Книга Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл

Джон Готтман научился с почти 100-процентной точностью предсказывать жизнестойкость брака на годы вперед. Ему достаточно было понаблюдать за общением супругов в течение часа.

Готтман изучает вопросы любви и брака уже более сорока лет. Начинал он как математик в знаменитом Массачусетском технологическом институте (MIT) и получил известность (кроме прочего), предсказывая срок жизни браков. Ученый научился прогнозировать, будет ли пара вместе через пятнадцать лет. Для этого ему необходимо было просто понаблюдать в течение часа за тем, как партнеры разговаривают друг с другом (точность прогноза составляла 94 %). [14] Сегодня исследовательские материалы Готтмана о супружестве и разводах служат важным подспорьем для очень многих практикующих психотерапевтов.

Об эксперименте с «кобрами» и «питбулями» – одном из сотен за последние двадцать пять лет – Готтман говорил с таким энтузиазмом и вспоминал его в таких деталях, как будто получил результаты только вчера. «Нас тогда очень удивило, что насилие со временем снижалось, – отметил он. – Мы еще подумали: может, подобные проблемы рассасываются сами собой? Но ошиблись. Дело в том, что насильнику нужно единожды как следует напугать жертву, а дальше уже не требуется такое уж сильное давление, чтобы контролировать ее. К примеру, мужу-«кобре» достаточно сделать некое характерное движение (для них это типично: быстрый поворот головы, резкий вдох, косой взгляд) – и партнерша тут же вспоминает, на что он способен… Этого бывает довольно, чтобы долго удерживать женщину в подчинении». Я спросила доктора, не оттого ли, хотя бы отчасти, некоторые пострадавшие в суде говорят о том, что пережили глубокую душевную травму: обидчик запугивал их с помощью трудноуловимых для постороннего глаза сигналов, которых другие просто не различали. «Да, это так», – подтвердил Готтман.

Психологи обнаружили еще одно свойство любителей принудительного контроля. «Они все считают себя непризнанными гениями, – рассказывает исследователь. – Один из мужчин-«питбулей», участвовавший в эксперименте, был уверен, что его коллекция монет способна принести ему мировую славу. Он мечтал об этих лаврах. Все эти люди проповедуют такую философию: «У меня есть нереализованный талант, но мир жесток ко мне и не признает моих великих дарований». Они заставляют женщин согласиться с этой сентенцией, так что их подруги вынуждены принять тот факт, что рядом с ними – непризнанная знаменитость. На деле же они не очень преуспевают в жизни».

А вот те, кто все же добился успеха, добавляет доктор Готтман, несут особую угрозу. «Это не преступники и не лузеры, – подчеркивает он. – Они могут стать главами корпораций, следователями, судьями, предпринимателями. Как тот самый Роб Портер (бывший глава Секретариата президента Трампа), которому недавно пришлось уйти в отставку, после того как три женщины пожаловались на насилие с его стороны. Такие люди могут быть очень опасны. Если подруга покидает подобного мужчину, он пытается мстить и может разрушить ее жизнь. В общем, не стоит думать, что «питбули» и «кобры» в большинстве своем неудачники, имеющие проблемы с законом. Некоторые очень многого добились. Думаю, наш нынешний президент – один из них».

* * *

Два основных типа абьюзеров, выделенные Готтманом и Джейкобсоном, встречаются везде и всюду, что подтверждают и другие ученые, а также психологи-практики, работающие с обвиняемыми в домашнем насилии. Андре Ван Алтена более двадцати лет общается с мужчинами, отбывающими наказания за насильственные преступления в тюрьмах штата Новый Южный Уэльс. Они считают его своим парнем: этот здоровенный детина почти всю свою взрослую жизнь занимается тем, что убеждает закоренелых преступников принять на себя ответственность за содеянное и измениться. За многие годы Андре обратил внимание на те же два ярко выраженных типажа. Зависимые от женщин, «питбули» «обычно очень неуверенные в себе и подозрительные. Они постоянно требуют помощи и поддержки». Этот вид абьюзера резко отличается от более «расчетливых и невозмутимых насильников». Таких людей («кобр», по классификации Готтмана – Джейкобсона) Ван Алтена называет «маргиналами». Они страдают антисоциальными расстройствами, психопатией или социопатией и, как правило, избегают участия в реабилитационных программах. «Некоторые из них признаются, что очень избирательно подходят к выбору подруги. Они ищут ту, на которую можно будет давить, понукать и контролировать ее… Им недостает эмпатии, они не думают о чувствах жертвы… Уговаривая их прийти в коррекционную группу, я будто бьюсь головой о стену. Кстати, они часто пытаются выступать в качестве посредника между тобой и другими заключенными и вообще любят говорить от имени других». Бесполезно призывать их к состраданию или раскаянию, это пустая трата времени. Хотя они могут изображать и то и другое (обычно такова их тактика в общении, по словам Ван Алтены). С ними лучше общаться не в группе, а один на один; призывы к изменениям следует мотивировать, указывая, что им самим это выгодно. Как они расценивают то, что с ними произошло? К какому итогу привело лично их совершенное преступление? Хотят ли они снова в тюрьму? Или они умнее и достойны большего? Стимулом к переменам становится любовь к свободе и возможность обрести иное качество жизни. Только так можно подтолкнуть «кобр» к тому, чтобы они хоть как-то соотносили свои действия с гуманистическими требованиями общества.

* * *

Итак, еще раз повторим, к каким выводам пришли Готтман и Джейкобсон. Склонные к принудительному контролю мужчины образуют две группы. Бóльшая именуется «питбули»: ярость у них нарастает постепенно, они «взрываются» далеко не сразу. Меньшая группа, «кобры», не теряют самообладания, даже когда их гнев достигает пика. Во время конфликта у первой категории сердцебиение ускоряется, а у второй, наоборот, замедляется.

В целом специалисты согласны с описанием этих двух типов, однако в ходе последующих экспериментов не удалось получить аналогичных лабораторных результатов. [15] В одном из исследований наблюдалось такое же разделение по группам при измерении сердцебиения (20 % абьюзреов продемонстрировали снижение этого показателя на фоне ссоры). Однако ученые, проводившие тест и оценивавшие подход разных мужчин к насилию, по-другому интерпретировали эти данные. Когда я спросила Джона Готтмана, почему никому не удалось воспроизвести его эксперимент, он указал на разницу в методологии. «Очень трудно повторить наши опыты, если не располагаешь хорошо оснащенной лабораторией, такой, какая была у нас, – поясняет он. – В ней, помимо прочего, было отличное оборудование для наблюдения, позволявшее отслеживать мельчайшие изменения мимики, смену поз и жестов при взаимодействии партнеров».

Одна из ведущих исследовательниц, которая попыталась, но не смогла воспроизвести этот эксперимент, – Эми Холтсворт-Мунро, профессор психологии Университета Индианы. При этом она разработала, пожалуй, самую известную на сегодняшний день типологию абьюзеров. По ее словам, мониторинг сердцебиения не всегда дает ожидаемые результаты. Возможно, все дело в том, что проблема семейного насилия в целом недостаточно изучена – на это выделяют мало средств. В целом же изыскания Холтсворт-Мунро в значительной части совпадают с классификацией, предложенной Готтманом. Она полагает, что холодные и расчетливые насильники действительно отличаются от движимых паранойей и импульсивных.