Книга Пластуны Его Величества - Алексей Волков

– Это мы посмотрим, – озвучил свои мысли есаул и повернулся к Кангару. – Говоришь, никто его еще не побеждал?

Проводник покачал головой. Он явно не мог понять, куда клонится разговор.

– А вызвать на бой его можно? – уточнил Буйволов.

– Ты хочешь быть мертвым? – в представлении Кангара Абдул был кем-то неуязвимым, человеком, несущим смерть. Поэтому в голосе скупого на эмоции туземца послышалось нечто, похожее на сочувствие к понравившемуся ему сильному и спокойному офицеру.

– Я хочу прекратить все это безобразие, – Буйволов кивнул в сторону временно притихшего боя.

Он задал несколько уточняющих вопросов. Ответы вполне удовлетворили есаула. Какой-то шанс вызвать на поединок главаря был, а что еще надо? Все лучше, чем всем скопом вступать в сомнительный по исходу бой.

– Андрей Владимирович? – обращение содержало в себе вопрос.

Кречетову очень не нравился план есаула. Как кадровый офицер, он не любил посылать кого-то на дело с большим риском, однако вдруг да получится? Если бы еще самому…

Полковник был достаточно объективным и понимал – в таких делах ему с Буйволовым тягаться не стоит.

– С Богом, Петр Антонович! Ни пуха вам ни пера!

– К черту! – офицеры обнялись.

Бестужев смотрел на товарища с завистью. Он бы тоже хотел, но – увы! – как и полковник на данную роль не годился.

Вот если бы речь шла о стрельбе…

Служба у налетчиков действительно неслась плохо. Будь в распоряжении Кречетова побольше людей, ничего не стоило бы напасть с тыла и разгромить хитчей в пух и прах. Одинокий всадник проделал больше половины пути, прежде чем был замечен на вражеской стороне.

Свою роль сыграло и затишье. В накале боя незнакомца наверняка бы прежде пристрелили, и лишь потом постарались бы узнать, кто это такой? А тут даже интересно стало: человек едет не скрываясь, словно ни в чем не бывало, надо бы хоть узнать, что это за безумец? И ведь не похож на уроженца гор! Светлый, одет иначе, да и вместо положенной мужчине бороды одни усы топорщатся в стороны.

С десяток налетчиков приблизились к есаулу с разных сторон. Винтовки в их руках смотрели в цель, однако Буйволов и не подумал взяться за оружие. Он и винтовку-то оставил у спутников, и из огнестрельных штучек имел при себе лишь маузер. Тоже неплохая вещь, особенно, если соединить его с кобурой.

Вместо хватания за оружие есаул разродился таким потоком громогласной брани, что даже видавшие виды казаки услышали новые для себя обороты. И это лишь из того немногого, долетевшего до затаившегося отряда!

Дальнейшие события целиком развивались по сценарию есаула. Абдул, чье имя в основном и поминалось в речи Буйволова, просто не мог снести унижение перед своими людьми. Как и не мог просто застрелить неведомого наглеца.

Кречетов не мог слышать обмена репликами. Зато довольно неплохо видел, как буквально через пять минут на скрытой от селения площадке встали друг перед другом двое, и стройный горец, очевидно, тот самый Абдул, первым обнажил шашку.

Судя по отточенным ловким движениям, главарь хитчей был опасным и умелым воином, но грузноватый с виду Буйволов неожиданно для Абдула, тоже оказался не подарком. В подвижности офицер превосходил соперника, и тяжеленный кавказский клыч, которым далеко не каждый смог бы помахать, в его руках казался не более чем невесомой тростинкой.

Схватка оказалась быстротечной. Лихо напавший Абдул нанес стремительный рубящий удар, однако клинок встретился с клинком, есаул крутанул кистью, и тяжелый клыч разрезал воздух, оказался у шеи противника, и застыл вплотную. Так, чтобы Абдул почувствовал кожей смертоносную сталь.

Убивать в планы есаула не входило, что он и дал понять отважному горцу.

Урок пошел не впрок. Абдул с кошачьей грацией отскочил, вновь попытался рубануть врага, однако офицер с прежней легкостью парировал атаку, крутанул своим клинком, и вражеская сабля отлетела в сторону.

И вновь обрушиваться на противника Буйволов не стал. Лишь кивнул в сторону выбитого оружия, мол, подними.

Горец действительно был воином. Просто сейчас, впервые в жизни, он вдруг почувствовал перед собой несокрушимую силу. Есаул не корчил воинственные рожи, не становился в картинные позы, напротив, лицо его было по-прежнему спокойным и невыразительным, словно все происходящее было для офицера ничего не значащей ерундой, а тело обходилось самым минимумом движений. Только каждое из них было совершенно и почти неуловимо для постороннего. Лишь глаза офицера внимательно наблюдали за каждым движением Абдула, а, может, и не только за ним.

И все-таки, горец атаковал в третий раз. И вновь Буйволов неуловимым движением парировал удар, а острие клыча уперлось противнику в беззащитное горло.

– Поручик! – предостерегающе произнес Кречетов.

Бестужев припал к винтовке в полной готовности немедленно открыть огонь.

– Они же сейчас набросятся на Буйволова! – выдохнул гвардеец, и на его лице промелькнуло отчаяние.

– Кто? – удивленно выдохнул понявший реплику Кангар.

– Ты проиграл, – меж тем будничным тоном произнес есаул, не убирая оружия. – Признаешь?

Хитчи уже подтянулись к месту поединка, столпились вокруг, однако свято блюли обычаи, и держались чуть в стороне. Даже во взглядах, обращенных на офицера, не было ни капли вражды, лишь уважение.

– Признаю.

Противники говорили на разных языках, прекрасно понимая друг друга. Как воин воина.

Но нет позора в том, чтобы проиграть сильнейшему. Крепкий офицер теперь казался хитчам воплощением воинственного божества, а разве с божеством спорят?

– Я хочу, чтобы вы заключили вечный мир с соседями, – так же спокойно поведал есаул. – Горы велики, а вас мало, чтобы еще ссориться друг с другом.

Предложение, нет – законное требование победителя, – вначале повергло в шок. Ждали чего-нибудь привычного, материального, так сказать.

– Они тоже не будут нападать, – добавил Буйволов. – Или у вас нет общих врагов?

Столпившиеся вокруг хитчи молчали, обдумывая.

Тем временем Кречетов сделал знак Бестужеву.

– Вот и все. В подобных сообществах очень ценятся сила и ловкость, а личных причин вражды к есаулу у хитчей нет, – и, демонстрируя, насколько доверяет собственному выводу, полковник извлек папиросу. Когда же закурил и с видимым наслаждением выпустил струю дыма, добавил. – Другое дело, что эти причины могут появиться. Например, когда станет известно о нашем небольшом рейде. Впрочем, сейчас гораздо важнее другое…

Уточнять Кречетов не стал. Решил, что Бестужев достаточно образован, чтобы понять самому.

Да и зачем дважды обсуждать одно и то же?

Въезд в селение вышел триумфальным.

Участники рейда держались в седлах лихо, истинными победителями. Даже освобожденные из плена амины, не имевшие к победе есаула никакого отношения. Раненые крепились, старались выглядеть здоровыми. Если кто выглядел мрачноватым из небольшой кавалькады, то это был Воздвиженский.