Книга Братья крови - Владислав Русанов

– Московская. И поверьте, Анджей, она пострашнее любой итальянской или американской будет. Продолжаю излагать легенду. Они ворвались сюда, когда вы были у меня в управлении. Нет, так не годится… Повестки-то я вам не выписывал. Значит, мы встретились на нейтральной территории. Вы передавали мне информацию, связанную с международным наркокартелем. Бандиты ворвались в номер потому, что хотели вас убрать. Нашли лишь вашего компаньона. Пытали его, чтобы он выдал, где вы скрываетесь. Но он успел подать вам сигнал тревоги. Скажем, сбросил сообщение на мобильный. Конечно, если они захотят, то смогут проверить, но для нас главное заморочить им головы. Пусть сыскари занимаются трупами, я вас увезу.

– Зачем?

– Что «зачем»? – округлил глаза он.

– Зачем вы мне помогаете? Разве людям свойственно помогать вампирам?

Спицын потер подбородок.

– Наверное, не свойственно. Или вы меня заразили своей экстравагантностью…

– А если честно?

– Честно? Я опытный офицер. Отдал службе в госбезопасности двадцать лет. Я чувствую, хотя и не могу доказать, что вокруг вас стягиваются непростые узелки. Вы слышали о собачьем гриппе?

– Читал.

– Я просто уверен, что они связаны с тем зверем, который набросился на вас и убил Юру. А начальство мне заявило, что я таким образом хочу изобразить бурную деятельность, показать, что не зря проедаю государственные деньги. Посоветовали взять отпуск и подлечить нервы. А смерть майора Семецкого списали на его собственную халатность.

– Но вряд ли я чем-то смогу вам помочь. Я и сам-то ничего не знаю. Какие-то догадки, сомнения, подозрения…

– Однако вы не выказали удивления, когда я связал эпидемию и появление странного зверя.

– Я и сам пришел к такому же выводу.

– Значит, мы поможем друг другу? Заметьте, Анджей, я не призываю вас работать в паре. Просто обмениваться время от времени информацией.

– А чем я смогу вам помочь? Я не знаю, как появление фейри изменяет наш мир.

– Фейри?

– Тот зверь… Это на самом деле – выходец из другого мира. Он существует рядом с нашим.

– Параллельный?

– Можно так говорить, хотя термины геометрии неприменимы к таким понятиям, как многообразие миров. Понимаете, Олег, я раньше не слишком интересовался ими. Так… Что-то слышал здесь, что-то там. Но я знаю, что прорыв фейри в наш мир редко приводил к добру. Подробнее следует расспросить моих старших соплеменников.

– Старших? Ну да… Простите, Анджей, а если не секрет, сколько вам лет?

– Не секрет, – я помял плечо через одежду. Раны, оставленные пулями, полностью затянулись. Даже следов не осталось. – Просто у нас не принято обсуждать возраст друг друга.

– Простите, ради бога… – Он заметил, что меня передернуло, и еще раз извинился. – Извините, не хотел.

– Вам простительно. По секрету – в прошлом году исполнилось шестьсот лет, как я умер для мира людей.

Полковник присвистнул:

– Ничего себе! А те, кто старше вас…

– Это не мои секреты.

– Да. Я понимаю.

– Вы лучше скажите… – Я поднялся с кресла, сбросил безнадежно испорченный жакет. Надо было бы переодеться, чтобы не вызывать лишних вопросов. – Скажите, Олег, удастся обойтись без задержания, подписки о невыезде и так далее?

– Когда у вас билеты на самолет?

– Должны быть на завтра.

– Я сам провожу вас в «Шереметьево».

– Спасибо, – я протянул полковнику ладонь, которую тот пожал после секундного колебания. Пожал и даже не поморщился. – А сегодня, когда все закончится, отвезете меня по адресу, который я назову?

– Я понимаю – вам от солнца нужно прятаться. Хотите, у меня пересидите. Я – один живу. Соседи не любопытные.

– Не надо приглашать вампира в гости. Мы еще плохо друг друга знаем для доверительных отношений, не так ли?

Спицын побледнел, сглотнул подступивший к горлу комок, но кивнул:

– Как скажете.

В гостиничном коридоре загрохотали сапоги, а через мгновение в номер ворвался ОМОН в бронежилетах и с укороченными автоматами на изготовку.

Глава одиннадцатая

Поэтический турнир

Год 1447 от Рождества Христова

Кровные браться, в отличие от людей, обращают слишком мало внимания на течение времени. Поначалу мне казалось удивительным, сколь неторопливо решаются важные дела, ведутся переговоры и встречи между влиятельными князьями. И лишь потом я сообразил – причиной всему, во-первых, бессмертие, а во-вторых, вынужденная необходимость бодрствовать лишь половину суток. Только самые старые и сильные вампиры просыпаются днем, но при этом вынуждены вести скрытное существование, опасаясь малейшего солнечного луча. А в те далекие годы я не мог никоим образом отнести себя к высшим вампирам. Едва оперившийся птенец, постигающий законы и обычаи сообщества, я забывался во сне без сновидений перед рассветом и поднимался с ложа лишь после заката. Вот тогда-то в краковских подземельях и начиналась развеселая жизнь.

В гости к Лешко Белому съехались Мастера со всех концов Великой и Малой Польши, Мазовии и Померании, Силезии и Богемии. Кое-кто прибыл и из более отдаленных земель. Мне довелось познакомиться с выходцем из Пруссии – суровым рыжим парнем, который ворчливо жаловался на притеснения церковников. А через неделю повезло танцевать бранль[38]с хохотушкой-вампирессой из Далмации.

Мы, молодые кровососы, как говорил пан Збигнев Вроцлавский, развлекались изо всех сил. Балы, где медленные величавые танцы, наподобие паваны[39], сменялись искрометными хороводами, принятыми в среде пастухов или мастеровых. Состязания певцов и поэтов, где молодые вампиры исполняли канцоны и альбы, сонеты и баллады, как собственного сочинения, так и признанных мастеров изысканного слога. Философские диспуты и демонстрация алхимических опытов. Учебные схватки на мечах, секирах и просто голыми руками. Магические поединки, за которыми, впрочем, всегда присматривал кто-то из Мастеров, чтобы птенцы, поддавшись азарту, не зашли слишком далеко. Любители искусства вволю обсуждали картины итальянских и фламандских мастеров, бронзовые и мраморные скульптуры, собранные в многочисленных залах подземного дворца Лешко Пяста.

Изредка старшие вампиры устраивали для собственного развлечения выезды, при этом каждый набирал свиту из молодых. Мы носились по лесам и полям, окружающим город Крака, весело хохоча, топтали крестьянские посевы, отчаянными криками будили холопов в их жалких лачугах, пугали на ночных дорогах припозднившихся путников. Нисколечко не удивился бы, узнав, что в тот год появилось множество новых историй о Дикой Охоте. Примечательно, что нападать на людей нам строго-настрого запрещали, дабы не привлекать внимания охотников и церкви.