Книга Рождественский поцелуй - Барбара Дэйли

— Я бы пережил это. — Он стремительно шагнул к ней, обнял и крепко прижал к себе. — Я, может быть, даже переживу, если перед занятиями любовью ты станешь проверять срок годности моих презервативов. — Мэллори в его объятиях вздрогнула. — Мэллори, давай начнем сначала, с этого момента, когда мы сделали такие важные признания?

Вместо ответа она потянулась к его губам, и они слились в глубоком, нежном поцелуе.

— Предлагаю решить дело миром, — заявил Картер Фиби, когда в понедельник утром они встретились в ее офисе.

— Я настаиваю на передаче его в суд.

— Фиби, я проанализировала множество аналогичных судебных тяжб. Поверь мне, суд невыгоден для обеих сторон, — сказала Мэллори. — Даже если формально истцы выиграют, они все равно не будут удовлетворены.

— Мирное урегулирование в интересах и твоих клиентов, и твоих собственных, Фиби, — добавил Картер. — Таково и мнение судьи после прочтения расшифрованных стенограмм бесед со свидетелями. Ты же сама была там и все слышала.

Фиби упрямо поджала губы.

— Вы не понимаете, я должна довести дело до суда и выиграть. Я должна доказать… — Ее взгляд был направлен на портрет отца.

— Тебе ничего не нужно ему доказывать, — тихо сказала Мэллори.

— Ты ничего не знаешь о моем отце и о том, что я должна и чего не должна!

— Знаю. Ты когда-нибудь слышала об Эллен Трент?

— Все слышали об Эллен Трент… Она — твоя мать?

— Да.

— Если бы ты согласилась на мировую в то время, как она требует, чтобы ты передала дело в суд…

— Она бы от меня отреклась.

— И тебе было бы безразлично?

— Нет. Но я бы все равно поступила так, как считаю правильным. — Мэллори за спиной скрестила пальцы.

— На самом деле, — сказал Картер, — ты вовсе не должна работать вместе с отцом.

Фиби заметно побледнела, но с остатками бравады произнесла:

— Я работаю с ним не потому, что должна, а потому… потому…

— …потому что он убедил тебя в том, что ты больше нигде не найдешь работу.

— Не правда! — Ее лицо скривилось, как будто она собиралась заплакать.

— Фиби, он обманывает тебя. Ты очень хороший адвокат. Посмотри только, через что ты заставила нас пройти. — Картер тепло улыбнулся. — Я буду рад написать тебе рекомендательное письмо для моей фирмы…

Мэллори весьма ощутимо ткнула его в бок.

— Думаю, тебя с удовольствием возьмут в ее филиал в Сан-Франциско. Я знаю, что им требуется парочка опытных и энергичных адвокатов.

Мэллори задержала дыхание — решалась судьба «Дела Зеленых».

— Итак, каково ваше предложение? — наконец произнесла Фиби.

Картер протянул ей несколько скрепленных листков бумаги.

— Это резюме. Полностью документ будет готов в течение дня. Как видишь, мы предлагаем удвоенную сумму компенсации за ущерб: половину получаешь ты, половину — твои клиенты.

Фиби кивнула.

— Кроме того, как ты заметила, некоторые из твоих клиентов лелеют мечту прорваться в модельный или шоу-бизнес. «Сеншуэс» обязуется записать для них демонстрационную кассету с привлечением профессиональных режиссеров и операторов, чтобы агент Кевина или миссис Росс могли использовать ее в интересах Кевина и маленькой…

— Дезире, — подсказала Мэллори.

Картер запнулся.

— Неужели она на самом деле назвала так своего ребенка? Господи, благослови малышку.

Фиби дочитала документ до конца.

— Я покажу это своим клиентам и узнаю их мнение. — Она перевела взгляд с Картера на Мэллори и обратно. — По-моему, по возвращении домой вы собираетесь отпраздновать не только Рождество?

— Не отметить ли нам наше собственное Рождество? — спросил Картер, когда уставшие, но довольные они брели по направлению к своему отелю.

— У меня нет сил для большого торжества, но бокал шампанского у елочки был бы очень кстати. Это наша последняя ночь в Нью-Йорке, — заметила она с искренней горечью. — Завтра будем уже дома, в Чикаго. Первым делом надо будет просмотреть почту…

— Первым делом мы отправимся ко мне домой, где и проведем ночь, — решительно поправил ее Картер.

— Ладно. Тогда я с чистой совестью буду считать, что я еще не вернулась.

— В день Рождества мы навестим моих родителей.

— А в сочельник — моих. Только постарайся ничего не разбрасывать, не ходить в обуви по дому, а после душа протирать кафель в ванной.

— Обещаю вести себя образцово. Как ты думаешь, твоя мать будет польщена, если я скажу, что читал ее книги?

— Только если ты не скажешь, что ты о них думаешь.

— Никогда! Как я могу? Есть ли шанс увидеть неуловимого Мейкона?

В тот вечер они много говорили — рассказывали о своем детстве, о родителях и друзьях.

— Мейкон наконец ответил на мое письмо. Представляешь, в Пенсильвании он встретил женщину, которая ни разу не сидела за компьютером, — со смехом рассказывала Мэллори.

— Разве такие еще бывают?

— Картер, мы забыли про шампанское! Я переоденусь, а ты пока все приготовь.

Мэллори вернулась в розовом пеньюаре с подарочным пакетом в руках и увидела, что Картер сидит на диване, держа точно такой же пакет на коленях.

— Когда ты купил мне подарок?

— В субботу.

— Ты не мог сделать это в субботу. Прямо от Мэйбл мы вместе вернулись сюда…

— Я купил его до визита к Мэйбл. — Картер встал и привлек ее к себе.

— А я — в первый день, в «Блумингдейлзе», — довольная своим преимуществом сказала Мэллори.

— Открываем? — с нетерпением спросил Картер.

— Господи, ты как ребенок!

— Да, потому что хочу проверить свое подозрение. — Он развязал пакет и вытащил рубашку. Женщина, ты разоришь меня, если будешь покупать такие дорогие рубашки, — сварливо проворчал он и рассмеялся.

Мэллори не ответила, потому что в этот момент извлекала из пакета платье цвета шампанского.

— Картер, оно великолепно!

— Как и ты. — Он снова привлек ее к себе. — Ты была великолепна даже в тех бесформенных свитерах до колен, в которых ходила в Школе.

— Не выдумывай…

— Но я же не сказал «сексуальна»… — (Мэллори ткнула его кулачком в живот.) — Ой! Я хотел сказать…

— Что я тебе все равно нравилась?

— Что я уже тогда любил тебя.

Его поцелуй был неопровержимым тому подтверждением.

— Послушай, мы должны позвонить Мэйбл и сообщить ей, чем все закончилось. И лучше сделать это сейчас, потому что если ты меня еще раз так поцелуешь…