Книга Лицо любви - Джулия Тиммон

Кристина заметила, что у него на лбу проступили капельки пота — он страшно переживал, и ей снова стало настолько его жаль, что захотелось увести отсюда и согреть в горячих объятиях.

— Я действительно еще женат, — проведя свободной рукой по лбу, в смятении проговорил Фредерик. — Но лишь официально — и очень скоро стану разведенным. Мы с Виолой не живем друг с другом, давно идем разными дорогами…

— Но время от времени еще держитесь за ручку, как юные влюбленные, — саркастически ввернула Кристина в очередном приступе злости.

Фредерик продолжительно на нее посмотрел и медленно, глухим, неузнаваемым голосом произнес:

— Больше не держимся — не для кого.

Кристина вопросительно изогнула бровь.

— Не для кого? Что это значит?

— Виола — внучка человека, с которым дед дружил с ранней юности. Виктор давно умер, а дед на его похоронах дал себе клятву: печься о его семье почти как о своей. Виола и Ральф постоянно бывали в доме бабушки и деда еще детьми. Повзрослев, мы с Виолой стали встречаться, потом, в весьма молодом возрасте, поженились. Дед так был этому рал и настолько любил Виолу, что, когда мы с ней решили развестись, ничего ему не сказали. Это стало бы для него таким ударом, что он не выдержал бы…

В его глазах отразилось столько боли и отчаяния, что Кристина сжала его руку, желая хоть немного утешить.

— Значит, Ральф брат Виолы? — спросила она, вспоминая минуту, когда Фредерик знакомил ее с дружелюбным Ральфом.

— Да. Отличный парень. Мы прекрасно ладим.

Кристина кивнула. Вот, оказывается, как обстояли дела. Права была мама, предположив, что в этой истории что-то не сходится.

— Виола чудесный человек, — продолжил Фредерик. — Всегда придет на помощь, никогда не подведет. Регулярно ездила со мной навещать деда и делала перед ним вид, будто она до сих пор моя жена. Если бы кто-то увидел нас со стороны, ни за что не догадался бы, что мы почти в разводе.

— Это точно, — задумчиво протянула Кристина. — Знаю по собственному опыту.

Фредерик озадаченно на нее посмотрел.

— Ты до сих пор ничего не объяснила.

— Все очень просто. — Кристина осторожно высвободила руку и откинулась на спинку стула. — Мы заехали к тебе на работу, я сказала администраторше, что хотела бы видеть тебя, на что она любезно ответила: он поехал с женой навестить деда. Я вообще будто лишилась почвы под ногами — понятия не имела, о чем думать, как все себе объяснить, что делать. А Беатрис предложила найти дом твоего деда, увидеть, что ты приехал к нему один, и успокоиться. Я вспомнила, что этот дом где-то в районе тех домов для пожилых. Мы подъехали туда, пошли пешком по окрестным улицам и вскоре увидели твой джип, а чуть в стороне от него… тебя за ручку со светловолосой женщиной…

Фредерик покачал головой.

— Какой кошмар! Представляю, что ты в это мгновение почувствовала. — На его лице отразилось неподдельное сострадание. — Бедняжка! Сначала предательство Оливера, потом… — Он схватился за голову. — Какой я идиот! Почему сразу не рассказал тебе обо всем? Не подумал, что могут возникнуть подобные недоразумения? Болван! И правильно, что ты заставила меня страдать — в следующий раз сотню раз все обдумаю.

— Ты страдал? — несмело спросила Кристина. В душе от ожидания положительного ответа вдруг все замерло. В то же время от осознания того, что из-за нее ему было плохо, сделалось ужасно совестно.

— Если бы ты только знала, как сильно я страдал, — проговорил Фредерик с горькой улыбкой на губах.

Он посмотрел прямо ей в глаза, и она увидела в них столько глубоких чувств, что вдруг тоже, как когда-то ее мать, поняла: этот человек станет моим навсегда. Ей сделалось немыслимо отрадно и немного боязно.

— Не дозвонившись до тебя, я настолько разволновался, что утратил способность работать, читать газеты — словом, вообще нормально жить, — продолжал Фредерик. — А когда Беатрис заявила, мол, забудь о ней, меня — даже стыдно признаваться — охватил настоящий страх. — Он засмеялся, и Кристина отчетливо услышала в этом смехе и пережитые муки, и облегчение. — Какие только мысли ни посетили меня за это время! Я все гадал, не обидел ли тебя, не задел ли неосторожным словом.

Кристина подняла руку.

— Ну что ты, обидеть меня у тебя не получилось бы даже умышленно.

Фредерик опять засмеялся — на этот раз более свободно и радостно.

— С чего ты взяла?

— Слишком ты деликатный.

— Ты меня плохо знаешь, — сквозь смех сказал Фредерик. — Я могу быть и грозным и строгим. — Он в шутку напустил на себя устрашающий вид, и Кристина тоже засмеялась.

— Даже не пытайся быть таким — все равно ничего не получается.

— А если так? — Фредерик сильно нахмурился и с комичной суровостью взглянул на нее исподлобья.

Кристина захохотала звонче, и подростки за соседним столом снова повернули головы в ее сторону.

— Почему ты не попыталась поговорить со мной? — спросил Фредерик, когда она успокоилась. — Мы бы тут же все выяснили.

— Я ужасно на тебя обиделась, — призналась Кристина. — Даже не на одного тебя — на целый свет.

Фредерик молча протянул ей руки. Она наклонилась вперед и вложила в них свои.

— У меня было такое чувство, что меня предали все на свете и что жить в этом мире не имеет больше смысла. — Она смущенно улыбнулась. — Хорошо, что обо мне позаботилась Беатрис. Сначала привезла меня домой и, отключив дверной звонок и телефоны, уложила спать. Потом, вернувшись вечером с работы, долго со мной беседовала. Я благодаря ей откинула мрачные мысли о бессмысленности жизни и поехала к родителям. С девочками в салоне тоже договорилась Беатрис.

— Действительно здорово, что с тобой рядом оказалась верная подруга. Несчастный ты мой человечек, — нежно произнес Фредерик.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга, наслаждаясь тем, что недоразумение разрешилось и мучения позади. Кристина видела в синих глазах Фредерика столько любви и желания дарить радость, что слова ей были почти не нужны. Она подумала вдруг о том, как же эти восхитительные глаза смогла разлюбить Виола, и после непродолжительного колебания полюбопытствовала:

— Почему вы решили развестись?

Фредерик вздохнул, но без тоски и отчаяния.

— Я уже сказал: мы поженились слишком рано. Мне было девятнадцать лет, Виоле — восемнадцать. По сути, еще несмышлеными детьми — у нас не было ни образования, ни твердой почвы под ногами. Она переехала ко мне в Австралию, там окончила колледж, начала работать. А в какой-то момент сильно затосковала по дому — как раз в это время мне и предложили перейти на должность в Нью-Йорке. Тогда мы с Виолой уже поняли, что мы совершенно разные люди, но еще пытались спасти семью, поэтому переехали вместе.

— Совершенно разные? — задумчиво переспросила Кристина. — Но ведь это естественно: двух одинаковых людей не найдешь в целом мире.