Книга Десантник. Остановить блицкриг! - Олег Таругин

Момента залпа из всех имеющихся в наличии пяти РПП – десантник так и не выяснил, как именно расшифровывалась эта аббревиатура, – Алексей даже не заметил. В отличие от привычных ему реактивных гранатометов, выстрел не сопровождался никакими внешними эффектами вроде струи отработанных газов порохового ускорителя или чего-то подобного. Просто к запруженному вражеской бронетехникой и живой силой мосту метнулось полдесятка огненных комет, практически одновременно влепившихся в несущие опоры. Полыхнуло знатно: тандемные плазменные боеприпасы, мгновенно высвободив всю накопленную боевыми частями энергию, попросту испарили железобетонные «быки» вместе с частью перекрытия – спецназовцы стреляли в верхние части опорных конструкций.

Перегруженный сотнями тонн брони мост, не простояв и секунды, обрушился на всем протяжении в кипящую от чудовищного жара Березину. Потерявшие жесткость фермы сминались, вдавливая в илистое речное дно и без того тонущие танки, броневики и грузовые машины. А следом, поднимая многометровые фонтаны воды, с шумными всплесками падали обломки железобетонных перекрытий, могильными плитами накрывая раздавленные кабины и кузова; не позволяя обреченным гитлеровцам добраться до спасительной поверхности, до которой порой оставалось буквально рукой подать – несмотря на весьма сложное и извилистое русло, особой глубиной Березина не отличалась…

Перезарядившись, спецназовцы прицелились по второму мосту, железнодорожному, возле въезда на который скопилась солидная колонна вражеской техники – то ли затор возник, то ли еще что случилось, недаром же примерно посередине застыл небольшой ремонтный поезд из маневрового паровозика, вагона-теплушки и трех платформ, над одной из которых торчала стрела крана.

– По цели два – огонь!

Наводимые СУО стремительные огненные болиды вновь рванулись к цели, несмотря на приличное расстояние – старый мост находился ниже по течению – без промаха попадая именно туда, куда следовало. Тактический компьютер самостоятельно определил наиболее уязвимые точки, поражение которых гарантировало полное разрушение несущей конструкции. Остальное доделал вес внезапно лишившихся опоры многотонных арок, увлекших следом за собой и мостовой настил вместе с рельсами. Одна часть переправы рухнула в воду практически вертикально, другая, на миг замерев в шатком равновесии, опрокинулась боком. Финальным аккордом стал взрыв паровозного котла, выбросившего над взбаламученной водой могучий клуб молочно-белого пара.

Последние четыре заряда – еще один был потрачен на уничтоженный в деревне бэтээр – решили приберечь на крайний случай. Да и целей для них больше не было: подходящих для массированной переправы через Березину мостов больше не существовало. Одну из двух деревянных переправ сожгли при отступлении бойцы корпусного комиссара Сусайкова, вторая просто не выдержала бы вес среднего танка. А атаковать силами одной только пехоты при поддержке leichte Panzer командир 18-й ТД генерал-майор Вальтер Неринг не мог, прекрасно зная, что на восточном берегу его поджидают боевые машины 1-й Московской мотострелковой дивизии полковника Крейзера.

Того самого будущего генерал-майора Якова Григорьевича Крейзера, бойцы которого больше десяти дней сдерживали под Борисовом наступление всей 18. Panzerdivision, нанеся противнику существенные потери и позволив Красной армии занять оборону вдоль Днепра. И о котором писал в своих мемуарах, которые теперь уже никогда не увидят свет, покойный Гудериан: «18-я танковая дивизия получила достаточно полное представление о силе русских, ибо они впервые применили свои танки «Т-34», против которых наши пушки в то время были слишком слабы». Впрочем, и Ставка ВГК тоже весьма высоко оценила заслуги полковника, в этом же месяце получившего Героя Советского Союза, а в августе – звание генерал-майора и должность командарма.

Путь на Смоленск с наиболее выгодного западного направления вдоль стратегического шоссе Минск – Москва оказался отрезан как минимум на несколько суток, необходимых гитлеровцам на наведение понтонных переправ – о восстановлении мостов и речи не шло. А учитывая, что понтонный парк сейчас находился совсем в другом месте, где тоже требовалось организовать немедленное форсирование Березины, задача оказалась весьма непростой. Гитлеровские войска пытались одновременно переправиться на восточный берег по широкому, в несколько десятков километров, фронту – и везде встречали ожесточенное сопротивление. Имейся в распоряжении командования Западным фронтом достаточное количество штурмовой и бомбардировочной авиации, ситуацию можно было бы повернуть в еще более выгодном направлении, попросту уничтожив оставшиеся переправы. Но, увы, в воздухе пока еще практически безраздельно господствовало люфтваффе…

Но, как бы там ни было, у сил второго стратегического эшелона, о котором недавно вспоминал Батищев, появилось время на развертывание на рубеже Орша – Могилев. Куда большее время, нежели в том, прошлом, варианте истории. Блицкриг, и без того споткнувшийся об яростное сопротивление многотысячной группировки, буквально в трехдневный срок сколоченной комиссаром Иваном Захаровичем Сусайковым и полковником Александром Ильичом Лизюковым из курсантов Борисовского танкового училища, отступающих бойцов Западного фронта и пограничников, получил очередную подножку. Очень серьезную подножку, если припомнить произошедшее накануне.

В той, прошлой, реальности подобного удалось достичь благодаря умелым действиям комдива Крейзера и сводной части Сусайкова; сейчас же у них появился неведомый союзник, давший время и возможность куда лучше подготовиться к долговременной обороне на восточном берегу и избежать ненужных потерь. История в очередной раз изменила свой ход, к сожалению, пока совсем ненамного… но это было еще только начало…

– Ну, вот и наша очередь поработать, – пробормотал Леха, ловя в прицел фигурки суетящихся перед взорванным мостом фрицев. – А то, когда начнут всем ордена с медалями пригоршнями раздавать, скажут, мол, не заслужили. Согласись, обидно будет?

– Ох, Леша, вот снова ты со своими шутками дурацкими… – тяжело вздохнул сержант.

– В бою, товарищ Борисов, – кстати, заметил, что мы возле твоего именного, так сказать, города воюем? Гордись! – не бывает ни глупых, ни умных шуток. Бывают просто шутки. Пока юморишь – жив. А если нет – значит, все, отвоевался. Как в песне поется, «и молодая не узнает, какой танкиста был конец». Вася, ты, главное, не тормози, я эти полсотни патронов мигом сожгу. Готов? Тогда па-а-аехали!

– Поехали, – покладисто согласился летун. – А что за песня такая? Не слыхал.

– Потом расскажу, когда с фрицами разберемся. Хорошая песня, душевная, про танкистов. Хотя вроде и про твоего брата-летуна тоже вариант имелся. Правда, ее пока еще не придумали, но мы это исправим [22]. Все, не отвлекай…