Книга Прятки на осевой - Владимир Васильев

— Твою мать! — выругался Кекс и осторожно ткнул то ли человека, то ли монстра кончиком мачете. Вряд ли следовало ожидать от него сюрпризов — Псих всадил одну пулю прямо в лоб, а вторую в правый глаз, естественно, прострелив при этом противогазное стеклышко. Кроваво-стекольное месиво в глазнице слабо пульсировало.

К правому боку существа, как уже говорилось, была приторочена противогазная сумка; слева на ремне сохранилась кобура, откуда торчала пистолетная рукоять. Вздумай оно не прыгнуть, а выстрелить, Батона можно было бы уже отпевать.

— Сколько ж я снорков не встречал? — спросил Кекс, ни к кому конкретно не обращаясь. — Год? Или больше?

— Я тоже давненько не сталкивался, — поддакнул Псих. — Год, вряд ли, но полгода точно.

Снорками называли людей, потерявших в Зоне разум, но но какой-то причине сохранивших жизнь. Поведением они ничем не отличались от животных, жрали все, что удавалось поймать, по чаще сами становились чьей-нибудь пищей, потому что тело человека мало приспособлено к дикой жизни и конкуренцию настоящим животным снорки быстро проигрывали. Тем не менее практически все вменяемые сталкеры снорков опасались, потому что эти твари, утратив разум, обретали взамен феноменальную прыгучесть и легко могли наброситься из засады. Мгновенно, так, что не успеешь не то что выстрелить, даже стволом повести в нужную сторону.

Кекс потянул за шнурок, взял ПДА и наконец-то задействовал биосканер. Из живых биосканер показывал трех сталкеров, да какую-то мелочь под БРДМ. Снорка прибор живым более не считал.

Вернув ПДА на штатное место, Кекс перевернул труп на спину. Над остатками нагрудного кармана виднелась грязная нашивка с едва читаемой надписью: «Сержант Довжук». Кроме фамилии и звания, чуть ниже виднелся код воинской части и группа крови.

— Прощай, сержант Довжук, — пробормотал Кекс со вздохом. — Хотя, подозреваю, умер ты гораздо раньше.

Кекс перевел взгляд на взъерошенного Батона.

Тот, тяжело дыша, таращился на мертвого снорка и все ещё сжимал в руках автомат.

«Надо бы его отвлечь, — подумал Кекс. — Пусть расслабится. Понятно, что переволновался, но сколько ж можно — сталкеру нельзя надолго проваливаться, даже если он пока всего лишь отмычка».

— Слышь, Батон? Хватит тормозить, идем дальше. Ты вроде поссать собирался? Давай, и двинули, нам ещё ночлег искать.

Батон перевел на Кекса взгляд, все ещё хранящий толику безумия.

— Да я, собственно, уже… — буркнул он и опустил глаза.

Псих цинично заржал, но сейчас именно это и требовалось.

— Я поведу, — сказал Псих, отсмеявшись. — Давайте, подобрали сопли, и вперед. Кекс, а пистолетик ты прихвати, вдруг пригодится…

Глава семнадцатая

В «Вотрубе» Сиверцев и Тараненко для начала просто пообедали — борщ подали хоть куда! Солдатня в «Ать-два» определенно ленилась на поварских должностях, в отличие от местных кудесников котла и чумички. Обедали неторопливо, потому что Покатилова на месте все равно не было, о чем шепнул маскирующийся под киношного гангстера Хома. Сиверцев не очень понял, зачем это было сказано — вроде бы он ещё не успел стать важной птицей в покатиловской иерархии. Он, собственно, никем ещё не успел стать, поскольку находился в «Вотрубе» в качестве покатиловского консультанта всего лишь в третий раз и не чувствовал себя тут своим. Даже упомянутого Хому Сиверцев знал лишь наглядно и имя (а скорее не имя, а кличку) запомнил только потому, что Покатилов однажды так к своему подручному обратился. Тем не менее Хома возник у их столика уже на четвертой минуте, когда официант принял заказ и улетучился на кухню.

«Нет, так нет, — подумал Сиверцев. — Пообщаюсь с Тараненко тогда».

Ему и в самом деле хотелось порасспрашивать Максима — до сих пор Сиверцев в основном рассказывал.

Увы, не вышло. Довольно скоро Хома возник снова, что-то доверительно шепнул Тараненко на ухо, после чего Максим встал и развел руками:

— Меня просят! Спасибо, Ваня. Дождешься?

— Конечно, — пообещал Сиверцев, не колеблясь.

Он сначала решил, что Тараненко позвали обычные институтские дела, однако тот направился не к выходу, а вслед за Хомой, к тяжелой занавеси, отделяющей бар от хозяйского офиса. И тогда до Сиверцева дошло: Максима пригласил Покатилов, успевший, надо понимать, вернуться в родные пенаты.

Минут двадцать Сиверцев скучал за столом, невнимательно изучая зал. Он попытался прикинуть, в какой точке «Вотрубы» может находиться акустическая мода, но после борща упорно не думалось, а две по сто (одна перед борщом, вторая после) только усугубили леность мыслей.

Потом Тараненко вернулся, задумчивый и серьезный. По крайней мере серьезнее, чем уходил. Сел на прежнее место, побарабанил пальцами по столу.

— Ваня, — сказал он через несколько секунд. — Пойдешь в составе моей группы в Зону?

Сиверцев опешил. — Я? В Зону?

— А почему нет? — Тараненко пожал плечами. — Грамотный цитолог нам не помешает.

— А…

— С Баженовым я решу, — упредил Тараненко. — И не только я.

Максим вдруг наклонил голову и исподлобья взглянул на Сиверцева.

— Раз уж воткнулся во все это… Лучше тебя взять, чем кого-нибудь со стороны.

«Увяз коготок, увяз, — с легким ужасом подумал Сиверцев в который уже раз. — Ой, мама, куда ж я умудрился влезть?».

Старательно контролируя голос, чтобы не дрожал, Сиверцев осторожно осведомился:

— Правильно ли я понимаю, Максим… Я знаю слишком много, поэтому, сказавши «А», должен сказать и «Бэ»? То есть окончательно и бесповоротно перейти под начало. — Сиверцев выразительно мотнул головой в сторону тяжелой занавеси.

— Не так грубо, но по сути верно, — буркнул Тараненко. — Зона — это бизнес, Ваня, большой бизнес. С руководящей должности это видно очень отчетливо. Во всяком случае, гораздо отчетливее, чем с исследовательской. Только под начало приглашаю тебя я, а с… — теперь Тараненко указал в сторону занавеси, — мой отдел разве сотрудничает? Ни-ни! Международные уложения не велят. Зато никакие уложения не возбраняют заниматься бизнесом, если, разумеется, он легален. Но это мы уж как-нибудь организуем, легальность, в смысле.

— Значит, официальных препон с переходом не будет? — уточнил Сиверцев.

— Все устроим, — заверил Тараненко, и у Сиверцева исчезли последние сомнения. — Да и в зарплате ты выиграешь, не сомневайся. А Баженову в группу я замену найду, есть пара перспективных студентов.

— Как у вас, на верхах, все просто, — сказал Сиверцев чуточку тоскливо. — Р-раз! И все дела порешали.

Тараненко расплылся в улыбке:

— Ваня, ты что! Ты ж сейчас к верхам приблизился на шаг! На два шага! Правильные люди не трепотней международной занимаются, сам понимаешь…