Книга Стражи полуночи - Дэвид Уитли

— А, значит, все дело тут в хлебе, — пробормотал лорд Рутвен. — Если я не ошибаюсь, когда хлеб выпекается, про него говорят, что он «поднялся»?

— Вот уж не думал, что ваша светлость интересуется хлебопекарным ремеслом, — процедил граф, стрельнув злобным взглядом в сторону Марка.

Марк заметил, что на старческих руках, крепко сжимающих подлокотники кресла, вздулись синие жгуты вен. Взгляд старого астролога тревожно бегал по лицам товарищей по гильдии, словно предостерегая их от неуместных комментариев. Лорд Рутвен, напротив, выглядел весьма довольным.

— Трудно не заметить, что слова мальчика в точности соответствуют тому, что случилось на наших глазах, — изрек он. — Звезда пекаря, испекшего этот несчастный каравай, увы, закатилась, едва поднявшись. А крыса, ничтожнейшее из всех созданий, одержала победу. А уж насчет того, что целое распалось на части…

— Благодарю вас за разъяснения, милорд, — не скрывая раздражения, перебил мистер Прендергаст. — Но полагаю, все мы в состоянии сделать собственные выводы. Жаль, что здесь нет моего слуги, Снутворта. Этот малый изрядно поднаторел в словесных играх. Но, увы, боюсь, впредь мне придется обходиться без моего старого слуги. Как это ни печально, Снутворт не оправдал моего доверия.

Смысл этих слов не сразу дошел до Марка. Осознав наконец, что сказал мистер Прендергаст, он моментально забыл об осторожности.

— Снутворт не оправдал вашего доверия? Что он натворил? — спросил он слишком громко и взволнованно.

Мистер Прендергаст повернулся к мальчику. Поддельное дружелюбие, обычно светившееся в его взгляде, исчезло бесследно, однако губы по-прежнему улыбались.

— Снутворт горько разочаровал меня, мой юный друг. Судя по всему, зависть, присущая его натуре, в конце концов одержала победу над его преданностью своему хозяину. Сегодня утром я обнаружил, что моя бесценная трость с серебряным набалдашником исчезла. Живу я одиноко, в окружении немногочисленных слуг. Лишь у одного человека имелась возможность похитить мое сокровище.

Едва ядовитые слова сорвались с губ мистера Прендергаста, Марк вспомнил одно странное обстоятельство, на которое утром, в суете приготовлений и сборов, не обратил внимания. Старый адвокат сказал, что забыл свою трость и послал за ней Снутворта. Первым порывом Марка было объявить об этом во всеуслышание, раскрыть происки завзятого мошенника, который по непонятным причинам решил опорочить своего слугу. Но слова застряли у него в горле. Прежде следовало выяснить, какая участь постигла Снутворта. До Мрака донесся голос графа:

— Контролеры уже схватили мерзавца?

— К счастью, да, — ответил мистер Прендергаст, по-прежнему буравя Марка пронзительным взглядом. — Разумеется, трость была при нем. Как это ни странно, Снутворта удалось отыскать в зверинце. Судя по всему, он сговаривался о цене со смотрителем, который должен был открыть клетку и выпустить на волю редких белых голубей породы солитер. — Мистер Прендергаст сокрушенно покачал головой. — Судя по всему, Снутворт задумал какую-то хитроумную каверзу.

Взгляд опытного адвоката, устремленный на Марка, стал особенно многозначительным.

— Но как бы то ни было, планам его не суждено осуществиться, — произнес он едва слышно.

По спине Марка вновь побежали струйки пота. Значит, в небо должны были взмыть голуби-солитеры. Совсем недавно Снутворт сообщил ему, что слово «солитер», пришедшее из какого-то чужого языка, означает «одинокий».

И наконец одинокое создание заставит всех восхищенно замолчать

И вознесет хвалу своему счастью.

Значит, этому пророчеству не суждено сбыться. А двух удачных предсказаний недостаточно для успеха.

— Иди же, Марк, — мягко произнес мистер Прендергаст. — Ты должен закончить свое выступление. Все мы с нетерпением ждем, когда настанет миг твоего триумфа.

Марк огляделся по сторонам. Лорд Рутвен с любопытством ожидал дальнейшего развития событий. Лицо графа вновь приобрело непроницаемое выражение, но Марк различил сдержанный огонь ненависти, полыхающий в его глазах. Все прочие астрологи возбужденно перешептывались, передавая друг другу листки с предсказанием Марка. Взгляды, которые они время от времени бросали на ученика графа Стелли, никак нельзя было назвать приязненными. Марк ощутил, как в душе у него поднимается волна досады. По какому праву все эти ученые мужи смотрят на него так надменно? Он ведь слышал их так называемые пророчества, бессмысленные нагромождения туманных обещаний и невразумительных намеков. Все, на что способны эти мастера по плетению пустых словес, — пресмыкаться перед графом и питаться крохами его славы. Крохами славы человека, который сделал своего ученика картой в политической игре.

Исполненный решимости, Марк вернулся под балдахин. Возможно, сегодня его ждет катастрофа. Но, по крайней мере, игре, в которую его втянули против воли, наступит конец. Он больше не будет марионеткой, послушно прыгающей в чужих руках.

И наконец одинокое создание заставит всех восхищенно замолчать

И вознесет хвалу своему счастью.

И после того как эти пророчества отойдут в прошлое,

Слава Агоры никогда не иссякнет.

Марк произнес последние слова и затаил дыхание. Над толпой повисло напряженное молчание.

Ничего не происходило. О, если бы белые голуби-солитеры взлетели над площадью, наполнив воздух нежным воркованием, в котором каждый бы услышал хвалу их счастью! Но рассчитывать на чудо не приходилось. Мистер Прендергаст оказался предусмотрительнее, чем полагал его слуга, и сумел помешать его планам. Мгновения тянулись как часы. Ни единый звук не нарушал тишины. Марк окинул беспомощным взглядом площадь, где плечом к плечу стояли люди, готовые признать его величайшим пророком или жалким мошенником. Не нужно обладать даром предвидения, чтобы понять, какой выбор они сделают. Пожалуй, настала пора соскочить с помоста, протолкаться сквозь толпу и убежать куда глаза глядят. Навсегда скрыться от графа и его политики, забыть о прошлом и смириться с тем, что у него нет будущего.

Он бросил свиток на помост.

И тут тишину разбил чистый прозрачный звук.

То была всего одна нота, поющая в воздухе. Высокая, звенящая, счастливая нота.

Марк первым увидел, откуда исходит этот звук. Стройная женщина, чьи черные волосы серебрились сединой, поднялась на помост для музыкантов, возвышавшийся на другом конце площади. Марк не мог разглядеть ни ее лица, ни лица мужчины, чей голос сливался с ее голосом, подчеркивая его красоту, подобно тому, как тьма подчеркивает сияние света.

Они повторяли все одно слово, и оно звучало дивной мелодией, возносясь в небо над площадью, вибрируя и переливаясь в воздухе.

— Слава… слава… слава.

До Марка донесся шум шагов. Лорд Рутвен подошел к краю помоста и замер, облокотившись на перила. Взгляд его был устремлен вдаль, туда, где выводила свою чудную трель певица.