Книга Пустырь Евразия - Сергей Лавров

— Асса, Грузия, асса!..

Это счастливый Монумент на соседнем доме выколачивал по грохочущей крыше лезгинку или что-то вроде того.

— Бери их, Веник! — мощно заорал он, потрясая над головой сцепленными руками.— Они твои!

Авенир выпрямился. Трофим и Чен совсем неподалеку от него поспешно отрывали доски, закрывавшие слуховое окно.

— Стоять, пожалуйста! — закричал Авенир и смешно прицелился, держа пистолет двумя руками.— Не вынуждайте меня стрелять, пожалуйста!

— Подойди поближе! — закричал ему Грешников.— Не так близко! Эй, козлы, вам хана! У него первый разряд по стрельбе! Он чемпион области! Ложись, кому говорю!

Беглецы, не слушая, колотили руками и ногами по толстым плахам, и тогда Авенир выстрелил наудачу. Пуля, дзинькнув, перебила проволоку над кудлатой головой Трофима, и развесистая самодельная антенна, укрепленная как раз над лазом, накренилась со скрипом.

— Видали? — орал вдохновленный Грешников.— Он тебе очки прострелит! Ляг на пол, кому говорят! До трех считаю!

Случайное попадание произвело впечатление. Трофим, а за ним и Чен прекратили попытки раскупорить лаз и отступили на шаг. Чен сделал два приставных шага в сторону Авенира. Потом еще два. Трофим последовал за ним.

— Стоять! — трубно заорал Грешников.— Веник, держись! Я уже наших вызвал! Десятое линейное прет к нам на всех парах! Продержи их еще минуточку! Косоглазый, стоять! Что скалишься! Я до тебя доберусь, все кости переломаю! Шкуру обдеру от затылка до самой задницы! Будь спок!

Опер даже подпрыгнул, угрожая кулаком Чену, и в избытке чувств запустил в его сторону ржавой гайкой, найденной на крыше.

Внизу действительно загудели моторы, завизжали тормоза.

— Ага! — торжествующе ревел Монумент, опасаясь все же подходить к краю крыши.— Вам хана! Посмотри на солнышко! Теперь долго его не увидишь! Хозяин вьетов! Веник, мы взяли заказчика и исполнителя! Меня повысят! Дело в шляпе!

Трофим прислушался к его бессвязным выкрикам и заговорил:

— Можаев, вы что, рехнулись? Какой заказчик? Чего вы вообще меня гоняете?

Чен бесстрашно подошел к краю крыши и даже наклонился, чтобы посмотреть, что происходит во дворе. Потом он боком придвинулся к рослому Трофиму, будто ребенок к отцу в минуту опасности.

— У нас обычный бизнес! — продолжал Трофим, разводя длинными руками и отступив на шаг от вьета.— Ты же сам видел! У нас такие люди перебывали, что, если я заговорю, они тебе голову враз открутят!

Вьет опять приблизился, и Трофим вновь машинально отодвинулся от него.

— Не слушай его! Это лапша! — трубил встревоженный Грешников.— Не позволяй им двигаться! Стоять!

— Откуда мне знать, что натворили эти косоглазые? — убеждал Авенира Трофим.— Разве я могу за всем уследить?

Затрещали отдираемые изнутри доски слухового окна. Опергруппа пробивала проход, спеша на помощь Авениру.

— Ты хозяин вьетов? — спросил Можаев, делая шаг навстречу.

— Ах, вот оно что… — Трофим выпрямился, очки его недобро блеснули. Он упер руки в бока и насмешливо, с вызовом произнес: — Видишь ли, братец кролик…

Это были его последние слова. Чен, стремительно развернувшись, ударил его пяткой в солнечное сплетение. Мощный удар был так точно выверен, что маленький вьет остался стоять на месте, даже не покачнувшись, а громадного «яппи» подбросило в воздух. Он сложился пополам, кроссовки его взлетели выше головы. Трофим рухнул шеей на край крыши, кувыркнулся через голову и исчез из виду. Снизу донеслись его запоздалый испуганный вскрик и звучный шлепок тела об асфальт. Тотчас заголосила, запричитала женщина с малороссийским говором. Очки Трофима, слетевшие при падении, поблескивая, лежали на краю крыши, свисая дужками во двор.

Вьет выдохнул и посмотрел прямо в глаза Авениру, выставившему ему навстречу пистолет. Можаев не сводил взора с его спокойного невыразительного лица. Впервые в его присутствии человек убил человека. Совсем недавно подорвался на мине злосчастный обладатель золотых перстней, но это было совсем другое…

Они смотрели долго, будто познавая друг друга.

— Не стреляй! — в отчаянии завопил Грешников со своей крыши.

Вьет первым отвел взгляд, перевел глаза на очки Трофима и вздохнул. Лицо его закаменело, превратившись в подобие восточной маски. Он сложил руки на груди, отвернулся и сел на корточки, глядя в голубую даль над домами и деревьями. Из окна на крышу, цепляясь автоматом, уже выбирался громадный молодой омоновец. Авенир опустил пистолет.

Странное оцепенение охватило его. Он удивленно прислушивался к себе. Он смотрел, как с крыши, заломив худые руки выше головы, уводят голого по пояс человека, который только что с неохотой и сожалением выполнил свой долг так же, как недавно Авенир выполнил свой. Айни не лгала. Они были очень схожи с Ченом. Теперь Можаев это ясно увидел.

Он спустился вместе с опергруппой и сидел на лавочке над замершим на асфальте Трофимом. Из-под разбитой головы «яппи» вытекала густая черная кровь. Множество маленьких муравьев уже проторило к ней дорожку от своего муравейника. Омоновцы на крыше с криками и шутками спускали на балкон обвязанного веревками матерившегося Грешникова. Опер категорически отказывался возвращаться с крыши тем путем, которым туда попал.

IV

Монумент был доволен, как сытый лев. У него был главный подозреваемый, взятый на горячем, а что еще надо сыскарю? Авенир, напротив, ощущал, что за своим мальчишеским желанием побегать, поиграть в сыщиков и воров он забросил главное свое дело, для которого был рожден, а именно думанье. Уже труп Трофима увезли, уже усатая дворничиха, крестясь от пережитого страха на фонарный столб, присыпала черное пятно желтым песочком, а он все сидел и наблюдал за неутомимым движением маленьких черных муравьев. Он копался в памяти, припоминая все, что читал или слышал о психологии обособленных групп и примитивных народов, и, найдя свой багаж недостаточным, направился туда, куда нынешний русский интеллигент после окончания университета никогда не заглядывает. Он пошел в университетскую библиотеку.

До самого вечера сидел он над журналами, поспешно глотая статью за статьей, сам не зная, что же, в сущности, ищет. В опустевшем читальном зале чей-то громкий храп не давал ему сосредоточиться. Авенир привстал из-за стопок книг и журналов и увидел неподалеку маленького толстого неопрятного человека, заливисто храпевшего над тоненькой брошюрой. Он узнал этого человека по необъятно широкой лысине в обрамлении кустиков седых волос.

— Профессор… — несмело окликнул его Авенир.— Профессор! Помните меня? Я у вас учился!

— У меня многие учились,— недовольно пробурчал человек, проснувшись и слегка покачиваясь.— Впрочем, вас помню. Вы всегда зазубривали текст учебника, не вникая и не пытаясь осмыслить содержание!

— Зато теперь пытаюсь.

— Вы ищете ответы на свои вопросы в учебниках? Чушь! В учебниках есть ответы на вопросы их авторов, таких же ископаемых, как я! Что же вас интересует?