Книга Мифы Румынии - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

они его в утренней росе, чтоб никакое зло к нему не пристало, провели над ним огнем и железом, чтоб невредимым мог пройти сквозь всякие тяготы и всегда оставался бы чистым и ясным, как солнышко красное. Затем мать прочла заклинание, чтоб он был отважным, а дед пошарил по темным углам пещеры, достал палаш и палицу, оставшиеся ему от дней молодости, и подарил их младенцу, чтоб служили ему службу добрую. Немного на крестинах пили да ели, зато было много радости и веселья, и пожелали они мальчику счастья в жизни. Нарек его дед именем Базилик, от стебелька базилика, а мать еще добавила имя Фэт-Фрумос. Очень уж красивым казался ей сын драгоценный.

Вырос Базилик Фэт-Фрумос, начал ходить на охоту дальнюю, по кодрам и дубравам, заходил все дальше и дальше – сколько глаз видит.

Однажды дошел Базилик до одной долины и, как глянул вдаль, показалось ему, будто видит обширное зеленое озеро, в котором солнце купается. А как подошел ближе, то увидел дворец из чистого золота и жемчуга, сиявший над бескрайним зеленым лесом, густым, точно щетка. Впервые в жизни увидел он красоту такую и, поправив за поясом палаш и палицу, направился прямо ко дворцу. Шел он недолго и вот переступил порог дворца. Окна и двери – открыты, но ни во дворце, ни около него не видно ни одной живой души. Прошел он по всему дворцу из покоя в покой, вышел во двор, опять огляделся вокруг – никого. И вдруг слышит Базилик: загудел лес, затрещали деревья. Тут вышли из леса семеро драконов престрашных: головы козлиные, копыта ослиные, пасти волчьи, глазища, полные желчи.

Как увидели Базилика Фэт-Фрумоса, бросились к нему.

Но Базилик обнажил палаш, и только кто из них шагнет за порог, он его – тюк! – и голова с плеч долой. Покатились головы по полу, точно срубленная капуста. Так он одного за другим обезглавил шестерых драконов. А как зашел седьмой, не взял его палаш.

Бил его Базилик острием и плашмя по шее, по голове, колол в самое сердце – ни в какую. Тогда Базилик Фэт-Фрумос схватил свою палицу. Завертелся дракон и стал отступать, то и дело головой на стены натыкаясь. Добежал до девяносто девятой комнаты и спрятался в каменной ступе.

Запер его Базилик, положил ключ за пазуху и, довольный тем, что доброе дело сделал, ушел восвояси.

Вернулся он с радостью великой в пещеру и говорит матери:

– Отныне, мама, будем жить в другом месте, оставим пещеру. Нашел я большой и прекрасный дворец.

Обрадовалась мать, пошла с Базиликом во дворец, из золота и жемчуга сделанный, и зажили они там хозяевами.

– Вот, – молвит Базилик Фэт-Фрумос, – все это наше. Но гляди, ни за что не открывай дверь в последнюю комнату; там еще один дракон остался.

– Будь спокоен, сынок! Уж коли хотел он съесть тебя, то я сумею держать дверь на замке.

Взяла мать ключ, завязала в платок десятью узлами и так упрятала, чтоб его во веки веков никто найти не смог.

Стала теперь жизнь осыпать их добром да благом, словно из рога изобилия. И дом у них был великолепный, и охота богатая, и красота невиданная окрест.

Пожили они так не год и не два. Да вот, так же как весна порой негаданно-нежданно ласковое тепло приносит, так, бывает, и бури вдруг на землю обрушиваются, готовые разорвать ее в клочья.

Семь-то драконов родом были из другого царства. Вырастила их там старая ведьма Клоанца, черная, как смола, и такая злющая, что от одного ее взгляда земля выгорала. Ждала она, ждала драконов, а как увидела, что их нет дольше обычного, злое предчувствие обожгло ей сердце. Заметалась Клоанца, точно змея на костре, и в страшном бешенстве помчалась к их дворцу посмотреть, в чем дело.

Тут ведьма узнала, какая участь постигла драконов, и за голову схватилась.

Вне себя от ярости бросилась она на мать Базилика, вырвала у нее ключ, схватила за руку и что было силы швырнула в подвал, а затем вызволила дракона и стала с ним совет держать, как Базилику отомстить, жизни его лишить.

– Вызови его на битву.

– Боюсь, – говорит дракон. – Удар у него куда тяжелее моего. Я бы так рассудил: лучше нам уйти отсюда подобру-поздорову, на глаза ему не попадаться, а то несдобровать ни мне, ни тебе.

– Коли так, положись на меня. Доведу я его до того, что он в нору змеиную полезет, сам смерти искать будет.

Сказав это, спрятала она дракона, а сама закружилась волчком и приняла облик матери Базилика Фэт-Фрумоса. Потом притворилась, будто страдает и мучается болезнью тяжкой, и стала его ждать.

Прошел день, прошли два, и вернулся Базилик Фэт-Фрумос с охоты. Едва он порог переступил, ведьма принялась стонать и причитать:

– Горе мне, мальчик мой, ушел ты – точно в воду канул, не подумал поскорее домой вернуться. А я захворала тяжко, и некому было мне на помощь прийти. Была бы у меня хоть капля птичьего молока, я бы сразу хворь прогнала и на ноги встала.

С печалью великой выслушал Базилик Фэт-Фрумос весть о тяжком недуге матери, взял крынку и, обнадежив мать, что скоро вернется, ушел искать птичье молоко.

Шел он, шел по горам, по долам и дошел наконец до какого-то дворца. Постучался в ворота, а из-за них голос девичий раздается:

– Коли добрый ты человек – заходи, коли худой – проходи, а то у меня есть пес с железной шерстью, со стальными зубами. Войдешь ненароком, в клочья разорвет.

– Добрый, добрый человек, – ответил Базилик Фэт-Фрумос.

Отворились перед ним ворота, увидел он дом с открытыми настежь дверьми и окнами и вошел.

В доме том увидел он девицу невиданной красоты.

– Что привело тебя в наши края, добрый молодец? – спросила его девица.

– Птичье молоко ищу, – ответил молодец.

– Сколь живу на свете, не слыхала я ни о еде такой, ни о таком снадобье. Но так как ты добрый человек, сделаю и я тебе добро – узнаю. Чуть попозже отправлюсь к моему брату – Красну Солнышку, он-то знает, где что находится на свете.

Вот как попал Базилик Фэт-Фрумос к Иляне Косынзяне, сестре Солнца.

Попозднее, когда свалила путника усталость, пошла Иляна Косынзяна к брату и стала его расспрашивать:

– Не знаешь ли, братец, где можно найти на свете молока птичьего?

– Далеко, сестричка, далеко отсюда молоко птичье. Много недель надо идти туда – все на восток, к Медной горе. Но добыть его все равно нельзя, потому что птица эта – чудище невиданное, каждое крыло у нее, точно облако, а как поймает кого вблизи, так и тащит к себе в гнездо и отдает птенцам на растерзание.

Жалость и страх охватили сестру Солнца