Книга Консул - Валерий Большаков

Соль в почве сделала пустыню воистину безжизненной – на всём пути Сергий заметил всего лишь пару чахлых стволов саксаула, несколько пучков травы, а зверья не было вовсе. Соль для животного – лакомство, но лишь после сытного первого и второго, а не вместо них.

Выбравшись на Южную дорогу, путники проделали пару парасангов до ближайшего селения, обнесенного невысокой глинобитной стеной. Из осторожных расспросов стало ясно, что банда Орода тут уже проезжала.

Сергий сотоварищи дали коням вволю попастись, затарились едой, кормом и водой и снова ушли в пустыню.

Жара выжимала из организма все соки, кровь густела, пот, катясь со лба, чертил дорожки в пыли, покрывавшей лицо, и превращал ее в хрупкую корочку, кожа под которой зудела.

К ночи похолодало, и никто не смог согреться до самого утра – кутаешься в эту кошму, и все без толку – то в плечи дует, то ногам зябко. А вот еще одна колесница что-то не попалась…

Ближе к полудню следующего дня кавалькада вернулась на дорогу. Навстречу, со стороны Гекатомпила, ехал древний старичок на ослике. Искандер его порасспрашивал, и выяснил, что парфян они обогнали.

– Наверное, Ород решил устроить нам засаду по дороге, – вывел Тиндарид.

– Предлагаю сделать то же самое, – спокойно сказал Сергий. – Хватит нам бегать, пора и огрызнуться как следует.

– Поддерживаю и одобряю, – вскинул руку Эдик.

Лю Ху согласно покивал, а И Ван нахмурился:

– Мы – с ними?

– Неправильно мыслишь, Ваня, – снисходительно обратился к буддисту Гефестай. – Не мы с ними, а мы – их! Понял?

– Тридцать девять мечей! – напомнил И Ван.

– Да хоть сто тридцать девять! – отмахнулся сын Ярная. – Подумаешь… Я, бывало, принимал бой один против десяти, и ничего. И даков бил, и германцев, и сарматов! Надо будет, и парфян положу – столько, сколько надо, чтобы они отстали и преисполнились почтения…

– Удивительные вы мастера, – хитро прищурился Лю Ху. – Если бы я не знал, что вы циркачи, то принял бы за воинов.

– Жизнь такая, Лёха, – объяснил Эдик. – Кого хошь заставит за меч хвататься. Пожить-то охота любому, и мы тоже не прочь…

Лю Ху усмехнулся и спросил Лобанова:

– И где же драгоценный предводитель собирается встретить врага?

Сергий оглядел склон горы, заросший дубом. Подъем был крут, и дубраву частенько прореживали заросли кустов, а то и вовсе каменистые осыпи сползали по круче.

– Ищем пологий склон, – сказал Лобанов, – или ущелье, чтобы подняться по нему вверх и уйти в горы.

– Ищем! – согласились его спутники, даже унылый И Ван качнул бритой головой.

Подходящее место нашли на втором часе пути – склон, заросший дубом и тополем, плавно скатывался к дороге и продолжался за нею грядой холмов. Посередине скат горы продавливался неглубокой промоиной, выше загибающей края покруче и переходящей в ущелье.

– Здесь!

Кони сперва зафыркали, не желая топать вверх, но потом смирились. На неширокой терраске преторианцы задержались – отсюда открывался неплохой обзор. Времени на то, чтобы обстрелять парфян, будет отпущено мало, но кое-что успеть можно. Луки были у всех, но к хорошим стрелкам можно было отнести лишь пятерых. Остальным доставалась роль массовки.

– Ничего, – сказал Гефестай, – эти соберутся большой толпой – в кого-нибудь да попадете!

Потянулось ожидание. Сергий уже подумывал отказаться от своей затеи, когда до его слуха донесся топот копыт.

– Идут, идут! – возбужденно сказал Эдик.

– Сразу садимся на коней. Луки – в руки!

На дороге показались парфяне, усталые и пропыленные, хоть вытряхивай. Впереди скакал косоглазый Ород.

– Давай! – прошипел Гефестай, растягивая лук.

Одна за другой просвистели семь стрел. Сергий не уловил за облаком оседающей пыли, попал ли он. Лобанов торопился выпустить вторую стрелу, и выпустил – когда Искандер, стоявший рядом с ним, выстрелил в пятый раз.

– Уходим!

Парфяне, гневно крича и улюлюкая, полезли в гору, оставляя на дороге убитых и раненых. Засвистели стрелы, прошивая листву и втыкаясь в стволы. Стрелять вверх – дело неудобное и проигрышное, но недостаток качества можно попытаться компенсировать избытком количества…

Сергий так увлекся, укладывая третью стрелу, что не заметил вражину, взобравшегося по склону. Стрелу Лобанов по инерции выпустил вниз, а по вражине стрелять было уже нечем. Отбросив лук, Лобанов схватился за меч. А парфянин, злобно и торжествующе скаля зубы, уже заносил для броска копье…

Стрела вонзилась вражине в правый глаз и погасила жажду убийства. Сергий стремительно обернулся – и Гефестай, и Искандер отстреливались спиной к нему. Ханьцы сражались с ними бок о бок. Кто тогда стрелял? Лобанов завертел головой, но не заметил таинственного стрелка, лишь некая тень мелькнула за деревьями. «Опять… этот… ангел-хранитель? Ла-адно…»

На поиск и раскрытие жгучей тайны времени не оставалось – банда Орода валила вверх по склону, и преторианцы стали спешно отступать, огрызаясь и стреляя по парфянской методе – вполоборота, разворачиваясь в седле назад.

Когда открылось устье ущелья, Гефестай сказал:

– Уходите! Я прикрою!

– И я, – спокойно добавил Искандер.

– Схлопочете стрелу – можете не возвращаться, – с натугой пошутил Чанба.

– Не дождутся! – оскалился кушан.

Сергий молча повернул коня и двинулся по ущелью, сырому и заваленному мшистыми камнями. Ехал он не торопясь, часто оглядываясь, испытывая мерзкое ощущение неправильности происходящего. Ему было бы куда легче, останься он с Гефестаем и Тиндаридом, но что от него пользы?

Глухие крики доносились до его ушей, мешаясь с эхом, а потом послышался сладостный звук – топали копыта. Из-за поворота выехали эллин с кушаном, и пакостное чувство отпустило Лобанова.

– Догоняют? – спросил он с облегчением.

– А как же! – ухмыльнулся Гефестай.

– Ну, и фиг с ними. Едем!

Чем выше они взбирались в горы, тем глуше становились крики парфян. Потом они и вовсе смолкли. Оторвались…

Весь день ушел на то, чтобы подняться в горы выше лесов, на шикарные луга, где зеленела сочная, хрусткая трава – хоть сам ее ешь.

Здесь и остановились на ночевку. Стреноженные кони, наевшись до отвала, попили из озерка, повалялись в траве, взбрыкивая ногами, и решили еще чуток подкрепиться. А измотанные люди легли спать, доверясь их чутью – хороший конь устережет лучше всякой собаки.

С утра начался долгий спуск. Северные склоны задерживали влагу, поэтому сплошь заросли дубом, грабом, вязом, орехом, буком, и, чем ниже отряд спускался, тем гуще поднимались заросли, у подножия гор превращаясь в настоящие джунгли. Огромные стволы были увиты лианами. Лозы дикого винограда, похожие на вьющиеся бревна, обвивали лесных гигантов, перекидывая с дерева на дерево свои зеленые гирлянды, под которыми стояли стеной непроходимые заросли жасмина, гранатовых и сливовых деревьев, а особенно боярышника.