Книга Компания - Макс Барри

– Господи, – говорит Фредди, – так это Элизабет съела пончик?

Холли прикусывает язык.

– Я имела в виду, что Роджер так думает.

– Ты по-другому сказала.

– Я оговорилась. – В голосе Холли прорезывается тревога. – Ты меня неправильно понял.

– Зачем она взяла этот пончик? – интересуется Джонс.

– Слушайте, если вы проговоритесь, Элизабет сразу поймет, что это я.

– Ладно-ладно, – кивает Фредди. – Все останется между нами.

– Это случилось под влиянием момента. Ну, проголодалась она, с кем не бывает. Ничего личного. Пожалуйста, обещайте сохранить это в тайне. – Лицо у Холли озабоченное, над бровями волнообразная черточка.

– Конечно, – говорит Джонс. – Правда ведь, Фредди?

– Да-да. – Фредди облизывает губы. В знании – сила, а он только что отхватил сочный ломоть этого самого знания.

Холли все еще нервничает.

– А насчет двух людей в одном я тебя понимаю, – говорит Джонс.

– Да? – В ее глазах загорается надежда. – Может, это со всеми так?

Оба смотрят на Фредди.

– А? – вздрагивает он. – Да не скажу я Роджеру про пончик, чего вы.

* * *

К концу октября производство слухов идет на спад. Без новой информации о слиянии они циркулируют вхолостую, делаясь все причудливее. Предел всему кладет сообщение, что администрация хочет сократить отдел кадров. Кто же в такое поверит? Атмосфера ужаса и полного неведения, присущая здоровым слухам, рассеивается, уступая место тихой паранойе. Воображаемые сведения ревностно приберегаются про себя. Под конец дня, когда снимаются с вешалок пиджаки и защелкиваются кейсы, в прощальных словах сквозит подозрение – вдруг коллега что-то скрывает? Каждый прикидывает, что может ждать его завтра и сколько дырок вскоре появится на кнопочной панели лифта.

* * *

Джонс болтается в вестибюле под программой компании. Это вошло у него в привычку: он надеется встретить Еву после работы, но пока еще ни разу не встретил. Официально она числится секретарем на контроле, но практически все время отсутствует – вся работа по приему посетителей ложится на Гретель. Еву он видит в «Альфе» по утрам, иногда в мониторном зале, но всегда при посторонних типа Блейка Седдона. Между тем ему просто необходимо повидаться с ней глазу на глаз и обсудить кое-какие вопросы, поднятые во время бейсбольного матча.

Он готов уже сдаться, когда слышит перестук каблучков.

– Джонс! – Ева улыбается ему еще издали. – Мне так и показалось на мониторе, что это ты. Что делаешь?

– Тебя жду, – без утайки брякает он, ободренный ее улыбкой. – Подумал, что ты, может, не откажешься выпить.

– Отличная мысль.

– Ну и славно. – Теперь уже он ухмыляется до ушей, как дурак.

– Сейчас только освежусь чуточку и приду. – Она удаляется в сторону туалета.

Джонс, заложив руки в карманы, покачивается с носка на пятку.

– Пока, – говорит кто-то, пугая его. Фредди.

– Пока, до понедельника. – Он провожает взглядом выходящего на улицу Фредди, потом бросает взгляд на пустой контрольный стол и с ужасающей ясностью осознает, что будет, когда Фредди узнает, что между ним и Евой что-то есть. Картина грядущей катастрофы замораживает кровь в его жилах.

– Ну вот. – Ева берет его под руку, сияя улыбкой. – Пошли. Я знаю одно местечко.

* * *

Она привозит его к низкому, неопределенного назначения зданию у залива. Джонс тысячу раз ездил мимо и никогда не задумывался, что здесь может быть. Оказывается, бар – до того стильный, что постарался избавиться от всех отличительных признаков бара. В пятницу, в шесть вечера, он весь залит оранжевым солнцем, а столько пар дорогой обуви в одном месте Джонс еще никогда не видел. Ева пробирается с коктейлем сквозь толпу, улыбаясь и приветствуя всех подряд. Джонс следует за ней на балкон, где давка превращает беседу в медленный танец.

– Секс на пляже, – говорит она.

– Извини?

Ева, поднимая темные очки на лоб, показывает ему коктейль.

– А-а. – У него самого скотч. Пусть она подольше пьет этот «секс на пляже» или все равно что – ему надо набраться мужества, чтобы напомнить ей о словах, сказанных той ночью в его постели.

– Клаусман в восторге от твоей задумки с курильщиками, – сообщает она. – Мы с ним как раз сегодня говорили об этом. Ты его впечатлил. И меня тоже, что в конечном счете еще важнее. Как по-твоему, хороший из меня выйдет генеральный директор?

– Трудновато будет объяснить шестистам служащим, как секретарша совершила такой скачок.

– Ну, к тому времени их будет уже не шестьсот, а гораздо меньше.

– Я, кстати, так и не въехал – для чего «Зефиру» это слияние?

– Все компании так делают, – пожимает плечами она. – Деловой цикл: рост, потом сжатие. Нас интересуют новые методы. «Зефир» у нас уплотняется не реже одного раза в год.

– А потом опять разрастается?

– Не сильно. Его ужимают с тех самых пор, как я тут работаю. Добиваемся большего меньшими средствами – ну, ты понимаешь.

– Сколько же человек лишится работы на этот раз?

– Как распорядится администрация. «Альфа» не занимается микроменеджментом – мы просто дергаем за разные ниточки и смотрим, что получается. Вот Клаусман объявил о слиянии, а мы наблюдаем, какая будет реакция.

Джонс смотрит на воду.

– Значит, масса народу станет безработными только для того, чтобы мы могли посмотреть, что получится?

Ева наклоняет голову набок.

– Это что, обличительная речь?

– Просто вопрос.

– Ой, Джонс. Не успеваю я подумать о твоих перспективах, у тебя опять слабеют коленки на предмет увольнений. – К ним оборачиваются, но Ева не обращает внимания. – Мне казалось, для тебя это пройденный этап.

– А для тебя?

– Для меня? Ну конечно. О чем ты вообще?

– Что ты помнишь про ту ночь?

– А что я такого делала? – настораживается она.

– Ну… я подумал, что ты не очень-то счастлива. – В последний момент он удерживается от слов «ты сказала, что любишь меня».

– Ну ясно, я ж напилась, – смеется она.

– Что у трезвого на уме…

– Ври больше, Джонс. Я, наверное, просто хотела с тобой переспать.

– Почему ты не хочешь сознаться, что у тебя никого нет?

– Блин, да ты серьезно, – после секундной паузы недоверчиво говорит она.

– Барахла у тебя много, это я понял. А еще чем похвалишься?

Это звучит критичнее, чем он намеревался. Ева широко распахивает глаза.