Книга Последняя охота - Михаил Серегин

– Что же вы так долго? – сказала она. – Меня тут чуть не угрохали. Этот Свиридов как с цепи сорвался.

– Посадим на цепь обратно. – Человек с холодными глазами сел в кресло. – Хотя он у нас цепей не любит. Поднимите женщину, олухи. А Свиридов пусть полежит. Что это у тебя с головой, а, Свиридов? Никак – разбили? Твоя работа, Ленка?

– Это его жена постаралась.

Наташа, которую только что довольно аккуратно подняли с ковра и усадили в кресло, ощутила на себе пронизывающий взгляд человека напротив. Он смотрел на нее с плохо скрываемым интересом.

– Значит, вот она какая – эта Наташа Свиридова, из-за которой заварилась такая каша? Красивая. Но красивых много, и получше есть, а тут такая свистопляска из-за кусочка п. ды, как говаривал мой покойный начальник, полковник Чернов. Разрешите представиться, – не без иронии обратился он к Наташе, – капитан Курганов, Управление по борьбе с организованной преступностью.

При этих словах в глазах Наташи потемнело: вот и все! Вот и не надо собирать никаких двадцати пяти тысяч долларов!

– Что, Курганов, ты окончательно скурвился? – прохрипел с пола Свиридов. – На чьих теперь посылках бегаешь? Это там случайно не ваш синемор-осведомитель сидел у подъезда, что вы так быстро приехали?

– Наш, – ответил рубоповец. – Догадливый. Только не к месту ты догадливый, Свиридов.

– На каком основании я арестован?

– А я тебе и не говорил, что ты арестован. А если и скажу, то вовсе не на том основании, о каком ты думаешь. Поднимите его, – кивнул капитан своим людям. – Я так думаю, он буянить не будет. Потому что, если будет, нам тут всем мало не покажется. Придержите его.

Свиридова швырнули к стенке, и он сел, ощупывая руками пробитый затылок. Потом поднял голову и посмотрел на Любимову, которая села прямо на пол и перетягивала ободранную коленку. Бойцы с интересом уставились на нее, потому что халат задрался, а под ним, как известно, ничего не было.

– Значит, все рассчитано? – прохрипел Влад. – Нас тут поджидали и поймали, как младенцев? А почему надо было устраивать такой спектакль?

– А это не твоего ума дело, – холодно сказал Курганов и повернулся к Ленке: – Что он у тебя спрашивал?

– Про Краснова.

– Что и требовалось доказать, – резюмировал капитан Курганов. – Ладно. Ты арестован, Свиридов.

– На каком основании?

– По обвинению в убийстве, – ответил тот.

Наташа откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Значит, Краснов все-таки передал материалы на Влада куда следует. Возможно, он узнал, что Наташа сказала Свиридову про вымогательство у нее крупной суммы и решил не рисковать.

То, что произошло дальше, опрокинуло все ее предположения.

Свиридов зашевелился и, поморщившись от боли, спросил:

– Убийстве? Убийстве кого, капитан?

– А ты как будто сам не знаешь? – ухмыльнулся Курганов. – Ну-ка, дай мне его пистолет, – кивнул он держащему свиридовский «ТТ» омоновцу. – Давай сюда.

Он покрутил пистолет в руках и повторил:

– А ты как будто сам не знаешь?

Свиридов мотнул головой, снова сморщился от боли и с усилием выдавил:

– Скажи мне, ты же грамотный… при исполнении.

Капитан Курганов добродушно улыбнулся и сказал:

– Ну как же так – не знаешь? Такой большой, заслуженный, говорят, а такой недогадливый? – А потом, сменив мину доброжелательности на непроницаемую маску холодного презрения, проговорил:

– Ты обвиняешься в убийстве Елены Андреевны Любимовой, семьдесят шестого года рождения, местной уроженки. В ее собственной квартире.

Нельзя сказать, что после этих слов воцарилась мертвая тишина. Потому что любая тишина грохотала и осыпалась бы, как отсыревшая штукатурка на фоне этой зловещей пустоты, образовавшейся вслед за последним звуком кургановской фразы.

Пустоту попыталась разорвать Ленка, ее рот беззвучно перекосился, как от удушья, но тут капитан Курганов хладнокровно перевел на нее дуло пистолета и дважды выстрелил в перекошенное обвальным ужасом лицо.

А когда она упала, хладнокровно произвел контрольный выстрел.

Курганов спокойно осмотрел обойму и, убедившись, что она пуста, кинул «ТТ» Свиридову:

– Лови!

И тот машинально поймал пистолет: настолько он был ошарашен этим хладнокровным, циничным, а главное, бессмысленным убийством. Ведь Любимова вроде как была заодно с Кургановым, ждала его прихода.

Возможно, рассчитывая, что Влад непременно явится выяснять, что к чему, опергруппа приготовила тут засаду, чтобы арестовать Свиридова и предъявить ему обвинение в убийстве Рублева, его охранника и секретарши. Все. Просто и ясно.

Но это кошмарное убийство опрокинуло все. Вероятно, ее просто убрали, чтобы она случайно или намеренно не выболтала что-то важное.

Значит, снова все вверх дном. Все не то и все не так. Миражи.

И, оказывается, есть еще более хладнокровные и отпетые убийцы, чем он, Влад Свиридов. Потому что неизвестно… Но вряд ли он сумел бы вот так равнодушно перервать жизнь молодой женщины. Как гнилую бечевку.

– Пошли, – холодно сказал Курганов Владу и Наташе. – Вызовите ментов, – бросил он своим людям. Спокойно перешагнул через труп Ленки с простреленной головой и обезображенным лицом…

И тут Наташа Свиридова потеряла сознание.

Глава 11ОДИНОЧЕСТВО НАТАЛЬИ СВИРИДОВОЙ

Когда она открыла глаза, то увидела знакомые обои с шелкографией и потолок, на котором у самого окна пробегала еле заметная трещинка.

Да, несомненно, это была ее и Влада спальня.

– А, проснулась? – услышала она рядом с собой женский голос. – Я уже испугалась. Когда тебя привели, на тебе просто лица не было. Белая-белая.

Наташа рывком поднялась на кровати, до смерти перепугав говорившую – это оказалась няня Димы, имя которой она никак не могла запомнить.

– Сколько я так лежала?

– Да всю ночь спала, господи. Как все нормальные люди. Сейчас же утро. А где твой муж?

– Мой муж?.. – Наташа посмотрела на нянечку, удивляясь, что слышит свой голос как бы со стороны. – А ты не слышала такого анекдота… Сталин провозглашает тост: «А тэпэр випьем за пакойного таварыща Малэнкова!» – «Что вы, товарищ Сталин, я еще не умер!» – «А ви еще и нэ випили, товарищ Малэнков».

– Да ты что? – пробормотала нянечка. – Пойдем лучше завтракать, Наташка.

Няня просто не знала, насколько рассказанная байка о Сталине и Маленкове соответствовала той жути, что произошла вчера на квартире Лены Любимовой. Ныне покойной.

На кухне сидел мрачный как туча Михал Иваныч и пережевывал котлету. Рядом сидел кот Тим и, строя из себя чудовищно голодного, тоскливо смотрел на жующего Буркина. Наверно, рассчитывал, что его накормят пятым за сегодняшний день завтраком.