Книга Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл

Статистика «шутинга» в США показывает, что массовые расстрелы в общественном месте очень часто начинались с убийства партнерши стрелка или его близкого родственника.

Свою знаменитую работу профессор из Индианы опубликовала в 1994-м [16], за год до Готтмана и Джейкобсона. Тогда психологи, изучавшие домашнее насилие, только начали осознавать, что не все мужья-агрессоры одинаковы.

Холтсворт-Мунро оценивала их по трем основным критериям:

1. Тяжесть и частота совершаемого насилия;

2. Склонность абьюзера проявлять насилие вне семьи (здесь также принималось во внимание, были ли у него проблемы с законом);

3. Наличие поведенческих черт, характерных для определенных психиатрических диагнозов, например психопатии или пограничного расстройства личности.

«Когда мы проанализировали все данные, то предположили наличие трех типов абьюзеров, – рассказала мне по телефону Холтсворт-Мунро. – Мне не нравятся названия, придуманные для этих групп, но они уже прижились». Первая категория – «имеющие общую склонность к насилию /антисоциальные». Этот тип близок к тем, кого Готтман с Джейкобсоном именовали «кобрами». Такие мужчины несут угрозу не только находящимся рядом с ними женщинам; они по натуре склонны к совершению преступлений и могут представлять опасность для общества. Эти абьюзеры, скорее всего, с юных лет росли в жестокой среде. Они импульсивны, враждебны и злы по отношению к партнерше, а также к окружающим; у них вошло в привычку действовать с позиции силы. Это классические социопаты, психопаты и «злокачественные нарциссы»[57]. Нередко среди них встречаются мужчины, у которых нет диагностированных психических расстройств, но ведут они себя так же, как имеющие диагноз.

«Стрелок» из Lindt Café Мэн Хэрон Монис – хрестоматийный пример антисоциальной личности, склонной к насилию. Человек с грандиозным самомнением, обманщик и самозваный «шейх»[58]. Он тиранил жену, и та ушла от него. Затем он решил убить ее и подговорил свою новую подругу на это преступление. В декабре 2014-го он взял 18 человек в заложники в Lindt Café на Мартин Плейс[59] в Сиднее. Также ему были предъявлены обвинения по нескольким эпизодам сексуального насилия, которому он подверг женщин, приходивших к нему за «духовным исцелением».

Связь между домашним насилием и появлением людей с оружием в публичных местах теперь очевидна. В США регулярно происходят массовые расстрелы (так квалифицируется убийство четверых и более человек). В период с 2009 по 2016 год более половины таких расправ начинались с убийства партнерши стрелка или близкого родственника. [17] В послужном списке многих других преступников, устраивавших «шутинг», ранее фигурировали эпизоды домашнего насилия. Не были исключением Омар Матин, убивший сорок девять и ранивший пятьдесят три человека в гей-клубе в городе Орландо, штат Флорида; Мохамед Лауэж-Булель, врезавшийся на грузовике в толпу в Ницце в День взятия Бастилии; Роберт Льюис Диер-младший, застреливший трех человек в Клинике Planned Parenthood в Колорадо. Как написала Ребекка Трейстер в New York Magazine: «У обвиняемых в террористических атаках есть нечто общее. Не все они являются религиозными фанатиками или разделяют определенную идеологию; но почти все совершали домашнее насилие». [18]

Второй тип абьюзера, который очень напоминает «питбулей», Холтсворт-Мунро называла «дисфориками[60]/пограничниками» (напомню: автор названий честно предупредила нас, что выдумкой не блещет). Мужчины данного типа, как правило, оказывают давление лишь на тех, с кем состоят в близких отношениях. Их друзьям и соседям бывает трудно поверить, что эти люди способны проявлять агрессию. Скорее всего, в детстве дисфорик пережил травму, в результате чего панически боится быть покинутым. Он зависим от партнерши и патологически ревнив. Его мечта – выстроить прочную интимную связь с женщиной, которая поможет ему преодолеть вечное чувство неуверенности и никчемности, преследующее его с раннего возраста. «Боясь потерять свою половину, они зорко следят за любыми сигналами, которые намекают на возможную ее неверность или попытку уйти. Нередко их подозрения не имеют никаких оснований, – поясняет Холтсворт-Мунро. – Мы не знаем, прибегают ли они к насилию ради того, чтобы взять подругу под контроль или в силу собственной эмоциональной неуравновешенности. Они не в состоянии контролировать самих себя, свой гнев и досаду». Такие эмоционально неуравновешенные мужчины вполне способны убить женщину, а затем совершить самоубийство.

Третий тип, выявленный Эми Холтсворт-Мунро, называется «бьет только родных». (Примерно такой типаж я описывала в первой главе, в разделе «Насилие, вызванное неуверенностью».) Принадлежащие к этой категории не склонны к принудительному контролю. Жестокость для них, по сути, – способ выражения своей фрустрации, гнева или даже ярости, возникающих на фоне стресса. После того как пар выпущен и эмоции, вызывавшие это состояние, утихли, абьюз прекращается. Человек снова ведет себя «нормально» – до следующей вспышки. Зачастую такие мужчины искренне раскаиваются в том, что совершили. Они чаще других добровольно соглашаются на терапию. К тому же они к ней более восприимчивы, чем абьюзеры других категорий. Однако среди них все равно довольно много тех, кто сопротивляется коррекции. Холтсворт-Мунро говорит, что из этих трех типов «бьющий только родных» наиболее загадочен. Почему эти люди прибегают к насилию, тогда как множество мужчин сталкиваются со стрессом, но не поднимают руку на близких? «Возможно, тут имеют значение факторы среды и культуры; может, играют роль и химические зависимости – точно мы этого не знаем», – констатирует исследовательница. И добавляет, что спровоцированная стрессом агрессия очень часто связана с полученными в детстве психотравмами и отсутствием нормальных коммуникативных навыков.

Жестких границ между разными категориями абьюзеров нет. Поэтому трудно выносить судебные решения по семейным конфликтам, основываясь лишь на психологических характеристиках их участников.

И еще один важный момент: в отличие от двух ранее описанных категорий, этот тип мужчин не проявляет явного женоненавистничества (если мизогиния им и свойственна, то не более чем другим представителям их пола, не склонным к насилию). Это необходимо принимать во внимание, когда далее в этой главе мы будем искать причину, почему все-таки мужчины проявляют жестокость по отношению к женщинам.