Книга Там, где кончается волшебство - Грэм Джойс

— Артур! Слезай с меня сейчас же. Ты что собрался делать? Я просто хочу поговорить о Винаблзе.

— А? Что? Я весь горю. Осока, я не могу без тебя.

— Слезай с меня, свинья!

Но мне было из-под него не выбраться, а он уже спустил штаны — аж до колен. Потом он приподнялся, и тут у меня в глазах поплыло, потому что прямо передо мной болтался длинный розовый член. Казалось, он принадлежит не Артуру, а сбежал из палатки экзотических животных с ежегодной окружной ярмарки. Я лишь успела подумать: о боже, сейчас эта штуковина в меня воткнется.

И быстро схватила ее рукой.

Артур вскрикнул и замер. Потом задрожал. Он повалился на меня, спазматически содрогаясь, и все бормотал мне на ухо: «Осокаосокаосока». В руке я почувствовала сперму. Спазмы становились слабее, голос, шептавший на ухо, тише, и через мгновение я поняла, что Артур спит.

Я попыталась вылезти из-под него, но он был неподъемный. Взглянула на ладонь. Она была вся в сперме, поблескивающей, как первородная смазка младенца. Я подняла ладонь поближе к свету, падающему от свечей, и сперма замерцала, как перламутр, как ягоды омелы. Она была красива, эта волшебная субстанция, — горячая, живая, беспорядочная, затекшая в линию жизни на моей ладони, и я подумала: ведь нужно всего немного этой штуки, всего чуть-чуть, чтобы она смешалась с тем, что у тебя внутри, и для очередной души начнется новый цикл стенаний, смеха, плача, крика. Какая потрясающая, опасная субстанция!

Артур тихонько храпел. Мне нужно было поскорее выбираться, пока глумливый демон не уговорил меня засунуть эту субстанцию туда, куда ей так хотелось попасть. Я орала ему в уши, колотила по спине, но он лишь знай себе похрапывал и не собирался просыпаться. В конце концов мне удалось каким-то чудом высвободить из-под него одну ногу, и он с меня скатился. Перевернувшись на спину, он раза два причмокнул и снова захрапел. Я сразу же рванула к раковине, где смыла с ладони волшебную мерцающую жидкость, пока она не наделала греха.

Вернувшись к дивану, я с удивлением обнаружила, что его штуковина по-прежнему стоит торчком. А я-то думала, что, когда мужчина кончил, член сразу опадает. Но нет, вот он торчит, живее всех живых, как стойкая кегля в кегельбане или веселка, выглядывающая из лесной травы.

Я рассмотрела его поближе. Пах он совсем не так, как гадкая веселка — гриб, к которому я даже не притронусь. На самом деле его запах — немного затхлый и приторный — напомнил мне о майском цвете. Теперь эта штуковина, еще минуту назад напоминавшая разъяренного кусачего хорька, смотрелась довольно комично. И только я решила рискнуть коснуться его еще раз, как в дверь постучали.

Девять часов, конечно. Это Джудит — пришла проверить, как у меня дела.

— Где он? — спросила она, когда я отворила дверь. Она приподнялась на цыпочки, пытаясь заглянуть через мое плечо.

— Спит, в задней комнате.

— В каком смысле? — Решительно отодвинув меня, она зашла в дом. — Что он там делает?

— Он явился ко мне уже изрядно пьяным. А я еще добавила ему четыре пинты пива со сливянкой.

Джудит взглянула на меня как на помешанную и засеменила в гостиную.

— Бог мой! Что это?

— То самое.

Джудит подкралась к похрапывающему Артуру. Глаза ее уставились в одну точку — на эрегированный, шестом стоящий пенис.

— Не беспокойся, — сказала я, — не разбудишь. Я пробовала.

— Ты бы прикрыла хоть.

— Ох извините, ваша милость! Сейчас платочек наброшу! Так что там насчет селитры, черных ивовых почек и сладкой кувшинковой воды? Все без толку! Не действуют напрочь. Ты говорила, у него вообще не встанет.

— Хм! А пирог он ел?

— Конечно ел. И посмотри — все с точностью до наоборот. Никогда больше не буду тебя слушать.

Она опустилась на колени, оперлась грудью о диван, завороженная.

— Ты только погляди! Он и не собирается падать.

— И что с ним делать?

Джудит немного поразмыслила.

— Можно на него бантик повязать.

— Джудит, я совершенно серьезно. Я не хочу, чтобы он, очнувшись, проткнул меня своим штырем.

Джудит сомкнула большой палец с указательным, чуточку подалась вперед и легонько щелкнула Артура по головке. Головка завибрировала и вернулась в прежнее положение. Джудит повторила эксперимент.

— Джудит! — воскликнула я.

Она приоткрыла один глаз Артура. Глаз был абсолютно белым. Потом дернула спящего за волосы. Сильнее. Ударила по лицу. Артур продолжал безмятежно похрапывать, как младенец.

— Отлично. Вытащим его на улицу. Может, холодный воздух приведет его в чувство.

— А что потом?

— Не знаю. Будем действовать по ситуации. Пока возьми его за ногу и за руку, вперед.

— Давай сначала уберем эту оглоблю с глаз долой.

Мы долго и упорно пробовали надеть на него брюки, но член никак не приминался, и их было не застегнуть.

— Как мужики вообще разгуливают с таким хозяйством в штанах! — возмущалась Джудит.

Сняв с вешалки у двери нечто черное, она накрыла им богатство Артура.

— Это же Мамочкина лучшая шляпа! Сейчас же сними.

Джудит вздохнула и заменила шляпу кухонным полотенцем. Потом хмыкнула.

Мне было не до смеха.

— Посуду я этим больше вытирать не буду.

— Да замолчи ты. Потащили его на улицу.

Нам стоило громадных усилий стащить Артура с дивана и выволочь его через гостиную и кухню на улицу. Здоровый бугай. Когда мы переваливали его через порог, в голове у парня что-то хрустнуло. Джудит хотела просто бросить спящее тело на лужайке, и дело с концом, но я подумала, что это будет нечестно. Тогда мне в голову пришла идея получше. Я предложила доволочь его до туалета и усадить на сиденье: пусть, проснувшись, решит, что сам пошел туда и на толчке заснул. Мы потащили его к сортиру Разок пришлось остановиться, чтобы подправить полотенце, но в целом Артур чудно скользил по мокрому гравию. Довольно сложно было усадить его, но после непродолжительной борьбы мы все-таки водрузили его на стульчак, где и оставили в беспамятстве — скрюченный, со спущенными штанами, похрапывает и сладко причмокивает. Кухонное полотенце мы тоже оставили на месте, чтобы Артуру было о чем поразмыслить по пробуждении.

Вернувшись в дом, закрылись на засов. Я очень устала, но Джудит все-таки заставила меня все рассказать — с начала до конца. В итоге я уговорила ее переночевать со мной, на случай если разъяренный Артур вдруг вернется с намерением меня изнасиловать. Мы забрались в кровать и долго болтали в темноте.

— Он кончил мне в руку, — жаловалась я, — и захрапел.

— Обычное дело, — сказала Джудит. Мне показалось, с легкой завистью.