутил себя большим, толстым и крайне неуклюжим. Нацепил усы и бороду и положил в карман темные очки. Ему моментально сделалось жарко. Все же в последний момент он насовал в постель разных вещей. Если тетя Лида вдруг заглянет в неурочный час, ей покажется, будто он спит, укрывшись с головой.

Остался последний, самый опасный этап: спуститься вниз и незамеченным выскользнуть из дома. Боялся Клим не столько крепко спящую тетю, сколько бдительных соседей. Примут его еще за грабителя, поднимется тревога… Поначалу он даже планировал, покинув дом через черный ход, перелезть через стену. Место за ней глухое, меньше вероятности попасться кому-нибудь на глаза. Однако необходимость пользоваться стремянкой внушала Климу суеверный ужас. В результате он предпочел рискнуть и покинуть дом через парадную дверь.

Никто в поселке его не заметил. К немалому своему удивлению, Клим обнаружил, что, несмотря на субботу, многие жильцы соседних домов уже спят. В окнах темно. Да и улица освещена весьма относительно.

Особенно остро Клим это ощутил, когда таун — хаусы кончились, а старые дома еще не начались.

Днем и даже вечерами он проходил эту полосу отчуждения, не замечая, и она вовсе не казалась ему большой. Кроме того, здесь постоянно сновали машины, пешеходы, а сейчас было тихо и пусто. И гораздо темнее обычного. Фонари почему — то горели через один. Свет, что ли, экономят? Клим поежился, и не только от неприятного ощущения одиночества, но и от пронизывающего холода.

Не спасали даже две надетые одна на другую куртки. Свистал ледяной пронизывающий ветер. Клим пожалел, что выбрал в качестве головного убора бейсболку. Уши ломило. Надо было ушанку надеть.

От Серебряных прудов, тяжело плескавшихся справа, тянуло промозглой сыростью. На другом берегу призрачно белела сквозь тьму березовая роща. «Будто толпа привидений стоит», — подумал Клим и отвернулся: смотреть в ту сторону совсем не хотелось.

Он поднял повыше воротник и, втянув голову в плечи, ускорил шаг. Одному было очень страшно, но еще больше он опасался кого-нибудь встретить. И со знакомым столкнуться опасно, и с незнакомым. Неизвестно еще, что окажется хуже. Клим почти не сомневался: в столь позднюю и ненастную пору ни один хороший человек на улицу не выйдет.

Ветер усилился. Щеки защипало от укусов мелких льдинок. Начался гололед. Откуда — то издалека раздался тоскливый вой. Кровь у Клима застыла в жилах. Совершенно некстати вспомнилось: рядом с рощей находится старое, полузаброшенное кладбище. И тут благодарная ахлябинская память щедро выдала в подробностях содержание всех самых жутких страшилок, которые он прочел за свою жизнь. Одно время он очень ими увлекался.

Но всему приходит конец. И дорога оказалась не бесконечной. Вот уже и дом Соколовых. Еще чуть — чуть, и Клим окажется в подвале. Теперь он ему представлялся чуть ли не оазисом безопасности. Дверь за собой запрешь, и все эти упыри и вурдалаки до него нипочем не доберутся.

Да, ему еще предстоит обратный путь домой, однако Клим запретил себе об этом думать. Он вытащил ключ, огляделся, при свете тусклой лампочки, мерцавшей над входом, отпер замок, достал фонарь, включил его, тихо затворил дверь, убедился, что она заперта, вытащил из рюкзака мамину садовую лопату с коротким черенком. В его предприятии ей отводилась важная роль, и при необходимости она могла послужить средством самозащиты.

«Ну, все. Можно действовать», — отдал себе мысленный приказ Клим и, пряча лицо под козырьком бейсболки, не торопясь спустился по лестнице. Первая камера. Фу, черт! Про очки забыл! Пришлось отвернуться и надеть, после чего Ахлябин наконец поднял лицо и вразвалочку приблизился к камере. Он все больше входил в роль. Стукнул несколько раз острием лопаты об пол и пожалел, что у Ильи не слышно звука. Вышло бы впечатляюще. Ну, ничего. Он движением компенсирует.

Надо зловеще улыбнуться, как настоящий преступник. Улыбаться пришлось изо всех сил — очень мешали борода и усы. Пора было отметиться на второй камере. Клим осторожно двинулся в глубь подвала. На середине пути чуть расслабился. Знал, что здесь его Даниле не видно. Местный свет решил не зажигать, а то вдруг случайно забудет выключить. И вообще, фонаря вполне достаточно. Главное, как здесь тепло по сравнению с улицей!

Климу уже делалось жарковато, однако расстегивать куртку он не решался. Ничего, накопит тепла на обратный путь.

Он снова сосредоточился. Вторая камера. Лопата. Зверская улыбка. Зверский взгляд. Сделано! Теперь надо постоять некоторое время вне зоны видимости, словно он где — то там занят своим черным делом. Наверное, стоит лопату в песке испачкать. Хорошая идея, похвалил себя Клим. Фантазия у него разыгралась. А можно еще в рюкзак насыпать песку или гальки, чтобы он смотрелся набитым и тяжелым. Вроде бы бородатый тип что — то вырыл и упер из подвала. Ребята вообще будут в шоке.

Шок, однако, в первую очередь ожидал самого Ахлябина.

Он как раз достиг места, где раньше были закопаны гвозди, когда дверь подвала хлопнула. Клим обмер. Стремительно отключил фонарь. И рухнул на пол.

По звуку шагов стало ясно: идут два человека. Вскоре они заговорили. Два мужика. Голоса приближались.

Потом он увидел прыгающий луч фонаря. Незнакомцы двигались в его сторону. Отползать или замереть? Пока Клим колебался, мужчины остановились.

Разглядеть пришедших как следует он не мог — мешали столбы и трубы. Зато хорошо слышал, что они говорят.

— Здесь, — произнес тот, у кого был более высокий голос.

— Уверен? — спросил второй низким, сипловатым басом.

— Обижаешь. Я точно вычислил.

— Семь раз отмерь, один раз отрежь, — хохотнул второй.

— Так я знаешь сколько тут с рулеткой лазил и вымерял. Точно тебе говорю: здесь.

Луч фонаря взметнулся к потолку.