Книга Мятные пряники - Анастасия Енодина

— Дальше завязалась небольшая потасовка… — спокойно продолжил Лис. — И почему-то набросились на меня…

— Почему-то?! — снова возмутился Ивар. — Ты хоть понял, что сделал: ты созвал охотников до наживы и сразу же дал понять, что ты их конкурент. Ежу было понятно, что они набросятся на тебя!.. Годы жизни бок о бок с доктором сделали меня сентиментальным, иначе бы тебя уже не было!

Вампир злился, и было видно, как невозмутимость оппонента очень раздражала его, но Лис, казалось, не замечал этого и продолжать гнуть свою линию:

— Да, сентиментальность — опасная вещь. Будь ты логичен — ты бы скрылся, но ты решил помочь мне…

— Это была крупная ошибка!.. — чёрные глаза вампира испепеляли Лисмуса: — Расскажи им, как ты меня отблагодарил!

Лис шумно вздохнул и нервно потрогал шрам на щеке не занятой поклажей рукой, но голос его оставался спокойным, как и выражение лица:

— Да, я сдал тебя страже за воровство. Но заметь, двойное убийство я им не упомянул…

— Может, тебе ещё спасибо за это сказать?! — Ивар остановился и с силой толкнул Лиса в плечо, вынуждая тоже прекратить движение и развернуться к нему лицом. — Так сказать тебе спасибо, Лисмус? За то, что я две недели сидел в грязной камере, не разговаривая и не улыбаясь, чтобы никто не увидел мои клыки. Или за то, что это всё было в далёком от моего городе, и Юрию было ого-го как нелегко отыскать меня и выкупить за золотишко? Кстати, Варе было интересно, почему я тебя ударил, а из твоего вялого рассказа этого не понять, объясни-ка ей некоторые подробности!

Я и вправду не поняла, зачем Ивар ударил, ведь на его месте я бы вообще избила такого человека до полусмерти. Лис оказался странным, эгоистичным и неблагодарным… но сам себя, видимо, таковым не ощущал. Я удивлённо переводила взгляд с разъярённого вампира на спокойного невозмутимого Лисмуса, который посмотрел в упор на вампира и ответил:

— Полагаю, ты ударил меня, потому что я был связан, а связан я был для того, чтобы ты меня ударил… в отместку за то, что я сдал тебя под стражу, когда ты потерял сознание от вида крови…

Ивар согласно кивнул и решил покрасноречивей расписать данное обстоятельство специально для меня, чтобы я больше не сомневалась в том, что Лис ничтожество:

— Крови людей, которые могли убить тебя, и убили бы, если бы не я! Будь я в сознании, ты бы никогда не справился со мной!

— Мне известно о превосходстве вампиров, — так же спокойно ответил Лис. — Думаю, теперь Варе всё ясно? — он с каким-то вызовом посмотрел на меня, дождался, пока я кивнула, и добавил: — Я тоже понял твой замысел, Ивар, и оценил красоту исполнения твоей маленькой мести.

Лис пошёл первым, мы с Иваром, Юрий и Тима продолжили путь спустя несколько мгновений.

Только треск сухих веточек под ногами нарушал образовавшуюся тишину: все обдумывали услышанное, но никто не спешил комментировать: всем, и даже Лисмусу в глубине души, казалось, что вампир прав, но уверенность и спокойствие его оппонента, которые Лис так старательно сохранял, не позволяли однозначно высказаться за правоту Ивара. Ну не может человек не понимать таких элементарных вещей! Даже Лис из семёрки… Мой разум отказывался признавать, что вампир прав.

— Интересная история? — решил всё-таки выяснить Ивар у присутствующих. — Что, Тима и Юра, не думали, что такого змея подколодного из огня вытащили?

— Я что-то вроде этого предполагал… — признался Доктор, которому Ивар, видимо, не рассказывал историю в деталях.

— А мне было всё равно, — сказал Тимофей и я улыбнулась: коллега радовал меня своей стабильностью. — Я редко понимаю людей, но это не мешает мне поступать так, как мне взбредёт в голову, — объяснил он. — Обычно в неё взбредают незлые мысли, но Лисмус не виноват, что его голова устроена по-другому и иногда она заставляет его совершать логичные, но нехорошие поступки вроде этого.

Все посмотрели на технолога и немного помолчали, переваривая информацию.

— Варя? — обратился ко мне вампир, прерывая молчание. — А ты что думаешь?

Я мельком глянула на Лиса. Интересно ли ему, что я отвечу? Кажется, нет… Не смотрит на меня, только пальцы левой руки прикасаются к шраму… Мне кажется, или этот жест свойственен ему, когда он нервничает?

Убедившись, что Лис за мной не наблюдает, я внимательно посмотрела на Ивара и рассказала о своих мыслях. А надо сказать, мысли у меня иногда выстраивались в причудливые цепочки, за взаимосвязью которых даже я сама не всегда могла проследить.

— Знаешь, однажды у меня спросили «Кого бы ты выбрала для общения: дурака или подлеца?», и я, не задумываясь, ответила, что выбрала бы второго, — я посмотрела на своих спутников, заметила на себе скептический взгляд Юрия и улыбнулась, вспомнив, что именно так обычно смотрел Василий Борисович на Ютова, когда тот рассказывал какую-то поучительную историю. — И потом, пораскинув мозгами, я поняла, что дала правильный ответ, потому что самое ужасное, что может быть в человеке — это глупость…

— А я бы выбрал дурака — с дураками веселее! — вставил своё веское слово Тимофей.

— Почему я не удивлена? — улыбнулась я технологу и продолжила свою прерванную мысль. — Дураки опасны тем, что способствуют деградации. А общение с подлецом обеспечивает развитие постоянного внимания, проницательности и ты всегда ко всему готов. Это я вспомнила к тому, что Лисмус не опасен, если всегда быть начеку и не рассчитывать на него. Но он не глуп, и именно это сейчас важно для нас. Хорошо, что вы рассказали нам эту историю, и теперь мы будем знать, с кем имеем дело. Даже если Доктор был прав, и Лис опасен, он нужен нам, потому что соображает вполне неплохо.

Каждый посмотрел на Лиса, видимо, оценивая на вид степень его ума. Глупым он действительно не казался.

Мы больше ни о чём не говорили, пробираясь вперёд по неясной тропе.

Обозначенное на карте озеро было найдено. Оно оказалось нешироким, но очень длинным, и если бы мы или какие-то другие путники подошли к нему где-то с его середины, то приняли бы его за речку. Вода в нём оказалась торфяная, цвета крепко заваренного чая. Юрий с Иваром ловко разбили две палатки, каждая из которых была выполнена в виде шатра, разделённого внутри на четыре небольших помещения с отдельным входом. Лично я с нетерпением ждала, когда установят первую и выдадут мне спальный мешок: спать хотелось сильно. Вроде и проснулась не очень рано, но в сон клонило. Может, это рефлекс такой: поскорее усну — поскорее проснусь — поскорее найдём Путь. В детстве у меня иногда от ожидания чего-то тоже появлялось желание впасть в недолгую спячку, чтобы не так томительно ждать.

Кто как провёл вечер, я не знала, так как устала и, стоило образоваться спальному месту, сразу отправилась в отведённую мне комнатушку и завалилась спать.

Стояла тёплая беззвёздная ночь, хотя месяц светил, правда, кое-как, словно просто обозначал своё место на небосклоне. Облаков виднелось много, и они неслись по небу тёмной дымкой, куда-то очень торопясь. Я и сама не поняла, отчего проснулась и была ли вообще тому какая-то причина. К тому моменту спала я уже несколько часов, и теперь, проснувшись, заснуть уже не смогла, поэтому вышла из палатки и не спеша направилась к озеру, ступая босыми ногами по влажной прохладной траве. Тепло. Здесь осень теплее, чем в родном измерении, или же просто такая особенная ночь… При этой мысли ночь и вправду показалась мне особенной. Тишина, красота и бесконечность неба, обычно немного пугающая, но сегодня, из-за облаков, такая уютная и близкая. Мне бы очень хотелось прогуляться не просто до озера, а куда-нибудь подальше, вдоль него, но темнота всё же тревожила, и я вздрагивала от каждого шороха, а их, шорохов, было предостаточно. Те, что слышались вдалеке, было не ясно, кем производятся, а неподалёку точно шуршали ёжики. Ежей я всегда боялась. Они топотали своими маленькими лапками где-то поблизости, и мне казалось, что скоро эти мелкие лесные колючие зверьки подберутся ко мне, начнут недовольно фырчать и набросятся, растопырив иголки, на мои босые ноги.