Книга Пустые головы - Вадим Молодых

Светлана быстро и совершенно спокойно и естественно смирилась со своей вторичностью, а Антон, танцуя с Дианой в целомудренном, трезвом ещё, обниме, сказал ей в ухо, словно ва-банк ставку сделал:

– Ты ведь не Киру ждала-вызванивала… Ты ведь марафет наводила, пока мы были здесь… Правда? Диана, зачем я тебе? Спасательный круг для гордости понадобился?

То ли под макияжем, то ли от дьявольской игры, но лицо её на эту дерзость цвет не поменяло. А вот глаза!.. Хоть она и увела их сразу, грациозно склонив, как в вальсе, голову набок, но Антон ждал примерно такой реакции, и он увидеть её успел – зрачки её сузились от его слов почти мгновенно.

Она молчала. Антон и этому не удивился. Не дура же она, чтобы театрально «возмущаться» – тут уже никакая краска на лице не спасла бы.

Когда вернулись к столику, Светланы не было. Мало того! Прижатая её пустым бокалом, на столе явственно лежала купюра… Как упрёк, как укор Диане за устроенное представление, и как пощёчина Антону за лёгкую измену.

Стыдились недолго. Неудобство растворили в коньяке.

Но ещё только начав глотать породистый алкоголь и предвкушая наступающее благодаря ему оживление, Антон отметил, что расслабления у него и у неё совершенно разной природы…

Он, словно бы оклемавшись от контузии её внешностью, танцевальной близостью, запахом её духов и прочим начищенным к бою арсеналом, начинает ощущать некий подъём, азарт даже – воодушевление.

Она же – наоборот – забыв о нерве, стала остывать, как дохлая селёдка.

Неинтересен он ей!.. «Тогда чего ж сюда припёрлась?!» – в точности повторил он про себя вопрос обиженной Светланы. Помолчали, глядя по сторонам, причём молчание имело совершенно ясное натужное свойство. Антон сходил в туалет… Диана сходила… Снова молча посидели, стараясь друг на друга не смотреть…

– Послушай, Диана, если тебе в лом стало тут торчать, то не старайся быть вежливой в своём неуходе, иначе чрезмерность учтивости приведёт к обратному результату – ты, в конце концов, зевнёшь.

Даже если бы это было сказано с ироничной интонацией, то и шутливая форма не смогла бы смягчить злобного содержания, а Антон, однако, был ещё и совершенно серьёзен… Правда, отнюдь не хладнокровен – на ощутимом уже взводе, который легко теперь мог проявиться хоть в смертельной драке, хоть в любовной страсти – смотря куда направить.

– Нет-нет, Антон… Извини… Просто голова разболелась… – Малой, не прячась и не смущаясь, откровенно гоготнул анекдотичности ответа.

Диане пришлось улыбнуться… Впрочем, улыбка выглядела уже не натужно-театральной, а вполне искренней.

– …Не смейся, Антон… Нет, правда! Это от нервов. Кирилл стал много пить в последнее время… Вот и теперь – где он?

Ответная на её потепление улыбка Антона на последнем восклицании Дианы стала откровенно саркастической, превратившись в конце в брезгливо сжатые в кривизне губы. Он ещё и сморщился:

– Диана! Перестань! Чё ты мне тут лепишь!..

Она даже испугалась… И опять искренне. Широко раскрытыми глазами она смотрела так, словно бы не снаружи Антона разглядывала, а внутри него рылась, пытаясь заглянуть в самую его душу, в самое его не только сознание, но и подсознание. Она пыталась его разгадать и предсказать, как будто по известному ей его диагнозу он в приступе может быть опасен.

Антон прекратил разоблачать её лицемерие («Бабье – конечно, бабье! Глупая баба! Специально кафе она выбрала, дура… Мозги сначала научи работать… Если они есть!») и замолчал. Даже отвернулся от неё, спасаясь от самого себя.

Наконец прозвучал оберег от ссоры:

– Мне пора, Антон.

Она это сказала, одновременно пытаясь быть и ласковой и безапелляционной.

– Я провожу! – его тон тоже не допустил возражений.

Такси остановилось в квартале от её дома.

– Всё. Пока. Дальше я сама. Ты же понимаешь…

Он кивнул, что понимает и что согласен. Но следом за ней незаметно и неслышно вышел, тихо прикрыл дверцу машины, показав таксисту пальцем «тс-с-с».

Не пьяный азарт двигал Малым – не с чего было пьянеть, – им двигало смутное желание ясности. Ведь зачем-то же она пришла! Только для того, чтобы испортить их со Светланой первое свидание? Но зачем?! Ей-то что за интерес? Неужели до сих пор неравнодушна к нему? Вряд ли… Простая стервозность? Этим неопределённым качеством (хотя, какое же это качество? – это брак… изъян!) мужчины часто наделяют неподвластных им женщин. В чём оно проявляется? К каждому по-своему… Впрочем, нет. Есть кое-что общее – неспособность любить. Да, наверное…

Но это было бы слишком просто. Она ведь потухла сразу после исчезновения Светланы. Бабьи дела какие-то?.. Отомстила подружке? Но тогда Антон получался даже не фигурой в её игре, а инструментом. Это унижало вдвойне. Как так?! Какие-то глупые тёлки свои разборки устраивают и его при этом втёмную используют! Да она оборзела, эта Диана!!!

Сейчас он её на входе в подъезд и «раскошелит». От неожиданности и испуга она ему всё выложит… А то гляньте-ка! Решила, что умней его, что ли? Тварь безмозглая.

Он шёл за ней и всё-таки не знал, что будет делать. Вот ещё сто метров, и она у подъезда. Пятьдесят… Десять… Сейчас захлопнется за ней входная дверь!

– Диана…

Он не позвал – он прошептал. Как в горячке. Во рту пересохло. Язык не ворочался. Губы будто потрескались. Вышел на свет.

Она удивилась его появлению, но расценила его по-женски. Даже улыбнулась, польщённая тайной охраной:

– Ты с ума сошёл. А если увидит кто?

Это прозвучало до такой степени интригующе, что Антон, повинуясь долго угнетаемому порыву, рванулся к ней. Даже руки протянул, инстинктивно желая бережно взять в ладони её беззащитную голову, чтобы целовать её трепетные губы, испуганные глаза, нежные щёки… Чтобы шептать ей, чувствуя кожу, прямо в ушко то страстное безумие, томившееся долгое время в замкнутом пространстве его закрытого для других сердца.

Диана стояла и словно бы ждала его. Её глаза перестали благодарно улыбаться. В них, как показалось Антону, сверкнул тот далёкий, но не забытый им, ответный маячок…

Но! Она даже вскрикнула – её, стоящую на крыльце, толкнула в спину уверенно и сильно открывающаяся дверь. В проёме стоял Кира.

Первым он увидел Антона, стоящего с протянутыми – к кому? не к нему же! – руками. Повернулся в их направлении – жена его Диана.

Немая сцена хоть и состоялась, но никто не замирал: Антон, смутившись, опустил руки и не знал, куда их деть, Диана впорхнула в дверь мимо Киры, который ещё мгновение постоял ошалело и молча пошёл к машине.

Глава 22

Утром опер докладывал:

– Там, тэ-эрищ пАл-ков-ник, любовный… не треугольник и даже не квадрат… – Пауза для придания значительности разведданным. – Там трапеция любовная… Параллелограмм какой-то!