Книга Море лунного света - Джулиана Маклейн

и не было. Она казалась такой расслабленной! Будущее представлялось ей безоблачно счастливым. Удивительно, какой легкой и полной радости может быть жизнь без травм. Даже Зигги, казалось, заражался ее оптимизмом. Он выпрыгивал из воды, бросал перед ней промокший насквозь мяч и взволнованно ждал, пока она поднимет его и бросит снова. Она смеялась и нежно и беззаботно улыбалась каждый раз, когда он нырял обратно в воду.

Было около пяти, когда она вновь взяла Зигги на поводок и мы вышли из дикой части парка на прогулочные дорожки.

Пока мы шли, я чувствовал себя очень странно, будто плыл в каком-то сне наяву, будто это была не моя жизнь. Чья-то чужая. Я опять был обманщиком. Самозванцем. Я не хотел, чтобы встреча с Оливией заканчивалась, потому что знал, что будет дальше: я дойду до ближайшей станции метро, спущусь по лестнице и вернусь в свою реальность. В квартиру Мелани. Если Мелани звонила мне на работу, она наверняка разозлилась, потому что не застала меня, а я не предупреждал ее, что уйду раньше. Она захочет знать, где я был и с кем. Мне придется объясняться. Что я ей скажу?

Мы дошли до угла Пятой и Семьдесят девятой, где начали нашу прогулку, и она протянула мне руку.

– Еще раз спасибо за встречу и за то, что подписали бланк. Теперь можно продолжать работу над фильмом. Я буду монтировать завтра весь день и, наверное, все выходные.

– Желаю вам удачи, – сказал я, пожимая ей руку дольше, чем обычно, потому что мне не хотелось отпускать это чувство. Эту счастливую, полную надежд легкость бытия. Эту странную, неизведанную радость. – Хотя уверен, что она вам не понадобится.

В ее глазах блеснуло что-то игривое, а может, даже кокетливое.

Она флиртовала со мной?

Земля, казалось, ушла из-под моих ног, будто я резко встал в маленькой и шаткой лодке. Внезапно все стало очень ненадежным, и я был уверен, что вот-вот потеряю равновесие, упаду за борт и утону в темных холодных глубинах, где мне будет нечем дышать. Не из-за Оливии. Причиной моему удушающему страху была Мелани и ужасная ошибка, которую я совершил.

К счастью, пока я гулял в Центральном парке, Мелани была в библиотеке и редактировала работу. У нее выдался продуктивный день, и она не звонила мне в офис.

На следующий день я вновь сидел в кресле и внимательно слушал своих утренних пациентов. Но в перерывах между встречами, когда я горбился над столом, делая заметки о сеансах, я признавался себе, что нахожусь в большой опасности, потому что не могу перестать думать об Оливии Гамильтон – девушке, которую я только что встретил и с которой провел очень мало времени… сколько? Самое большое – несколько часов? Мы просто погуляли в парке с ее собакой, и я подписал нужную ей бумагу. И все-таки… я не мог перестать думать о ней. Я представлял себе ее спортивную фигуру, ее глубокие голубые глаза и длинные ресницы, жизнерадостную улыбку, с которой она смотрела, как Зигги прыгает в озеро. От ее энергии у меня перехватывало дыхание. А потом я пошел к Мелани, она была подавлена и недовольна своей работой, и мне пришлось выкинуть из головы это прекрасное чудо. Я все еще старался забыть об Оливии.

В конце дня, когда я убирался на столе перед выходными, Кэролайн легонько постучала в мою дверь и вошла. Должно быть, она тоже собиралась уходить – в одной руке она держала портфель, через другую перекинула плащ.

– О, хорошо, – сказала она. – Я вас поймала.

Я запер ящик стола и отодвинул стул.

– С поличным, – сказал я с дружелюбной улыбкой.

Она ухмыльнулась и прислонилась плечом к дверному косяку.

– У меня есть еще одна просьба, но, пожалуйста, не думайте, что вы обязаны сказать «да». Впереди выходные, и, возможно, у вас уже есть планы.

– Что за просьба? – спросил я. Она прошла вглубь кабинета и поставила портфель на спинку кресла.

– Меня пригласили на ужин к Гамильтонам сегодня вечером, и Лиз предложила, чтобы вы тоже пришли.

– Лиз?

– Очевидно, что вы не из Нью-Йорка. Лиз – вторая жена Оскара Гамильтона, намного моложе первой, которая довольно рано ушла из жизни. Она мать Оливии.

– Вот как. – Меня вдруг заинтересовала история семьи.

– Ужин в семь в их пентхаусе на Пятой авеню. Не могу сказать, кто еще придет, но, насколько я поняла, это будет небольшая компания. Вы свободны?

Я задумался: почему меня в последнюю минуту добавили в список гостей? Чтобы отблагодарить за помощь их дочери с учебным проектом? Или это предложила Оливия?

Разумеется, я подумал о Мелани. У нас не было конкретных планов, но это была пятница. Она ожидала, что я приду к ней. Придется ей позвонить.

– Да, свободен, – ответил я.

– Отлично. Я сейчас же перезвоню Лиз и сообщу, что вы придете. – Кэролайн подошла к моему столу и записала адрес на клочке бумаги. – Увидимся там. Думаю, вам стоит надеть костюм и галстук.

«Без проблем», – подумал я, внезапно занервничав, потому что моему единственному костюму было десять лет. Это означало, что в ближайший час мне нужно было отправиться за покупками.

Как только Кэролайн ушла, я набрал номер Мелани.

– Алло?

– Привет, это я.

– И тебе привет. – Ее голос звучал жизнерадостно, и это было облегчением. Тем не менее я какое-то время молчал, нервно постукивая пальцем по столу, прежде чем заговорить.

– Послушай, – наконец сказал я. – Я не приду к тебе сегодня после работы. У меня кое-что изменилось.

Она молчала, и я заставил себя продолжить:

– Только что зашла моя начальница, Кэролайн, и спросила, не могу ли я пойти с ней на званый ужин. Это может поспособствовать ее планам по расширению клиники, и она хочет, чтобы я там был.

– Где он будет? – спросила Мелани. – В ресторане?

Я немного расстегнул воротник.

– Нет, это частный обед в доме.

– Чьем?

Я развернул стул к книжному шкафу.

– Ты знаешь, кто такой Оскар Гамильтон?

– Конечно. Я не идиотка. Нельзя жить в Нью-Йорке и не знать, кто такие Гамильтоны.

– Верно. Так вот… – Я ущипнул себя за переносицу, потому что терпеть не мог эту необходимость объясняться, этот страх, что я испорчу Мелани настроение и весь ближайший час вынужден буду его поднимать, иначе вообще не пойду ни на какой ужин. – Вчера вечером Кэролайн была в Линкольн-центре, встретила там Оскара Гамильтона и его жену, и они спросили, может ли их дочь прийти в клинику и