Книга Клинки чужого мира - Мартин Райтер

- Ну, что же мы теряем время? В атаку! - раздалось несколько голосов.

Силы вернулись и к Генриху. Он яростно забрыкался, кто-то ударил его ногой по голове, но этим только усилил сопротивление. Несколько уродцев попытались поднять Генриха, но что-то у них не сладилось, и гориллы, грубо бросив мальчика на землю, принялись орать друг на друга. Слов Генрих разобрать не мог, но уловил в этой перебранке нотки растерянности и паники. На поле битвы произошло что-то важное, но что? Пока Генрих силился понять это, над кладбищем вдруг пронесся крик:

- Гномы идут! Слава богам - мы спасены!

Глава XXVI «МОЛОТОВОЙ»

Боевое построение гномов не случайно именовалось «молотобой». Своей формой оно напоминало, а точнее, копировало молот - рукоятку с насаженной на нее «железкой». Ударную силу «молотобоя» составляли самые боеспособные воины. Не все они были молоды, но все имели отличное защитное вооружение. Двигаясь стремительным шагом, «молотобой» ударял широкой плоскостью в центр боевого построения противника, сметая все, что только попадалось ему на пути. Чем больший разгон набирали гномы, тем глубже проникал «молотобой» в расположение противника.

Конечно, на кладбище, где всюду громоздились могильные ограды, деревья, надгробья и склепы, для разгона недоставало места. Но желание победить все превозмогало.

Точно таран, пробил «молотобой» ряды противника. Задние ряды гномов напирали на передние, и собранная в единый кулак сила давила, сметала карликов, как пушинки. Гориллами овладела паника: из-за такого построения атакующих они не могли даже приблизительно определить их количество. Захватчикам казалось, что против них выступила огромная, неисчислимая армия. Быть может, прибывшее из Малого Мидгарда подкрепление.

«Железка» молота застряла, завязла в теснине боя, и тогда «рукоятка» неожиданно разделилась на две части. Ряды нескладно перестроились в шеренги - гномы, домовые, кобольды и другие древнерожденные двинулись, захватывая карликов в кольцо. А в центре «железки» грозного «молотобоя» гордо реяло знамя с рунами и орлом.

Скрэбы попятились. Никто уже не слушал приказов офицеров - угроза быть отрезанным от ямы-Врат казалась страшнее любого наказания.

Гном Ильвис охрипшим голосом выкрикивал команды, ему вторили гномы, отвечавшие за то или иное подразделение.

Если бы карликам хватило выдержки продержаться хотя бы десять минут, они бы поняли, какие ничтожные силы им противостоят. Сумей они присмотреться к атакующим, они бы разобрались, что большинство команд и приказов Ильвиса оставались невыполненными; что древнерожденные сумели только в первые несколько минут удержать правильный строй, а потом он развалился, превратился в обыкновенную неуправляемую толпу. Но именно хладнокровия чужакам и не хватило. Привыкшие к тому, что все их вторжения в Большой Мидгард происходили без осложнений, карлики теперь дрогнули. Вначале к Вратам метнулся один скрэб, потом другой, третий… Паника оказалась заразительной. Не прошло и минуты, как все карлики, отталкивая друг друга и выкрикивая проклятия, бежали к Вратам. Ужасная армия бесславно прекратила свое существование. Генрих поднялся. На его глазах в яму сиганули остатки чужеземного войска.

- Победа! - загремело со всех сторон. - Слава Одину и Тору, мы отстояли Регенсдорф!

- Эх, надо было отрезать им путь к отступлению, - сетовал кто-то из молодых гномов.

- Что ж ты к яме не побежал? - спросил с благодушной улыбкой гном постарше.

- А сам ты отчего не побежал? - огрызнулся молодой гном. - Эх, жаль, что ни одного скрэба в плен не захватили!

- Пустое! Если сунутся еще раз, уж тогда-то мы наберем сколько угодно пленных!

«Мы победили? - Генрих с сомнением огляделся. - О господи, мы действительно победили!»

Генрих сорвал с головы маску оборотня, отбросил ее, подставил ветру разгоряченное лицо.

«И я выиграл главный приз - дорогу в Малый Мидгард! Наконец я смогу увидеть Альбину, встретиться с Капунькисом и Бурунькисом… Вот оно - счастье!»

Генрих подобрался к яме-Вратам, несколько секунд вглядывался в клубящийся туман, борясь с искушением запрыгнуть в него. «Нет, не сейчас. Теперь уж это никуда от меня не денется. Сперва улажу дела здесь, в Большом Мидгарде, подготовлю отца, маму, а потом в путь…»

Генрих отошел от ямы, подозвал одного из гномов. Это был очень молодой гном, его лицо покрывал бледный пушок - пройдет не один десяток лет, прежде чем пушок превратится в густую бороду, украшение и гордость гномов.

- Приятель, не видел ли ты моего друга, Олафа?

- Это такого высокого человека, настоящего великана? Кажется, видел, но где, не помню. У меня в голове все перемешалось от счастья, господин Генрих. О боже, я даже забыл, как меня зовут… Радость-то какая - мы победили!

Генрих кивнул, улыбнулся.

- Глядите, - воскликнул радостно гном, - зеленошкурые даже Врата за собой закрывают! Боятся,

что мы погоним их в пасть к самому Нидхеггу! Ха, вот уж трусы!

Генрих обернулся - из ямы рвались струи дыма, надгробная плита медленно задвигалась.

- Ее надо остановить! - в панике выкрикнул Генрих и, припадая на разбитую ногу, поспешил к Вратам. - Ведь это единственный способ восстановить вязь с Малым Мидгардом!

- Тьфу ты! - улыбка сползла с лица гнома. - Об том я не подумал!

- Опережая Генриха, крепыш в три шага подскочил к плите, схватился за нее и тут же отпрянул, размахивая руками:

- Горячая!

- А ты чего ожидал? - рассмеялся кто-то из стариков. Битва отгремела, теперь можно было радоваться и шутить. - Ничего, мы ее, гадину, сейчас кузнечными рукавицами! Посторонитесь, господин Генрих, в этом деле никто лучше гномов не справится. А ну, парни, подсоби!

Шестеро гномов проворно натянули толстые войлочные рукавицы. Дюжие руки ухватились за плиту, крепкие ноги уперлись в землю, на скулах заиграли желваки.

- Навались!

Плита как подвигалась, уверенно и неспешно, так и продолжала подвигаться. Дружные усилия коренастого народца ни на мгновение не поколебали ее хода. Лишь дымок, тянувшийся из щели, стал плотней, да под землей загудело громче, как будто в глубине могилы работал паровой двигатель, управляющий ходом плиты. Черный провал сузился до метра, потом до полуметра. Лица гномов покраснели, на шеях вздулись вены, но все усилия оказывались бесполезными. Когда щель уменьшилась до каких-то пары десятков сантиметров, гном Ильвис в отчаянии просунул в нее боек своего молота, однако даже крепкая, гномьей ковки сталь не выдержала натиска магии. Металл прогнулся, сплющился, а в следующую секунду в руках пораженного Ильвиса осталась лишь расщепленная рукоятка.

Ильвис тряхнул головой, отгоняя наваждение, посмотрел на Генриха:

- Как такое могло статься?

Генрих пожал плечами. Глюм Фунькис с ненавистью плюнул, слюна коротко зашипела и тут же высохла на раскаленной поверхности.