Книга Любовники поневоле - Робин Доналд

И когда Кейн крепче прижал ее к себе, небывалое ощущение любви и благодарности наполнило ее. Он, похоже, все понимал: продолжал держать ее в объятиях, будто самую драгоценную ношу в мире. «А потом, — мечтательно подумала Сейбл, — мы будем заниматься любовью, и это будет яркая вспышка огня, накал чувств». Но в этот момент молчаливого и нежного слияния она ощущала, что они прикасаются к чему-то прекрасному и вечному.

— Когда одна женщина из твоего родного города сказала мне — по-дружески, конечно, — что ты отъявленная негодяйка, я не поверил ни одному ее слову, — сказал Кейн.

— Я видела, как она разговаривала с тобой, — с горечью ответила Сейбл.

— Она явно наслаждалась этим, — холодно произнес он, — пока я не предупредил ее о том, что она будет отвечать за свои слова перед судом.

— Значит, поэтому… — Сейбл запнулась.

— Что — поэтому? — грозно спросил Кейн. И когда она продолжала молчать, он приподнял ее голову за подбородок. — Говори!

Сейбл пожала плечами:

— Она еще сказала, что мы заслуживаем друг друга.

Грозное выражение исчезло с его лица.

— Я определенно не заслуживаю тебя, — сказал он, снова поцеловав. — И я тебя очень люблю.

— Так почему же мы теряем время? — улыбнулась Сейбл.

Улыбка его исчезла.

— Дорогая моя, я хочу тебя прямо сейчас, но прежде давай все проясним до конца, — твердо сказал Кейн. — Услышав голос Френшэма, я понял, что этому человеку верить нельзя. Но, клянусь, он больше никогда тебя не побеспокоит и, уж точно, никогда больше не будет распространять ложь. — И, словно не в силах справиться с собой, он прикоснулся к ее губам, глазам, шелковистым волосам. — Все то время, пока мы были вместе, — каждое слово, каждый жест говорили мне о том, насколько ты честный человек. И мне безразлично, что скажет мисс Попхэм, потому что ты сама являешься доказательством своей невиновности. — Он помедлил, затем мрачно добавил: — Ты можешь даже сказать, что мое ошибочное мнение о тебе поставило меня в один ряд с такими личностями, как Френшэм.

— Не будь таким глупым, — с любовью сказала Сейбл, прикрыв его губы рукой.

Он с нежностью взглянул на нее:

— Ты прощаешь меня слишком легко. Когда я, как страус, зарывал голову в песок, у тебя было ужасное время.

Она покачала головой, стыдливо улыбнувшись.

— Нет, не совсем.

— Единственным оправданием для меня может служить то, что я сам в это время сильно переживал, а когда понял, что влюбился в тебя, то стал злым и глупым.

— Это не имеет значения, — быстро проговорила она и улыбнулась ему, наслаждаясь тем, что может выражать свою любовь искренне и открыто. — Но у нас больше никогда не возникнет такого конфликта.

— Нет. Я не заслуживаю того, чтобы меня так быстро простили, но должен признать, что ужасно рад. — И Кейн поцеловал ее — на этот раз долгим и страстным поцелуем, — и, когда она, прильнув к нему, ослабела в его руках, спросил ее: — Когда у нас будет свадьба?

Потрясенная и теряющая разум от любви и надежды, Сейбл с трудом проговорила:

— Мы знаем друг друга всего лишь несколько недель. Ты действительно хочешь жениться на мне?

Он встретил ее взгляд.

— Несомненно. — И это слово прозвучало как клятва. — Только ты. На всю оставшуюся жизнь.

И в глазах, которые казались ей когда-то такими холодными и бесчувственными, Сейбл увидела свое будущее — любовь, которая никогда не умрет.

Сердце ее наполнилось восторгом. Сморгнув выступившие слезы, она прошептала:

— Только ты, во веки веков.

Он склонил к ней голову, и этот поцелуй был наполнен обещанием радостной и счастливой жизни.