Книга Прятки на осевой - Владимир Васильев

«И всё-таки, — Сиверцев продолжал волноваться. — Неужели я им настолько нужен, что меня так откровенно покупают? Чуть ли в долю не берут, стервецы… Я невольно впутался в некую историю, несомненно, сулящую большие прибыли. Сам я ничего толком не понимаю, но Тараненко отчего-то решил, будто мне всё открыто, как на ладони. И это как-то связано с исчезновениями сталкеров, с монстром, который ходит из Зоны наружу, а возможно, и с таинственным, чтоб он был здоров, дупликатором… Надо все обдумать, ой надо! Не в смысле — соглашаться или нет, тут вес ясно, да и выбора мне, похоже, не оставили. Обдумать, дабы понимать: что происходит на самом деле, а то подобные мне везунчики с самого низу слишком уж часто оказываются разменной монетой для тузов, невидимых в густой тени…».

Вслух он сказал другое:

— Только у меня опыта полевой работы нет вовсе. Крыса я лабораторная!

Максим осклабился:

— Ничего, это поправимо, причем в кратчайшие сроки! Ты доел?

— Доел.

— Тогда нечего рассиживаться! Вот держи, это направление, Тараненко протянул свежеотпечатанный бланк, куда уже были вбиты фамилия, имя и новая должность Сиверцева. — Езжай к свою бывшую контору, сдавай дела коллегам. Баженову поклон и скажи, что коньяк с меня, а также два студента на твое место. Студенты буквально на днях, коньяк — когда получится. После этого приходи к моей секретарше, она тебя оформит. Завтра с утра за тобой заедут, а после обеда, думаю, уже будем в Зоне.

— Завтра? После обеда? — растерялся Сиверцев. — Так это… Я ж снаряжение даже издалека не видел! Ну ладно спецкостюм, их все на тренажах изучают. Или автомат, его хоть понятно за что держать и куда стволом тыкать. А остальное?

— Жизнь научит, — цинично ухмыльнулся Тараненко. — Не дрейфь, Ваня, по ходу дела освоишься. Не ты первый, не ты последний. К тому же в группе опытных людей будет достаточно. А со снаряжением завтра с утра поработаем — получим, распределим, подгоним, зарядим. Все отточено и выверено. И ещё одна радость есть: без натовских наблюдателей пойдем! Никто над душой стоять не будет. Так что давай, ноги в руки — и оформляться. Подвезти тебя?

— Если не сложно, — вздохнул Сиверцев.

— Не сложно. Пойдем.

«Мощно пообедали, — подумал Ваня, усаживаясь в машину Тараненко. — Ладно, будем надеяться, что жизнь пошла в гору!».

Остаток дня Сиверцев провел именно так, как распланировал Тараненко: сдавал дела Пашке, пил отходную с коллегами, виновато поглядывал на Баженова, потом вторично угостился кенийским высокогорным у секретарши Анжелы и часов в восемь вечера уже мог считать себя сотрудником нового для себя отдела. За пределы исследовательского центра он вышел, ещё не решив, куда направится: в общагу, в снова открывшийся «Ать-два» или ещё куда.

Но выбор вновь сделали за него: выйдя за КПП, Сиверцев узрел болотного цвета «Лендкрузер», вздохнул и покорно направился к пассажирской дверце.

Поехали, конечно же, в «Вотрубу».

Примерно в это же время в офисе Покатилова, только не в кабинете, а в смежном мини-баре, хозяин вторично за сегодняшний день принимал Максима Тараненко.

Мини-бар был скудно освещен, совсем как покатиловский кабинет. Небольшой низкий столик, рядом тележка с напитками, льдом и фруктами, удобные кресла. Что ещё нужно для серьезного разговора?

Покатилов и Тараненко сидели тут второй час. Основное они уже обговорили, теперь попивали виски и разбирались с частностями.

— И всё-таки, — повторил вопрос Тараненко. — Почему именно Сиверцев? Консультироваться логичнее у людей посерьезнее. Парень-то он неплохой, не спорю, но зеленый ведь совсем. И с другой стороны — для полевой работы есть специалисты не измеримо выше классом. Тем не менее вы настояли на его отправке. Почему?

— А ты, что ли, против, Максим? — словно бы нехотя поинтересовался Покатилов.

Тараненко задумчиво пошевелил стаканом; лед тихонько звякнул о стекло.

— Нет, зачем же против? Просто я хочу понять вашу мотивацию, Виктор Павлович. За решением привлечь Сиверцева явно что-то стоит. Вот я и хочу понять — что?

— А это важно?

Прежде чем ответить, Тараненко сделал паузу, в который раз обдумывая сказанное. В таких делах каждое слово имеет особую цену.

— Полагаю, да. В конце концов, это знание может повлиять на мое поведение в Зоне. А это немаловажно, согласитесь.

Теперь задумался Покатилов.

— Пожалуй, ты прав. Ну, хорошо, слушай. Сиверцев далеко не единственный, кто был рядом с монстром из Зоны в «Ать-два» перед тем, как увели Полоза. Но он единственный, кто вспомнил монстра, едва взглянув на фотографию. Отчетливо вспомнил. Да, с обмороком и последующим снятием психоблока. Но — вспомнил! Остальные помнят, увы, лишь на уровне «вроде да, сидел тут кто-то». По-моему, этого достаточно.

— Думаете, у него выше сопротивляемость пси-атакам монстра?

— Да, думаю. Это, разумеется, соломинка, но другой у меня пока нет. Я не рассчитываю, что сопротивляемость Сиверцева обязательно поможет, в конце концов, сопротивляемость — это лишь голое предположение. Но отмахиваться от подобной соломинки глупо. Лучше использовать.

Тараненко пригубил виски.

— Согласен. В вашем положении любая соломинка важна.

— В нашем положении, Максим. В нашем, — поправил Покатилов. — Постарайся это запомнить, раз уж предложил прокатиться в одной лодке.

Тараненко едва заметно искривил губы в подобии улыбки:

— Я-то запомню, Виктор Павлович. Главное — вы не забудьте, когда придет время делить трофеи.

Лицо Покатилова враз стало жестким и неподвижным, как у изваяния в каком-нибудь старом языческом храме.

— А вот это ты зря, Максим. Если бы я не держал слово, я не занимался бы столько лет тем, чем занимаюсь. И ты меня очень обяжешь, если к этому вопросу мы больше никогда не вернемся.

Тараненко смутился:

— Простите, Виктор Павлович, я действительно наговорил лишнего. Просто… слишком уж часто мне приходится сталкиваться с кида… э-э-э… с людьми, чьи убеждения отличны от ваших. С волками жить, сами понимаете, по-волчьи выть.

— Прощаю, — буркнул Покатилов. — В первый (и единственный) раз. И надеюсь — сработаемся.

Намек был достаточно прозрачен; Тараненко допил виски и встал из кресла. За спиной тут же кто-то возник, но оборачиваться Максим не стал.

— До завтра, — попрощался Покатилов.

— До завтра, Виктор Павлович…

Не успела машина Тараненко отъехать от бара «Вотруба», ко входу подкатил болотного цвета «Лендкрузер».

— Если Хомы в зале нет, — посоветовал здоровяк-водитель, — сядь где-нибудь поближе к занавесочке. За тобой выйдут.

— Хорошо, — кивнул Сиверцев. — Я уже почти привык.