Книга Королева умирать не желает - Елена Тихая

нет больше так медленно ездить, — бросила ему я и вышла.

С мадам Олоркой мы продолжили моё обучение. Меня учили танцам и общению с мужчинами. Открыли, так сказать, секрет, что нужно обратить внимание мужчины на себя. Чем и как — на моё усмотрение. Конечно, проще всего внешностью, но мало ли красивых женщин? Точнее, в этом мире все женщины красивы и стройны. Этим никого не удивишь. На мои уверения, что я разочаровалась в мужьях и не очень стремлюсь обратить их внимание на себя, лишь неодобрительно покачали головой.

Ещё мадам Олорка вызвалась преподавать в местной школе. Дело в том, что обучение здесь заключалось лишь в минимальных навыках: чтение, письмо и элементарный счет. И преподавали всё это служители храма. Ни истории тебе, ни литературы и географии. Странно выходило. Хочешь учиться — вот тебе книги и вперед. Не хочешь — никто не заставляет. А между тем стремление к знаниям было.

После того как я объявила, что все желающие могут посещать школу, в которой теперь будет преподавать мадам Олорка, слушателей в школе прибавилось.

И вот вроде бы все налаживалось. Ифора лекарь отпустил на работу, с большей частью бухгалтерии я разобралась. Несмотря на то, что вели её иначе, недостач или откровенного воровства я не обнаружила. Зато поняла, что графство не бедствовало, но и не развивалось. Почти одинаковые цифры были в отчётности нескольких лет. Конечно, здесь не было бешеной инфляции и всего прочего, но совсем никакого развития — тоже плохо.

Расслабилась я зря. В один из вечеров мне пришлось узнать, от чего меня защищает одно из колец.

Собираясь ложиться спать, я, ничего не подозревая, подошла к кровати. Она как раз была застелена новым бельём. Но не успела лечь, как кольцо с мутно-белым камушком сжалось на пальце. Охнула от неожиданности и подскочила с постели. Кольцо опять стало нормальным. Села — сжалось. Встала — нормальное. Особым гением не надо быть, чтобы понять: постель для меня опасна. Вопрос: чем? Вариант был лишь один — контактный яд. Мою теорию подтвердил и лекарь, вызванный охраной. Ююке досталось от бравых ребят, ведь это именно она застилала постель. Больше ни у кого нет доступа в мои покои.

Довели девчонку до слёз. Пришлось отгонять их от неё.

— Ююка, успокойся, пожалуйста, — проговорила я, беря её за руку.

— Миледи, это не я. Поверьте мне, — всхлипнула она.

— Я верю. Не волнуйся. Я помню про клятву, — кивнула я. — Скажи мне лучше, где ты взяла это бельё? Оно явно новое.

— Да, новое. Мне сказали, что это обычные поставки в графство. Я выбрала самый красивый комплект. Хотела, чтобы вам понравилось, а вышло…

Я подняла глаза на Ифора, но ему больше ничего не требовалось. Он уже давал распоряжения задержать поставщиков и изъять все бельё, которое прибыло сегодня.

— И все-таки она как-то замешана, миледи, — подал голос один из стражников. — Она его стелила, но с ней все в порядке.

— Это объяснимо, голубчик, — тут же нашёлся лекарь. — Этот яд впитывается в кожу и достигает смертельной концентрации только два-три часа спустя. От нескольких минут контакта с ним вам ничего не будет, даже следа не останется.

В эту ночь я спала на диване в гостиной. И хотя меня уверяли, что все проверили и заменили, сегодня ложиться в постель я побоялась. Лишь благодарно погладила колечко.

Ифор занялся расследованием и несколько дней меня не сопровождал нигде. А тем временем холодало, приближалась зима, а я так и не собрала мальчишек-беспризорников. Как они переживут морозы?

От Васика и Шанара мне пришёл подарок. Картина в красивейшей резной деревянной раме. В письме было написано, что картину нарисовал Васик, а раму они сделали вместе. К слову, на днях уже должны были привезти всё необходимое для строительства большого мебельного цеха.

Мужчины освободили половину казармы для беспризорников, кузнец сковал мне ходовую часть кареты. Выглядело, конечно, смешно, и кучеру не нравилось, но после моего предложения управлять каретой самой все возмущения иссякли. Несколько тренировочных кругов вокруг замка быстро зажгли энтузиазм не только в кучере, но и в кузнеце. В его взгляде читалось уважение. А я получила быстроходную карету.

Принцип был прост. Я соединила конструкцию мельницы с велосипедом. К задней стенке кареты крепились два пропеллера, работающие от ветра. Они передавали свою энергию вниз на ось задних колёс и крутили её. Соответственно, крутились и колёса, а карета ехала. У кучера по принципу велосипеда были предусмотрены тормоза и педали. Педали он мог крутить при необходимости, в основном чтобы тронуться с места, дальше заводились пропеллеры и в педалях отпадала необходимость. Проблема возникла с управлением. Кучер никак не мог понять, как повернуть или остановиться. Хотя чего там сложного?

Пока такая самоходная карета была одна, но кузнец обещал сделать ещё. Идея ему понравилась. Да и охрана, которой не было необходимости еле плестись верхом, оценила новшество. Только время поджимало. Я поехала на новой карете с Татиком и охраной, а следом за нами выехали две повозки для мальчишек.

16

Следующим объектом моего внимания стали рупиры. Я под конвоем охраны сходила в горы, лично посмотрела, как они выглядят, растут и чем пахнут. Пахли они, кстати, приятно. Интересное заметила, уже выходя из леса.

— А почему, кроме них, здесь ничего не растёт? Одна трава низкорослая. Ни цветов, ни ягод, ни кустарников.

— Так рупиры не позволяют ничему другому здесь размножаться. Эта трава распространяется корнями. А всё, что должно цвести, здесь не растёт, — пожал плечами сопровождающий. А у меня внутри интуиция сделала стойку. Вот оно. Но что? Что в этом особенного? Чувство есть, а мысль не формируется. Придётся думать.

Зато я поняла, почему из рупиры мы ничего не производим. Для её обработки требовалась высокая температура, но терпимая. А вот для того, чтобы зафиксировать её в нужной форме, требовалась очень низкая температура. Поэтому изделия из неё делали в герцогстве Дюранец. На его территории высоко в горах было горное озеро, которое большую часть года покрыто коркой льда. Вот в этом озере и охлаждали рупиру. У нас