Книга Сын за отца отвечает - Александр Анатольевич Пересвет

однажды он нашёл много верного в выводах, которые сделал в одном разговоре с ним Тихон Ященко.

Дело было после того как Алексей завершил свою стажировку в «Антее», исполнив одно важное, хотя и запомнившееся забавным, задание.

Довелось тогда сопровождать дядьку, перевозившего в побитом и поцарапанном дипломате, годов, наверное, ещё семидесятых, что-то очень ценное. Во всяком случае, портфель был прицеплен к руке довольно крепкой даже на вид цепью. Впрочем, и на разрыв — тоже. Алексею при приёмке клиента положено было убедиться, что всё закрыто надёжно, и он делал это добросовестно.

А потом они ехали в метро, что было признано более надёжным, нежели автомобиль. При всей кажущейся парадоксальности такого подхода к безопасности. Только выбрали, конечно, не время часа пик. И всю дорогу Алексей разрывался между необходимостью отслеживать каждое движение самого дядьки, каждое движение вокруг него и необходимостью давить в себе то и дело подкатывавшийся к глотке смех. Но делать это было очень трудно.

Проблема была в том, что мужичок совершенно выбивался из образа перевозчика секретов. Он этому образу не соответствовал вообще. Он выглядел просто лютой пародией на такого перевозчика. Ну, вот как если бы артист Леонов играл роль Джеймса Бонда. «Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд», — голосом Винни-Пуха. А внешне — незадачливый буфетчик из «Полосатого рейса»…

Вот всё и выглядело так, будто в метро снимают ролик для КВН: секретная папка в секретном портфеле, секретный артист Леонов в роли секретного агента. Под прикрытием одноглазого чоповца, ага.

Да ещё некстати всплыл из детских воспоминаний один из рассказов дяди Эдика. Как тот тоже однажды был вынужден по какой-то причине тащить с собой портфель с секретными документами в метро. А дядя Эдик рассказывать умел. И тогда он очень вкусно описывал, как боялся портфель выронить, потерять, как всё вертелся в толпе, чая лицом встретить того, кто попытался бы выбить портфель из рук. Как выискивал в толпе американского шпиона, охотящегося за секретами, доверенными старшему лейтенанту Кравченко.

И вот теперь детский рассказ повторялся как фарс. Да ещё с артистом Леоновым в главной роли. И с ним, Алексеем Кравченко, творчески делавшим вид, что никакого отношения к нему не имеет…

Но тот случай был, в общем-то, исключением. Образцом творческого подхода Тихона Ященко к разработке операции. Потому как в тот раз известно было, что оперативный противник тех, от кого работал дядька, плотно вёл слежку за офисом заказчика. И к тому же у «тех» явственно «текло». И значит, отправка бумаг на машине была чревата весьма большим риском. «Черьевата боком», как иногда выражался Ященко, цитируя кого-то из своих знакомых.

Чаще же всего приходилось Алексею сопровождать именно машины. Опять-таки делая вид, что он не при делах, но будучи готовым всегда помочь при обострении обстановки. Что означало: умудряться в московском автотрафике держаться не более чем через одну машину от клиента. И при том делать это так, чтобы потенциальный супостат не заметил, что того «ведут», и не придумал мер по нейтрализации негласной охраны.

Первые три месяца шли долго — как всегда, когда осваиваешь новое дело, да ещё на новом месте. Зато насыщенно и разнообразно.

Алексей подтянул физподготовку, чуток разболтавшуюся за последний год. К тому же ребята-сослуживцы, в основном, казаки, которых Тихон собирал по горячим точкам, показали несколько любопытных наборов в двоеборстве.

Памятуя о зашитом глазе, Кравченко поначалу предупредил, что хотел бы избегать ударов в голову — ну-ка, порвётся глазное яблоко по шву? Врачи от чего-то такого предостерегали. Коллеги отнеслись с пониманием. А заодно коллективным разумом попробовали все вместе поработать над комплексом защиты от подобных ударов. Ничего нового, конечно, не изобрели — всё же люди веками копили наработки по теме избиения ближнего. Но именно как комплекс блоков и уклонений это показалось любопытным всем, в том числе и самому Ященко.

Про ранение глаза тот знал, но особого беспокойства не выказал. Лишь спросил: «Ты же правша? Выцеливаешь правым?» И когда Алексей подтвердил, то добавил лишь: «Вот и ладненько. Мы из тебя ещё снайпера сделаем». А через несколько дней дал телефон, велел позвонить и договориться о записи на приём.

Профессор, осмотревший глаз, сказал лишь, что «зашили его, конечно, как сапог». Намертво и чуть ли не в накладку. Но в целом работоспособность обоих глаз подтвердил. А что один зрачок теперь имеет форму не круглую, а овальную, так оно даже лучше, «дамы будут западать сильнее».

Весёлый профессор оказался, что уж. Но ударов в голову тоже заповедал не пропускать. А на будущее посулил продумать схему лазерной коррекции, которая помогла бы если не совсем убрать двоение изображения в глазу, то хотя бы заметно уменьшить.

За это время подтянулись и обычные, жизненно-бытовые обстоятельства. От фирмы ему сняли квартиру. Пока однокомнатную. Но в случае закрепления на работе пообещали продумать вариант приобретения уже постоянной. С зачётом той, что была в Ростове.

С семьёй жили пока раздельно. Но раз в две недельки Светка налаживалась в гости на выходные. И они славно брыкались на здоровенной кровати, словно специально предназначенной для любовных утех. Несколько раз она привозила с собой Юрку с Маринкой. Вот тут уже было реально неудобно. Детей приходилось класть с мамой на широкой кровати, Алексей же устраивался на узком и коротком для его 186 сантиметров роста диванчике. Но радость детей от общения с папкой, а также от зоопарка, аквапарка и других чудес была столь велика, что это полностью, да ещё с горкой искупало мелкие бытовые неудобства. Да и самому было радостно пообщаться с родными «спиногрызами».

* * *

Когда же три месяца стажировки минули, Ященко пригласил Алексея к себе на дачу. Для неформальной, сказал, беседы. А там, как бы между прочим, в баньке, сказал:

— Вот в чём дело, Лёша. Сейчас ты казак вольный. О наших делах ты узнал самую малость, маковку. Но если впишешься, то будет уже по-взрослому. Ты начнёшь бывать в делах… — так и сказал: «бывать в делах», — из которых обратного хода уже не будет. Много ты такого узнаешь, Лёша, что спать спокойно сможешь, пока в системе будешь оставаться. Грубо говоря, вход — рубль, выход… Это в зависимости от ситуации. Иной раз можно и вовсе не расплатиться…

«Мафия?» — спросил себя Алексей. Но это было из категории «зряшных» вопросов, и вслух он его не задал.

Вместо этого ответил, дождавшись, когда Тихон сделает ещё глоток:

— Знаешь, босс, — позволил себе всё же намекнуть на мафию, — я из своей армейской службы вынес одно.